– Даже не верится, что я сижу со звездой экрана за одним столиком и пью с ним вино, – прошептала Тина. – А еще мне обещано жилье в его апартаментах, и все благодаря тому, что он испытывает нежные чувства к моей близкой подруге.
– Много несоответствий, – согласился Герман, – особенно если учесть, что мы в Италии и едим украинскую еду, а не пресловутую пасту. Скажу по секрету, что мы здесь уже неделю, и я ею объелся, несмотря на родные соусы.
– А я еще с удовольствием попробую вместе с Катей, – и Тина накинулась на борщ.
– Хороший аппетит… За талию не боишься? – спросил Герман.
– Нет. Я всегда ем все, что хочу.
Герман оторвался от тарелки и задумался, потом сказал:
– Ты совсем не похожа на Катю, странно, что вы подруги…
– Думаю, что если Катя – большой плюс, то я – неизменный минус, но мы больше чем подруги, мы – сестры! Ее сын – мой родственник, он мой племянник.
– Так это твой брат…
– Да, это грустная история, и я бы не хотела к ней возвращаться, – ответила Кристина.
– Я все знаю, Катя доверила мне историю своей жизни, которая потрясла меня. Правда, перед ее глазами был не мой лик, а старый, мудрый Иван Федорович.
– А ты хитрец! Подговорить всех! Верю, что пойдешь до конца. – Тина вытерла губы салфеткой и подвинула к себе тарелку с пельменями. – Катя даже не догадывается!
– Какая Катя? – раздался рядом звонкий женский голос.
Герман и Тина, увлекшиеся разговором и едой, вздрогнули, так как не заметили, что к их столику подошла девушка с внешностью модели. Кристина сразу поняла, что где-то видела ее. Темные волосы до лопаток, хрупкая, высокая фигура, нежная кожа, пухлые губы и выразительные глаза.
– А… Стефания, – Герман встал, – познакомься, Кристина, это Стефания – главная героиня фильма, моя напарница, актриса и топ-модель, – представил Герман подошедшую девушку.
– Точно, Стефания, я вас видела и в рекламе, и в кино, – улыбнулась Тина.
– А почему ты не представляешь меня как свою девушку? – Стефания положила ему на плечо руку.
«Вот это да!» – пронеслось в голове Тины.
– Бывшая девушка, – уточнил Герман и снял руку со своего плеча.
– Фи… – наморщила хорошенький носик Стефания.
У Тины не осталось и тени сомнения, что он сказал правду.
– А кто у нас Кристина? – промурлыкала Стефания.
– Моя знакомая, – ответил Герман, ему больше ничего не оставалось, как пригласить Стефанию присоединиться к ним.
Миша вырос словно из-под земли.
– Что изволите?
– Лимонный сок с двумя кубиками льда и салат из редиски и листьев салата без масла, – ответила заученной фразой Стефания.
Тина встретилась взглядом с Германом и поймала его улыбку. Стефании приходилось жертвовать многим ради своей худобы, почти прозрачности.
– Что замолчали, голубки? Я помешала? – спросила Стефания.
– Нисколько, – ответил Герман.
– Кристина, а вы как здесь? Вы занимаетесь торговлей? – скосила глаза на ее большую сумку актриса.
– Кристина – наш новый художник по костюмам, – ответил Герман.
– Вот как! А Сергей Сергеевич знает?
– Узнает.
– А где Кристина будет проживать? – продолжила свой допрос Стефания.
– А почему вы все спрашиваете у Германа? Я не глухонемая, – завелась Тина, – а проживать я буду у него в номере.
– Неужели? – потемнели красивые глаза актрисы.
– Совершенно верно.
– Что-то у меня испортился аппетит, – сказала Стефания и встала. – Не забудь, у нас еще сегодня съемка, прервались только из-за твоей встречи с твоей новой пассией.
Стефания удалилась модельной походкой.
– У тебя с ней что-то было, – утвердительно сказала Тина и отпила морс.
– Не скрою, было, но прошло, и она не имеет права вмешиваться в мою личную жизнь.
– Думаю, что у тебя много чего было. Бедная моя подруга, столько лет ждать и дождаться бабника! – вздохнула Тина.
– Я никогда не обижу Катю, – серьезно посмотрел на нее Герман.
Миша вынес на подносе то, что заказывала Стефания, и растерянно обернулся.
– А где?..
– Она ушла, передумала есть, – ответил Герман и спросил у Тины: – Ты будешь это есть?
– Да никогда!
Герман рассмеялся.
– Унеси, Миша, обратно, отдай какому-нибудь жвачному животному. Запиши все на мой счет. А сейчас, Кристина, пойдем, я отнесу твои вещи к себе в номер и познакомлю с нашим боссом – главным режиссером фильма Сергеем Сергеевичем Толстым.
– С удовольствием, – ответила Кристина, – мои друзья могут меня звать просто Тина.
– Намек понят.
Герман легко поднял сумку Тины и потащил во внутренний дворик к арочной резной двери. В темном холле с низким потолком их встретила полная моложавая женщина.
– Лариса Петровна, эта девушка будет жить у меня, – пояснил Герман.
– Ага, поняла! Как скажете, Герман, как скажете… Ну надо же, все как на подбор! – всплеснув руками, сказала Лариса Петровна.
– Вы это о чем? – спросил Герман.
– Да ни о чем! О чем? Об огурчиках малосольных, сейчас в кадушку закатала! Все как на подбор! О них и говорю, о ком же еще? Милок, я сейчас новый комплект белья принесу! – засуетилась женщина и исчезла.
– Мама Миши, у них семейный подряд, – пояснил Герман и повел Тину на второй этаж.
Его апартаменты действительно состояли из трех небольших комнат, мило, по-домашнему обставленных, выдержанных в одном стиле. Чувствовалось, что Герман проводил мало времени в номере, видимо, в основном пропадая на съемочной площадке.
– Занимай любую, – сказал ей Герман, раздвигая шторы и пуская в комнату яркий солнечный свет.
– Тебя люди ждут, – сказала она, – я вещи потом разложу.
– Хорошо, тогда идем, возьми вон там на гвоздике запасной ключ.
Сергей Сергеевич Толстой в отличие от Германа явно не уходил на обед. Он сидел в компании какого-то парня и нервно курил. Увидев Германа, Сергей Сергеевич спросил:
– Ты вернулся, и мы можем продолжить? Только я не понял, ты опять с этой девушкой? Она будет зрителем?
– Она будет художником у нас в штате, и не говорите нет, чтобы мне не пришлось ставить жестких условий, – ответил Герман.
Сергей Сергеевич, лысый мужчина в бейсболке и с большим животом, с явной неприязнью посмотрел на Тину. Весь его вид примерно говорил: «Какой ужас! Почему я должен брать к себе в штат всех шалав, с кем намерен встречаться главный герой? А ведь возьму, потому что не хочу нарываться. Каждый день съемок в Италии – золотой».
– Девушка возомнила себя художником?
– Я и есть художник, – ответила Кристина, решившая постоять за себя, – дайте мне лист бумаги и карандаш, и я вам это докажу.
