– Нет, – честно ответил Влас, даже вспотев очками.
– Нельзя лезть в душу, – ответил Габриэль. – Нельзя спрашивать, типа как ты дошла до жизни такой…
– Верно, – рассмеялась Ольга. – Похоже, твой парень не врал, он имел дело с нами! И вот это: «Как же ты могла? Как же ты терпишь? Да лучше бы пошла улицы мести…» Это не ваше собачье дело! Хорошим девочкам меня не понять, да и не надо! Что получилось в жизни, то и получилось!
– Я обратился к тебе, потому что не почувствовал твоей особой любви к боссу, – сказал Габриэль. – Я разделяю женщин вашего рода деятельности на два типа. Первые реально любят секс, грязь, они извращены донельзя, вторые делают свое дело с не меньшим рвением с одной только разницей – они ненавидят то, чем занимаются. А уж почему они оказались в этом дерьме, каждая пришла туда со своей историей. Мне кажется, ты относишься ко второй группе.
– И поэтому я должна помочь вам? – Ольга усмехнулась.
– Но не обкуренный же алкоголик и наркоман Федя. К кому из той компании я еще мог обратиться? – удивленно спросил Габриэль.
– Вы тоже заметили? – засмеялась Оля. – Его пороки его погубят. А еще он злобный тип, потому что у него не получается с женщинами.
– Это мы тоже заметили, поэтому он на тебя и набрасывался с особым рвением. Ну так как? – гнул свое Габриэль.
– Я сразу догадалась, что вы ребята непростые. С такой внешностью и в медперсонал? Да у вас на лбу написано высшее образование, это как в кино… А еще написано конкретно на вашем красивом лице, – обратилась она к Габриэлю, – что вы имеете деньги больше нашего Вовы! У меня глаз наметанный. А уж вы, молодая леди, меньше всего тянете на медсестру. С такой-то фигурой! «Я занималась танцами», – передразнила Оля. – Да вы профессиональная танцовщица, сто процентов!
– У меня глаз наметанный… – закончила за нее Варя. – Вы правы. Я профессиональная балерина, но сейчас в свободном плавании.
– Я же говорю! Про проституток можно говорить что угодно, но то, что начинаешь разбираться в людях, это – точно! – самодовольно ответила Ольга, вытирая губы салфеткой.
– А что ты можешь сказать про меня? – спросил Влас.
– Про тебя? – Оля стушевалась. – Ты скромный. Немного не в себе, как все гениальные люди.
– Спасибо, я не считаю себя гениальным, – смутился Влас.
– Ты спросил, что я вижу. А еще ты умный и беззащитный, и тебе нечего делать у нас на фабрике! Там совсем другой климат, если меня понимают… не ты, так твои друзья.
– Мы все понимаем и идем туда ради спасения Власа. Долго объяснять, – Габриэль закурил вторую сигарету.
– Так и быть, проведу вас на фабрику ночью… ради Власа… Часа на два, – ответила Ольга спокойно и отрешенно.
– Устроит, – кивнул Габриэль.
– Но утром ты должен прийти на работу, – Ольга повернулась к Власу. – Хотя бы для того, чтобы проверить, что никто ничего не обнаружил и я по-прежнему жива. Пусть моя жизнь – дерьмо, но это лучше хорошей смерти, – она посмотрела на Габриэля, словно просила помощи и защиты.
– Согласен, – сглотнул Влас. – Мы здесь только из-за меня, я тоже приду и проверю, все ли с тобой хорошо.
– Чего так? Может, расскажете, что вы хотите от нашего дорогого босса и чем ему не угодил этот парень? – поинтересовалась Ольга.
– Владимир Владимирович предлагал очень настойчиво перейти к нему на работу, но я не согласился. И тогда начались покушения.
Оля удивленно вытаращилась на них.
– Какие покушения? Вы серьезно?
– На мою жизнь. Это серьезно и это правда. Покушения тоже были вполне серьезны, – уставился на нее огромными глазами Влас.
– И вы серьезно решили, что на убийство пошел наш директор? – Ольга даже икнула от удивления.
– Мы решили проверить. Ведь это он его звал на работу. И когда Влас отказался… – стал отвечать Габриэль.
– Дерьмовый план. Поверю во что угодно, только не в то, что Вован – убийца, – покачала головой Ольга.
– Ты разбираешься в людях? – посмотрела на нее Варвара.
– Вот именно! Я проститутка со стажем! Именно поэтому и говорю: невозможно! Подлость, пошлость, пакость – вот три «п», но не убийство! – категорично заявила она.
– Он сам и не убивал, он идет как подозреваемый в заказе, – пояснила Варвара.
– Нет и еще раз нет! Я знаю его как облупленного, больше, чем его жена! Не стал бы он никого «заказывать»!
– Хотели бы точно убедиться, – напомнил Габриэль.
– Конечно. Я же сказала – да! В двенадцать часов ночи сегодня у фабрики. И можем полежать в шоколаде уже вдвоем, – внезапно обратилась она к Власу и придвинулась к нему поближе.
– По заданию шефа? – не растерялся парень.
– По собственному желанию. Не хами мне, не превращайся в таких, как все.
– Не было гениев? – усмехнулся Габриэль.
– Не было таких вот скромных и в таких очках, – Ольга улыбнулась.
– Девушка, принесите всем мартини, – попросил Габриэль.
Вскоре за столом воцарилась дружеская атмосфера. Пили «Мартини», а где мартини, там и закуска: и мясная, и сырная, и фруктовая, и сладкая.
Варвара задумчиво посмотрела на курящего Габриэля и подумала о том, что если у нее не сложится в профессии частного детектива, вернее его помощника, и она захочет вернуться в профессию, ей одна дорога – в шоу-балет «Толстушки». И главное, она сама наконец почувствовала это послабление в еде и начала есть, чего не делала до этих пор никогда. Теперь она не считала калории, не смотрела на порции. Просто ела… На талии это пока не сказалось, но… все еще впереди. Зато Варвара попробовала блюда, которые под страхом смертной казни не могла бы себе позволить, если бы танцевала на сцене. И многие блюда ей понравились! Особенно мясные и сладкие. Она начала получать удовольствие от еды. Как же надоели всякие листья салата и прочие диетические блюда. Просто до тошноты.
– И все-таки ты такая хорошая девчонка, как же ты могла… – прислонилась к Ольге пьяная Варвара.
– Балерина не может уняться, не узнав, как становятся проститутками? – усмехнулась Ольга.
– Вот да! – подоткнула голову двумя руками Варвара, всем своим видом давая понять, что готова слушать.
– Но я могу рассказать только про себя, у всех свой путь, – развела руками Ольга.
– А я тебя и спрашиваю! У меня не так много знакомых в этой профессии, только ты одна. Я же не Габриэль – великий знаток, – хмыкнула Варя.
– Интересно, что ли? – усмехнулась девушка.
– Очень. Не пойму, как можно…
– Хорошо. Я из деревни. Чтобы понять, что там нет работы и перспектив, надо там пожить, иначе бесполезно объяснять и убеждать.
– Верю.
– Так вот. Отец-то мой спился и умер в возрасте сорока лет, а мамка-то осталась, кроме меня, еще с тремя детьми. А я старшая, вся надежа на меня. Тоже можно прочувствовать, если только у тебя трое маленьких братьев и сестер и мама-инвалид. А во всех других случаях – домысел. И я поехала в столицу. И вот неожиданный поворот! Я не поехала поступать в институт, я сразу знала, что в столичный вуз не поступлю, я и в школе звезд с неба не хватала. Я, конечно, не ехала сразу стать проституткой, – Оля выпила мартини и посмотрела на Власа. – Я ехала тупо заработать денег, а чем, не знала… Глупая была и молодая. На вокзале добрые люди обогрели, приняли под свое крыло и сказали, что если хочу зарабатывать,
