а не просто существовать, у меня одна дорога… Я захотела попробовать не удовольствия ради, а из-за денег. И у меня получилось. Первый клиент за ночь дал денег, сколько моя мама по инвалидности получала за месяц. И мне это понравилось, так вот честно и незатейливо. Я не учла, что мне повезло с первым клиентом, а дальше было все далеко не так. И отморожения на трассе в стайке таких же девушек в ожидании денег, а значит, и своего дальнейшего существования и выживания, а также выживания своих семей. И клиенты – откровенные садюги и отморозки, и то, что тебя поимели и не заплатили, и избиения, и боль. Многие девочки, кстати, хоть и хорохорились, но психологически не выдерживали и подсаживались на наркотики и алкоголь. Я не стала исключением. Но братьев я вытянула и маме помогала до последнего вздоха. Владимир Владимирович подобрал меня, когда я была в ужаснейшем состоянии, взял к себе. Понятно, что как проститутку, но немного все же на других условиях. У меня появились квартира, деньги, тепло, уют. Не представляете, как это было для меня важно. Да, в ответ я должна обслуживать его в любое время и выполнять любые поручения по клиентам. Но это все равно намного лучше моей предыдущей жизни, вы даже не представляете насколько…
За столом воцарилась тягостная тишина, затем Варвара спросила:
– Но если ты все понимаешь, почему сейчас что-то не изменить? Не веет от твоего рассказа радостью и легкостью… Тяжелое он впечатление оставляет в душе, потому что правда, я это понимаю.
– Каким образом? Если я отказываюсь от Вовы, у меня автоматически отбирается вся моя жизнь: квартира, деньги…. И к чему возвращаюсь? Я за него держаться должна, и я это понимаю, потому что побывала в обстановке много хуже, и только я могу это оценить….
– Ну и что? Разве же это главное?
– У меня у самой лично ничего нет за душой! Куда я вернусь? Где буду жить? Мама умерла, братья выросли, продали ее квартиру, купили себе по однокомнатной, женились и живут там со своими женами и детьми. Никто из них не хочет меня видеть, я асоциальный элемент, – усмехнулась Оля. – До них дошли слухи, чем я занимаюсь в столице, все отказались от меня.
– Но это же нечестно! Твои родственники не могут тебя бросить. Это нечестно, это предательство! Ты ради них….
– Ага! Еще позвони и скажи, что на мои таким грязным способом заработанные деньги им покупали еду, лекарства, вещи и оплачивали обучение! Они все это понимают и не хотят меня видеть и слышать. Стыдятся, а это самое непростительное, потому что я сама себя стыжусь. Но если меня стыдятся мои родные – вдвойне тяжелее. Получается, зря я пожертвовала жизнью и репутацией? Или не зря… Они все же выросли, счастливы. Значит, не зря…
– И не стали нормальными людьми. Выходит, зря, – возразил Габриэль.
– Зря… – выдохнула Оля и выпила залпом.
– Но твоя жизнь все же в твоих руках. И ты всегда можешь попытаться ее изменить, – Габриэль сочувственно кивнул. – Это чтобы им стало стыдно уже за себя. Или тебе перестало быть стыдно за себя.
Ольга только рассмеялась в ответ. Они молча выпили, затем Ольга спросила:
– А что вы хотите найти у моего босса? Окровавленные записи? Номера телефонов с подписями «киллер», «наемный убийца» или попросту «душегуб я такой-то нанял такого-то для убийства товарища Власа, потому-то и почему-то»… Так вы себе это представляете? Просто сразу облегчение следователю, готовая объяснительная.
Габриэль опустил голову.
– Хороший вопрос. Когда идешь официально с ордером на обыск, сто процентов знаешь, что искать, а вот в случае незаконного взлома найти бы хоть что-то… Хоть одну зацепку или подтверждение собственных домыслов…
– Хоть что-то… – передразнила Ольга. – Весьма туманно. Домыслы… И из-за этого непривлекательного слова вы рискуете моей судьбой и жизнью?!
– Это и называется хоть что-то. Но огромное убеждение, что хоть что-то превратится в реальность. Я хочу осмотреть его склады, посидеть в его компьютере, может, какая подозрительная переписка, может, какой товар? Даже если не найдем никакой связи с покушениями на Власа, может быть, хоть на что-то выйдем. И уж тогда я из него все вытрясу, – заверил Габриэль.
– Ничего себе, проведи на фабрику! – ахнула Ольга. – На фабрику-то я вас проведу, а дальше что? Все помещения, что вы перечислили, на дополнительных кодовых замках. Компьютер в кабинете шефа тоже вам все сам не скажет! Единственно, что мы там сможем сделать, это выкрасть пару коробок конфет, да и то, если плохо лежат, – посетовала Ольга. – Хочу понять, что вам даст эта единовременная акция?
– А об этом я позабочусь, – успокоил их Габриэль. – Нам главное войти и иметь там внутри своего человека, который все покажет и расскажет, чтобы мы не теряли время, хотя бы в каком направлении двигаться, – сказал Габриэль.
– Это-то я покажу. Я там все знаю, – кивнула Ольга. – Но не думайте, что только из-за денег. Вы сами произвели на меня приятное впечатление. Не хочется, чтобы с вами что-то случилось, и это правда.
– Тогда до встречи ночью, – понизил голос Габриэль.
Глава 23
После ресторана Габриэль поймал такси и отправил Власа домой. Пытался и Варвару отправить, но она захотела остаться с ним. Габриэль остановил еще одну машину и попросил подвезти их к своему открывающемуся офису.
– Все-таки балбес я, – произнес он тихо.
– Чего так? – спросила Варвара. Ее потряхивало от озноба, даже горячий шоколад не согрел.
– Открыл новое дело, а сам в офисе фактически не был. Ведь чтобы раскрутиться, надо полностью посвятить себя новому делу. Сейчас нужно все силы туда вложить, все свое время отдать! Да еще вас взял двоих, наобещал, что все будет хорошо. За своих сотрудников я тоже должен нести ответственность…
– Думаю, нам с Мишаней нечего было терять! Меня выперли из балета, его – из морга, так что нам идти некуда, мы при тебе все равно останемся, – улыбнулась Варя ободряюще. – И потом, мы же не прохлаждаемся, а расследуем важное дело. Считай, уже заняты детективной деятельностью. Вот только я комплексую, толку от меня абсолютно никакого. Не знаю, чем смогу тебе пригодиться. Мне кажется, я даже секретарша плохая. Все забываю. Единственное, что во мне развито, – наблюдательность. Она пригодится?
– Конечно! Ты будешь сидеть в засаде и наблюдать, – рассмеялся Габриэль. – Хотя один талант в тебе несомненно присутствует, о котором ты не сказала.
– Это какой?
– Очень красивый женщина, – вдруг со страшным акцентом проговорил нерусский водитель.
Варя надумала было рассердиться, но Габриэль спутал ее планы.
– Вот видишь! О чем я и говорю! Огромнейший талант! У всех мужиков крышу сносит при виде тебя. Начинаются комплименты, непонятные намеки, скабрезности. И это ты так на них влияешь! А пока они в таком разобранном состоянии, они для тебя очень легкая добыча.
– Я ничего для этого специально не делаю. Это не талант, – надулась Варя.
– Я верю! Я же вижу! Это-то и удивительно, что они сами начинают, просто вот так ты на них влияешь. А это своего рода талант! Мата Хари! Тебя можно запускать в элитное мужское общество, и всё – они сами тебе правду расскажут. Еще и подарками завалят.
– Завалят! Валяют! Красивый женщина – очень! Беда бедным мущщинам! – закивал водитель.
– Вот видишь, – развел руками Габриэль.
– И еще я сейчас тебе наваляю за то, что говоришь всякие глупости! – огрызнулась Варвара. – Я тебе не гетера.
– Шучу я! Взгляд у тебя очень серьезный, это точно. Принципиальная балерина. Здесь останови, – велел он водителю. – Спасибо.
В подъезде дома, где Габриэль открыл агентство, их ждала женщина лет тридцати пяти. Она расположилась прямо на ступеньках. Женщина сразу встала, как только они вошли.
– Здравствуйте. Извините, это вы здесь в агентстве работаете? Габриэль и Варя? Мне Миша говорил, вы выглядите именно так, как он описывал.
– Да, здравствуйте, это мы. А вы… – улыбнулся Габриэль.
