Я икнул. Нет, это уже чересчур... Адаптированную!..
Закрыл глаза - и почувствовал, что Нан взяла за руку и перехватила картинку.
Съёмка шла из кабины шагохода. За прозрачным материалом кабины колыхались жёсткие ветки, они извивались, колотили по колпаку, норовя пробить. Изображение дёргалось, внизу мелькали руки, что-то суматошно делающие на пульте управления. Звучал сиплый задыхающийся голос.
Страшный приступ кашля, голос, прерывающийся перханьем и сиплыми астматическими вздохами. Какой-то туман прорывается в кабину, мгновенно облепляя руки пилота.
88888888888888
Я отлип от кабины, руки тряслись, по лицу текли слёзы. Даже такой, адаптированный привет из смерти застал врасплох. Голос давно почившего человека продолжал звучать у меня в ушах, полный отчаяния, страха смерти и - великой жажды жизни.
- Кем бы он ни был, нелюдь или вэйри, мы должны его похоронить, - сказал я и тут же пожалел о своих словах. Заниматься этим делом не хотелось.
Нан откровенно всхлипывала.
- Конечно, мы его похороним, - сказала. - Не дело человеку вот так вот... висеть. Хоть он и нелюдь.
- Ты по-прежнему веришь, что между нашими народами такая уж особая разница? - спросил я.
Она не ответила. Отпустила мою руку и сама взялась прорезать кабину.
Лезвие биомеча легко преодолело матовый пластик, и иссохшее тело пилота чуть не вывалилось нам под ноги. Какая-то волокнистая масса удерживала его в ложементе, придавая вид мумии в серых бинтах. Потом я понял, что это были те растения, о которых говорил мёртвый голос.
Я снова увидел, как красная пыль спор попадает на кожу, прилипает, мигом пускает корни, растёт, листики-сердечки с красными прожилками, красные крохотные цветочки... Пилот бьётся в тесной кабине, рвёт с себя растительность, но спор всё больше, цветки на нём отцветают и выбрасывают алые облачка...
Надо что-то делать с излишне живым воображением, постановил я, вытирая губы и деликатно придерживая Нан.
Вкусная рыба была... Я отпустил Нан и принялся отплёвываться. Девушка тоже. Я снял флягу с водой с её пояса, дал отпить, сам приложился. Неплохо было бы чего покрепче, водки, например...
Поперхнулся, когда в голову пришла жутчайшая мысль. Ведь зёрна растений могут годами сохранять всхожесть, а всякие там вирусы-бактерии и вовсе десятки и сотни лет... Я попятился подальше от 'железного человека', волоча за собой Нан и остро сожалея об отсутствии водки. Хотя неизвестно, убьёт ли она заразу...
- Не бойся, - сказала Нан.
- Что?
- Твои мысли. Я не то чтобы очень хороша как мастер-формовщик, но вижу, что всё, что здесь было живо, теперь мертво. Семена не прорастут.
- Точно?
Нан бросила в меня своей уверенностью. Я с облегчением вздохнул, душу затопило великое облегчение. Колени ослабли, я сел где стоял. Рядом в мох опустилась Нан.
Наверное, мы долго так просидели рядышком, словно дети в ночи, которые сначала старательно пугают друг друга рассказами о всяких там Чёрных Руках или Красных Мокрицах, а потом трясутся от страха под одним одеялом.
Ладно, хорош отдыхать. Пора уже подниматься... сейчас встану... посижу ещё минутку и встану... посмотреть в глаза своему страху...
Нан остановилась подальше, но так, чтобы я видел её глазами. Я повязал лицо платком и быстро вырезал мумию из 'железного человека'. При каждом моём движении взвивались облачка пыли.
Тело действительно было сухим и очень лёгким, я один нёс его без труда и боялся сокрушить мумию неловким движением. Нан выбрала полянку, сорвала мох, разрезала дёрн. Даже с помощью биомечей копать было нелегко, мешали камни, корни. Мы выстелили дно ямы мхом и опустили туда мумию, закрыли мхом же и быстро закидали землёй. Нан опустила дерновое одеяльце и произнесла Зелёное Слово. Выпили по глотку водки, я плеснул на могилу - спи спокойно, Шед Анрис...
А потом вернулись к боевому роботу. Машина была мертвее хозяина, но даже в смерти поражала железной мощью. Нан смотрела вместо меня. Глядя на себя со спины, очень осторожно соизмеряя движения, я вырезал из зарослей и дёрна одну из рук робота. В компьютере 'Голиафа' сохранились его технические чертежи. Биокомп набросил 'кальку', достраивающую то, что разрушило время, выводил поясняющие надписи.
С его помощью я нашёл клещеобразные манипуляторы-'пальцы', какой-то режущий инструмент. На запястье обнаружил дула орудий. Аккуратно взрезал руку робота, отогнул броню. То и дело приходилось просить Нан смотреть именно туда. Девушка подсела ближе, дышала мне в плечо, я видел собственное ухо и щёку в шрамах и алых лоскутах новой кожи. Повернулся, и показалось, что мне улыбается детище сумасшедшего доктора Виктора Франкенштейна.
Начинка руки железного человека напоминала внутренности бомбившей меня летательной машины, трубки, паутинки, какие-то живые ткани... очень давно бывшие живыми.
Так, оружие, оружие... Четыре трубки в одном пакете, к ним присобачено что-то похожее на пулемётную ленту. Только пули впечатаны в неё целиком, как таблетки в пластиковую упаковку. На фиг, лучше не трогать.
А это что за фиговина? Решётчатый стержень, какой-то излучатель, вот к нему идут провода...
Рядом с ней зияла дыра ещё какого-то оружия калибра сантиметров пять. Я открыл то, что было похоже на подающий механизм, и на меня холодно уставились чёрные тупые головки. Одно 'яйцо' было уже на полпути от 'гнезда' к дулу, и я осторожно подцепил его пальцами и вытащил. Действительно, 'яйцо'... размером с гусиное, овальное, одинаковое со всех сторон. Прихватить с собой, что ли?
- А они не могли... испортиться? - робко спросила Нан.
Я чуть не уронил 'яйцо'. Непросвящённая девчонка сказала то, о чём я должен был задуматься в первую очередь!.. Сколько там бомбы-мины неразорвавшиеся в земле лежат, и до сих пор взрываются!..
- Нан... отойди, - велел я сквозь зубы. Девушка хотела переспросить, я вызверился на неё так, что она шарахнулась и торопливо отбежала. Я вернул гранату, если то была граната, на место.
- Всё равно я сюда ещё вернусь, - пригрозил я, тщательно приметился и остриём биомеча уколол себе палец, прикоснулся к броне робота, оставив каплю крови, начертал поверх знак и шепнул заклинание. Капля засветилась рубиново. Усмехнувшись, я произвёл необходимые мысленные манипуляции, и похожая на точку лазерного прицела капля погасла.
Теперь никуда не денешься, трансформер. Стоит произнести заклинание, и моя кровь покажет мне дорогу к цели.
Нан вежливо подёргала меня за рукав.
- ? - я зализывал царапину.
