игривыми, Лена была заплакана, а тушь, обильно покрывавшая ресницы, размазалась по щекам.
– Посиди и успокойся, – толкнув женщину на диван, рявкнула Жанна, и только теперь заметила свой телефон в моей руке.
– Какого черта? – вспыхнула помощница Санты Патрика, сердито тряхнув головой так, что многочисленные белые косички хлестнули ее по лицу.
– Оленька, не клади трубку, сейчас приедут полицейские и спасут тебя, – подбадривала я пятилетнюю девочку, не сводя торжествующего взгляда с оторопевшей Жанны.
– Ленка, проваливай к себе и не смей лезть к Светлане и Юрию Семеновичу! – распорядилась Жанна, вырывая у меня аппарат. – Сегодня он выбрал ее, поняла?
– Но до этого он все время выбирал меня! – взвыла брюнетка.
– Кого хочет, того и выбирает! – гаркнула Жанна, выпроваживая всхлипывающую женщину вон. – Ты же знаешь наши правила: добровольный выбор партнера по обмену энергетикой! Сосны для всех едины! Хочешь, иди к Косицыным в триста первый, там у них еще и Белугина, и против тебя они не возражают, я спрашивала. И перестань чуть что скандалить, а то отчислю!
Шмыгая носом и сморкаясь в платок, Лена покинула номер, и Жанна повернулась ко мне. В глазах ее плясали злые огоньки, в кулаке был зажат мобильник.
– И с кем это мы разговаривали? – свирепо прошипела она.
– С пропавшей девочкой Олей Пряхиной, – важно сообщила я. – Которую ты похитила и держишь на какой-то квартире.
Это был блеф. Я и сама знала, что, скорее всего, это не так, но лишний козырь в беседе с оппонентом никогда не помешает. Пусть Жанна докажет, что никого не похищала, а я посмотрю, как у нее это получится.
– Родители девочки с ног сбились, ищут ребенка, а ты лишила ее свободы, – напирала я. – Ничего, телефон малышки я запомнила и обязательно передам его следователю Оболенскому. Между прочим, уголовную ответственность за похищение детей в нашей стране никто не отменял.
– Да кто ее похищал? – заволновалась моя собеседница, и ее смуглое лицо стало свекольным. – Мы просто помогали несчастному ребенку! Переправили девочку к родственникам – вот и все.
– Это ты Оболенскому расскажешь, – злорадствовала я.
Внезапно Жанна успокоилась так же стремительно, как и разволновалась, и невозмутимо проговорила:
– Ладно, Агата Рудь, раз ты все знаешь, то так даже лучше. Адвокат нам не помешает. Я журналистка, работаю в интернет-журнале «Власть денег» и веду журналистское расследование.
– Покажи удостоверение, – тут же среагировала я.
Жанна скривила губы в ироничной усмешке, подошла к платяному шкафу, стащила с полки рюкзак и, порывшись в кармашке, протянула мне красную книжечку. Вникнув в ее содержание, я и в самом деле убедилась, что Жанна Геннадьевна Лисянская сотрудничает с интернет-изданием, о котором она говорила.
– А ты молодец, держишь нос по ветру, – похвалила меня собеседница, не переставая усмехаться. – Теперь свое покажи.
– Что показать? – не поняла я.
– Адвокатское удостоверение, что же еще, – убирая на место рюкзак с вещами, ответила Лисянская.
Я, в свою очередь, тоже предъявила доказательство адвокатских полномочий, отдав должное хватке новой знакомой. Удостоверившись, что мы именно те, за кого себя выдаем, мы уютно устроились в креслах, и журналистка Лисянская продолжила рассказ.
– Наш главный редактор – мужик что надо. У него по всему миру друзья. И вот приблизительно полгода назад звонит ему дружок из Англии – он в МИ-6 работает и говорит, что у него есть сведения, будто бы некое частное лицо заказало одному американскому прохиндею по имени Патрик Смит похитить артефакт, так называемое Ухо Энки. Вроде бы, по слухам, Ухо было еще раньше похищено из буддистского монастыря и является настоящим древним сокровищем. Наш главный фыркнул и заявил, что ничего у прохиндея не выйдет. Если, говорит, раковина находится у русского вора, то американский вор хрен ее отнимет. Англичанин разгорячился, кричит, что штатовских мошенников еще никто не переплюнул, но наш главный стоял на своем: у наших жуликов фиг что упрешь. Тогда сотрудник секретной службы заключил с редактором пари на один евро. Англичанин спорил, что жулик вывезет из России Золотое Ухо, а наш главный – что нет. Сразу же после их разговора меня вызвали в кабинет к начальству и дали задание: следить за Патриком Смитом с самой первой минуты его въезда в нашу страну и лечь костьми, но не дать аферисту вывезти артефакт.
Недоверчивая улыбка помимо моей воли скользнула по губам.
– И что, на кону стоит всего лишь один евро? – усмехнулась я.
– На кону стоит моя профессиональная честь, – отчеканила журналистка, заметив мой ироничный взгляд. И, чуть замявшись, призналась: – Ну ладно, я соврала – в кабинет вызвали не меня, а лучшего журналиста из всех, кого я знаю, Андрея Зуева, и попросили его заняться Патриком Смитом. Но я уговорила главного отдать это задание мне.
– И зачем тебе это нужно?
– Мне не задание нужно, мне главный наш нужен, – вспыхнула Жанна. – Я как его увидела, сразу же поняла – или он, или никто. Сейчас я его через день вижу, рассказываю, как продвигаются дела, и он меня с интересом слушает. Так что мне облажаться никак нельзя.
– Это меняет дело, – с пониманием откликнулась я, отчего-то припомнив следователя Оболенского.
Влюбленная женщина способна на многое, это я по себе знаю.
* * *
История, рассказанная Жанной, открыла новые интересные обстоятельства в деле, которым я занималась.
– Чтобы выполнить задание шефа, я завела знакомства в Шереметьево, – говорила Лисянская, прикуривая одну сигарету от другой, – и торчала в аэропорту круглые сутки, пока, наконец, ребята с таможни не дали мне знак – прилетел твой Смит! Я как бы случайно познакомилась с американцем и предложила помочь с языком. Патрик оказался само обаяние, без конца улыбался и излучал позитив. Я же повсюду таскалась за ним, как хвост, и первые результаты не заставили себя долго ждать. Патрик основал общество «Баженовой Мудрости», пригласил меня стать его заместителем, а себя окрестил Сантой Патриком и объявил верховным жрецом.
Жанна замолчала, словно раздумывая, стоит ли продолжать, и я нетерпеливо заерзала в кресле.
– И что было дальше? – с любопытством спросила я.
– Дальше? – переспросила Жанна. – Пойдем покажу, что было дальше.
Теряясь в догадках, что задумала журналистка, я вышла следом за ней из комнаты и двинулась по коридору по вытертой ковровой дорожке. Мы спустились на лифте на первый этаж, миновали стойку администратора и очутились на улице. Пахло сыростью и хвоей. Корпус стоял в окружении сосен, высокие деревья уходили в черное ночное небо, щедро усыпанное звездами, и девушка двинулась между ними в сторону футбольного поля.
– И куда мы сейчас? – прибавив ходу, осведомилась я.
– Подожди, сама увидишь, – отмахнулась Жанна.
Сразу же за футбольным полем был теннисный корт, после которого начинался деревянный забор, огораживающий территорию. Лисянская подвела меня к дыре в заборе и приказала:
– Лезь!
Я покорно пролезла сквозь отверстие, образованное выломанной доской. Журналистка сделала то же самое, и через пару минут энергичной ходьбы по усыпанной сосновыми шишками дорожке мы очутились перед старым деревянным домом. Дом был двухэтажный, с мезонином, на втором этаже было темно, зато в окне первого этажа уютно горел неяркий свет. Жанна подошла к окну, заглянула в него и поманила меня пальцем. Я последовала ее примеру, и уже в следующую минуту увидела типичную дачную кухню с накрытым скатертью столом посередине. За столом сидели мой клиент и улыбчивый негр в широком
