–?Сам виноват! Ты была нездорова… Не надо было тебя заставлять выходить сегодня из дома.
Судья и нотариус, пришедшие вместе с доктором, стояли поблизости.
–?Лучше ли вам, дитя мое? — участливо поинтересовался первый.
Больная кивнула ему и, поблагодарив за внимание, обратилась к врачу:
–?Доктор, я чувствую слабость… Сильную слабость…
–?Я полагаю, — вмешался нотариус, — что милая девушка поступила бы очень благоразумно, если бы полежала до вечера.
–?Это даже необходимо, — поддержал его доктор. — Но возвращаться домой пешком ей явно не следует.
–?Если угодно, — предложил старший Арну, который до этой минуты стоял в стороне вместе с Марианной и братьями, — если угодно, мы запряжем нашу лошадку Кабри, и гражданка доедет себе тихонько до Армуаза. А Флоранс ей поможет, если понадобится.
–?Так и сделаем! — воскликнул Франциск. — Я буду кучером!
–?Почему же ты, а не я? — возразил Себастьян. — Вот тоже манера устраивать дело!
–?Ни к чему спорить, — прервал их Жозеф, — девушек отвезет Марианна. Мы же останемся тут и выпьем с поручиком, если он, конечно, не откажется пропустить стаканчик в нашем обществе.
–?Я с удовольствием выпью с вами, — добродушно сказал Филипп. — Мне было бы стыдно отказывать вам после того, как вы добавили новую услугу в список тех, которыми я вам обязан…
–?О, об этом и говорить не стоит! Я рад услужить вам. При случае и вы отплатите мне тем же.
Затем Жозеф обратился к Марианне:
–?Ты все слышала? Ступай домой, запряги лошаденку и возвращайся сюда как можно скорее…
Девушка сначала слушала рассеянно, но внезапно ее глаза загорелись фосфорическим блеском, как у кошки, когда она, наконец, замечает мышь, которую так долго подстерегала. Не говоря ни слова, Марианна поспешно направилась к кровавой гостинице. Мало-помалу шаги ее замедлились, и девушка погрузилась в свои мысли.
–?Сегодня утром Кабри еще не получил свою порцию овса, — шептала она. — Если не покормить его, то эта непокорная скотина вернется в конюшню откуда угодно…
Мы уже сказали, что река Пети-Вер огибала площадь. Проходя через мост, соединявший два берега, Марианна Арну измерила взглядом глубину оврага и сказала себе, ускоряя шаг:
–?Обе! Что ж, сам черт толкает их мне в руки!
XXII
Кабри
Время шло к полудню. Дениза и Флоранс, расположившись на задней скамье легкого шарабана,[14] отправились в Армуаз. Лошадью правила Марианна: кнутом и вожжами она то усмиряла, то подгоняла Кабри — кобылку, которую мы уже видели однажды в самом начале нашего повествования на дороге из Шарма в Виттель. Вскоре лошадь и повозка скрылись за поворотом.
Селяне еще только усаживались за столами под парусиновым навесом «Великого победителя», как Филипп Готье уже завладел всеобщим вниманием. Он сидел в компании троих братьев Арну, мирового судьи, нотариуса, медика и нескольких граждан, имеющих немалый вес в этом краю. По просьбе последних поручик принялся рассказывать о битве при Маренго, где его генерал Бонапарт закончил истребление «белых мундиров». Филипп перечислил достижения победоносного сражения: четыре тысячи пятьсот империалистов убитых, шесть тысяч пленных, двенадцать знамен, тридцать отбитых орудий.
В пылу повествования, наслаждаясь своим ораторским триумфом, он едва не забыл о двух дорогих его сердцу существах: о Денизе и маркизе Гастоне. Однако этого не произошло, потому что один из сограждан вдруг заметил:
–?Что за черт! Ефрейтор Жолибуа мчится как бешеный!
Поручик тут же прервал свой рассказ и, поднявшись с места, крикнул жандарму:
–?Эй, гражданин, если у вас дело ко мне, то поворачивайте сюда! Я здесь!
Жандарм, который въехал на площадь по Мерикурской дороге, хотел свернуть в Армуаз, но, услышав голос поручика, развернул лошадь и помчался к трактиру. Не спешиваясь, он сделал под козырек и отчеканил:
–?Я очень рад, что встретил вас, поручик. У меня есть для вас письменное послание. Мне было приказано без промедления доставить его вам.
Ефрейтор вытащил из ботфорта депешу и подал ее Филиппу. Поручик сорвал печать и прочел письмо. Затем, обращаясь к своим приятелям, проговорил:
–?Служба прежде всего, господа. Если вы желаете, то как-нибудь на днях мы обязательно продолжим нашу беседу. Теперь же я должен переговорить с гражданином Тувенелем.
Тот немедленно отделился от толпы и сказал:
–?Я в вашем распоряжении, мой милый Готье.
Гуляя по площади, они тихо беседовали. Себастьян и Франциск обменивались тревожными взглядами. Тем временем старший Арну с невозмутимым видом обратился к ефрейтору:
–?Гражданин Жолибуа, вы не откажетесь освежиться?
Тот, приосанившись, ответил:
–?О, я был бы не прочь промочить глотку винишком — на выбор того, кто угощает.
Наполнив стакан, Жозеф приблизился к всаднику и без лишних предисловий спросил:
–?Вы приехали по важному делу, не правда ли?
–?По какому такому делу, гражданин трактирщик?
–?Несомненно, что по делу маркиза дез Армуаза. Ну, выяснили, наконец, куда он подевался? Напали на след разбойников, которые его укокошили?
Жандарм отрицательно покачал головой:
–?Я ни о чем таком не знаю, тем более что в этом случае подняли бы на ноги всех жандармов нашего округа, равно как и всю судейскую власть, от президента до последней мелкой сошки.
–?И что же?
–?Мои люди сидят себе мирно в казармах, наслаждаясь праздничными днями и спокойствием: они проводят время со своими супругами, играют в козлы да в кегли, пьют вино, чистят ремни и следят за порядком в городе.
–?О, неужели?
–?Что касается граждан Бернекура и Помье, то одного из них я сегодня оставил в Мерикуре, а другого — вчера в Эпинале, за разбором бумаг. Каждый день я с превеликим удовольствием докладываю им обо всем, что происходит в моем управлении, участке и округе.
Затем Жолибуа сделал глубокий вдох как человек, который только что вынырнул из воды, и, поднимая свой стакан, проговорил:
–?Это не столько затем, чтобы промочить горло, сколько для того, чтобы выразить уважение к вам, гражданин…
–?Ваше здоровье, ефрейтор. Не желаете ли повторить? Как говорится, между первой и второй…
–?Почему бы и нет: чудодейственная жидкость будет не лишней в эти проклятые июльские каникулы… — И ефрейтор выпил еще.
Старший Арну между тем продолжал:
–?Так вы думаете, гражданин…
–?Я думаю, что разбойников рано или поздно схватят, но сейчас речь совсем не об этом…
–?Вот как!..
–?А о перевозке одного обезумевшего больного из Эпинальской больницы к нему на родину. Конечно, его повезут в специальной карете, крепко-накрепко запертой, и под усиленным конвоем, чтобы он не вздумал бежать…
Ефрейтор, без сомнения, распространялся бы и дальше, но вдруг он приосанился и воскликнул:
