бросить начатое дело.
Да, еще вчера Калеб не верил, что согласится на предложение лорда. Сегодня, однако, все это стало реальностью.
Чайка с пронзительным криком ринулась вниз и, едва не черкнув крылом по воде, снова взмыла в небо. Калебу хотелось с кем-нибудь поговорить по душам. Что касается Фаррингтона, то старик рассуждал в основном об их совместном деле и о той прибыли, которую оно может принести. Если же Обри надоедало толковать о подобных предметах, он неизменно сворачивал на женщин. Других тем для беседы попросту не существовало. Неудивительно поэтому, что Калеб мечтал увидеть на борту своего корабля Виллема и Яна. Эти два морских волка могли бы вспомнить уйму правдивейших историй и отчаянных небывальщин, как делали когда-то на Яве. Господи, до чего же давно все это было, словно бы в какой-то другой жизни!
Однако едва в памяти забрезжили мучительно-сладкие воспоминания о Ригане и Сирене, Калеб постарался самым решительным образом выкинуть их из головы.
— Калеб, — сказал лорд Фаррингтон, кончиком трости дотрагиваясь до плеча юноши, — люди поговаривают, что в здешних водах орудуют пираты. Думаю, нам следует принять некоторые меры предосторожности, чтобы и свои денежки сберечь, и, конечно, обеспечить безопасность наших клиентов.
— Что ты сказал? — переспросил Калеб, не веря услышанному.
— Я говорю, что здесь, у южного побережья, орудуют пираты. Эту новость сообщили моряки с одного из кораблей ван дер Риса, на который было совершено нападение. Их судно было повреждено, груз отняли. Лишь по счастливой случайности они добрались на днях до порта. Так что нам необходимо принять меры, чтобы защитить себя и свое дело. Может быть, просто какое-то время переждать и не выходить в море, а?
Калеб уже не слушал. Корабль ван дер Риса! Неужели это дело рук Сирены? Нет, она бы не стала, хотя… Кто знает!
На верхней площадке широкой лестницы в доме Синклеров на Пэлл-Мэлл баронесса Хелен нервно расхаживала перед мужем, сэром Чарльзом, всем своим видом выражая крайнее возмущение.
— Можешь не извиняться, ты все равно допустил серьезную ошибку, пригласив на вечер старика Лэнгдома!
— Но, дорогая, — взмолился сэр Чарльз, — что я по-твоему должен был делать? Когда Стефан зашел ко мне, он уже знал, что все приглашения на твой маленький вечер давно разосланы и что он сам приглашения не получил. Он очень естественно предположил, что это наверняка случилось по вине его бестолковой домоправительницы. Я прекрасно понимал, к чему он клонит и, разумеется, не мог прикидываться дурачком.
— О, неужели? — воскликнула баронесса, смерив супруга ледяным взглядом. — Боже мой, Чарльз, когда ты наконец поймешь, что твой Стефан — хам и невежа. Ему не стыдно набиваться на приглашение, а ты, видите ли, стесняешься ему отказать или хотя бы притвориться, будто вообще не понимаешь, о чем речь. До каких пор все это будет продолжаться?
— Но сэр Лэнгдом, похоже, увлечен нашей прекрасной Сиреной, — невинно пролепетал барон, все еще надеясь оправдаться в том, что без ведома супруги пригласил на званый вечер неугодного гостя. — Да и Сирена, кажется, им заинтересовалась. Возможно, они составят друг другу хорошую партию…
— Только через мой труп! — ответила леди Хелен и, подобрав платье, стала спускаться по лестнице.
Не успела баронесса присесть на диванчик и слегка разгладить на нем покрывало из рубиново- красной парчи, как служанка объявила о прибытии Сирены Кордес и Стефана Лэнгдома. Леди Хелен встала и проводила обоих в гостиную, где семейство Синклеров коротало обычно вечера перед ярко пылающим камином.
Как всегда, баронесса не могла не восхититься красотой Сирены, на которой было сегодня роскошное шелковое платье с золотистым отливом, придававшее особое очарование ее хрупкой фигурке и оттенявшее прелесть густых темных волос. «И почему Тайлер в нее не влюбился? — с горечью подумала леди Синклер. — Что за странный у сына вкус? Неужели он совсем не разбирается в женщинах?» Впрочем, баронесса прекрасно понимала, что ее Тайлер вряд ли подходит этой огненно-страстной испанке.
— Вы сегодня великолепны! — искренне проговорила баронесса, легким кивком головы приветствуя Сирену.
— Спасибо, — улыбнулась сеньорита Кордес. — У вас чудесная гостиная, леди Синклер.
— Неудивительно, ведь все необходимое для ее отделки я заказывала в Испании, на вашей родине. Мне чрезвычайно приятно, что вам у меня нравится.
Сирена улыбнулась снова, на сей раз барону, подавшему ей шерри.
— Скажите, Сирена, — спросил сэр Чарльз, — приятным ли было путешествие в Ирландию?
Сеньорита Кордес сделала глоток шерри и посмотрела на барона поверх венчика своего хрустального бокала.
— Скорее… оно было интересным.
— Хотелось бы взглянуть на те кружева, что вы привезли из Уотерфорда, — сказала леди Хелен.
— Кружева и хрусталь, — поправила баронессу Сирена. — Обещаю, вы получите от меня в качестве скромного подарка самое изящное и дорогое стекло, которое мне когда-либо приходилось видеть. Груз прибудет в течение двух-трех дней. Что же касается кружев, то я также с удовольствием их вам покажу, но несколько позднее… скажем, через неделю. Я весьма признательна Тайлеру, что именно в Ирландии он посоветовал мне разместить деньги. Уверяю, еще ни у одной женщины в Лондоне не было таких кружев и лент.
Барон Синклер, которого всегда интересовал не столько сам товар, сколько получаемая с его продажи прибыль, быстро утратил интерес к беседе двух дам и решил поговорить со Стефаном.
— Вы слышали, — спросил он сэра Лэнгдома, — что на судно ван дер Риса напали пираты и похитил весь груз?
— Да все уже об этом слышали, — негромко ответил Стефан. — Подумать только, у самых берегов Англии орудуют пираты! Нет, подобное положение вещей просто нетерпимо, на мой взгляд!
— Говорят, Риган пришел в бешенство, когда его известили о случившемся, и все допытывался, кто командовал пиратским судном. Голландцу почему-то особенно хотелось узнать, не была ли у них капитаном женщина. Честное слово, Стефан, я отказываюсь тут что-либо понимать!
— Несколько лет назад, — вмешалась в разговор Сирена, поставив свой бокал на столик и глядя прямо в глаза барону, — в Ост-Индии ходило множество легенд о женщине-пирате. В них рассказывалось, что ни один, даже самый опытный и отважный моряк не мог с ней сравниться. Она сражалась наравне с мужчинами и в то же время была редкой красавицей. Люди называли эту даму Морской Сиреной. Впрочем, нетрудно было догадаться, что и вкладчики, и сами хозяева голландской Ост-Индской компании награждали ее иными именами, гораздо менее звучными.
При этих словах сеньорита Кордес улыбнулась, и холодный, загадочный блеск ее глаз не ускользнул от внимания Стефана, проникавшегося все более глубоким чувством к этой непостижимой женщине.
— Одни говорили, — продолжала она, — что Морская Сирена — миф, выдумка, другие уверяли в обратном. Когда менеер ван дер Рис прибыл из Ост-Индии, я сама у него спрашивала, стоит ли воспринимать всерьез эту историю. Он мне ответил, что нет и что никакой женщины-пирата никогда и не было, а если и была, то теперь уже давно лежит в могиле или где-нибудь на дне морском. Учитывая все сказанное, я, право же, не могу понять, почему менеер ван дер Рис так обеспокоился. Не потому ли, что слухи о его финансовых неурядицах в самом деле имеют под собой определенную почву?..
— Как бы то ни было, — вновь заговорила Сирена, выдержав многозначительную паузу, — я нисколько не сомневаюсь, что именно пираты напали на его судно. А сегодня, например, Тайлер рассказал мне нечто более ужасное. Он сказал, что эти мерзавцы, по слухам, собираются продать ван дер Рису его же собственный груз, причем по двойной цене. Полное безобразие, как вы полагаете?
— Да, печальная история, — пробормотал Стефан, потягивая вино. — Возможно, именно этим и объясняется странное поведение Ригана, когда он в последний раз заходил к Камилле, равно, впрочем, как и его недавней стычкой с уличными хулиганами, из-за которой у него теперь отвратительный шрам на
