конкретное. Так, в дополнение к диджею, будет фотобудка и мастер по нанесению тату из хны.
Другая причина почему мы собираемся оставить детей, это потому что возможно это последний раз, когда Грейс, старшая из моих дочерей, захочет праздновать день рождения дома. Ну чтож.
Планирование этой вечиринки порой ставило в тупик. Когда я позвонил в компанию сдающую фотобудки первым вопросом который они мне задали был: “Какой будет формат фотобумаги?”
Хах?
“Да, машина выдает разного формата полоски, 4 небольшие паспортные фотографии на каждой полоске. Вы можете написать на одной из сторон”
Я начал быстро соображать. Полоски на фотографиях для паспорта будут подписаны 13-я вечеринка Грейс по случаю Дня Рождения.
Теперь день, на который назначена вечеринка наступил и я проверяю что все готово.
Женщина у столика с хна-тату привезла свою книгу образцов, достала ее и поправляет кресло. Я беру стакан воды. С жадностью я смотрю на стол с едой, где разложены мексиканские деликатесы. Поставщик провизии даже полил лепешки, сделанные на скорую руку, маслом из кувшина. Здесь также есть бар с мороженным. Я люблю мороженое. Это будет потрясная вечеринка.
DJ Морти зарядил альбом Принца “Controversy” и настраивает звук. Я кричу Сьюзан. Когда она присоединяется ко мне на заднем дворе я дергаю ее на маленькую танцплощадку и начинаю танцевать шимми (shimmy). Немногим известен тот факт об оригинальных членах Guns N’ Roses: мы танцуем. Все знают змеиное скольжение Эксла, конечно. Наиболее осведомленные люди знают что Слэш также отлично танцует русский танец “вприсядку”. Ну я тоже не плохо танцую…
“Папа!” вопит Грейс.
Я останавливаюсь на середине движения и поворачиваюсь посмотреть на нее.
“Люди начнут собираться в любую минуту”
Она ворчит. Почти.
Да, да, да, я смирился с этим. Она просто взрослеет.
По мере того, как друзья начали появляться, Грейс снова стала намекать, что она хочет, чтобы мы исчезли с заднего двора на время вечеринки. Очевидно, присутствие родителей достаточно неудобно в этом возрасте. Тем не менее. Заглядывая в заднюю дверь, как только вечеринка началась, я увидел маленькие стайки мальчиков и девочек, улыбающихся и смеющихся застенчиво. Некоторые из этих детей уже выглядят как подростки - один из мальчиков почти моего роста.
Через час или больше я подумал, что должен сходить за стаканом воды и посмотреть как работает фотобудка и мастер по изготовлению тату и увериться, что все ведут себя хорошо. Я в ответе за этих детей, в конце концов. Черт, диджей мой друг, поэтому я должен потусоваться с ним немного. И, к тому же, еда выглядит действительно не плохо, и я, вероятно, должен принести тарелочку и для Сьюзан. Ну и конечно пока я хожу, должен раздобыть еды и себе.
Я не собираюсь шпионить, говорю себе я, открывая заднюю дверь и ступая на задний двор. Ни в коем случае. Я просто ответственный отец. Да.
Должен ли я пойти за мороженным сейчас или вернуться за ним позже?
Как только я вывернул из-за угла дома я застыл, ошеломленный: мальчик и девочка целуются.
Вот дерьмо.
Я оцепенел неуверенный, что я должен сказать или сделать.
Я не ожидал этого.
Мой разум бессознательно устремился к контрольному списку. Это список вещей, которые я делал в этом же возрасте - это также список вещей, которые, как родитель, я не хочу чтобы дети делали на моем заднем дворе.
Они пьянствуют?
Нет.
Курят травку?
Нет.
Закидываются кислотой?
Нет.
Я начал курить травку в действительно раннем возрасте: в четвертом классе, если быть точным. Я впервые выпил спиртное в пятом классе и попробовал ЛСД в первый раз в шестом классе, когда я был переведен в среднюю школу Экштейн в Сиэтле (Eckstein Middle School). На Северозападе грибы растут везде - на тропинках парка и на задних дворах и просто везде где только можно. К седьмому классу я был экспертом по различению тех сортов грибов, от которых получаешь кайф. Также, я впервые занюхал кокаин в седьмом классе. Я также пробовал кодеин*, кваалюд** и валиум в средней школе. Это не было чем-то сверхъестественным если ребенок принимал наркотики, в 70-х годах никто не кричал и не предупреждал об опасности.
Тогда я занялся музыкой. Раннее панк-рок движение в Сиэтле было довольно-таки крохотным, поэтому все мы знали друг друга и все по кругу играли в одних и тех же группах. Мне было 14 лет, когда я начал играть на ударных, басу и гитаре в различных группах и поехал в тур с Fastbacks, в то время как другие дети в моем классе ели сладкую вату и мечтали о дне, когда они будут достаточно взрослыми, чтобы получить водительские права. Я продолжал пить тонны пива и экспериментировать с ЛСД, грибами и кокаином.
Они едят грибы?
Нет.
Кокаин?
Нет.
Тогда, где-то в 1982 году, по мере того, как музыкальная сцена становилась больше, и упадок поразил Сиэтл, все мы заметили зависимость от героина и таблеток. Зависимость стремительно возросла в кругу моих друзей, и смерть от передоза стала практически банальностью. Впервые я был свидетелем передоза, когда мне было 18. Я видел, как моя первая любовь увядала от героина, а один из членов моей группы умер от этого. В то время, когда мне было 23, двое из моих лучших друзей умерли от передозировки героином.
Героин?
Нет.
Слава Богу.
Эти дети не употребляют наркотики или выпивку. Здесь нет подозрительного запаха или расширенных зрачков.
Мой разум устремляется ко всем другим действиям, которые я совершал, находясь в возрасте Грейс.
Мои лучшие друзья и я начали угонять машины в средней школе. Кража машин влекла за собой другие преступления - взлом и проникновение в дома. Я помню, как однажды ночью мы ворвались в церковь, в надежде получить несколько микрофонов для моей группы. Моя храбрость в том возрасте не имела совести. Когда я не смог найти никаких микрофонов я спер чашу для подаяния и использовал ее как сутенер для моих коктейлей. Это преступление было упомянуто в газетах.
Кто нибудь из этих детей угонял машины?
Нет.
Я видел как все эти дети прибывали. Их привозили родители. Ни один из них не приехал самостоятельно.
О, Боже, о чем я…?
Впервые я занялся сексом в 9 классе. Девушка была старше - я играл музыку среди людей старше меня по возрасту. Что касается того первого раза, тогда я подхватил заразу. Конечно я не мог просто прийти к моей маме в тринадцать лет и объявить, что у меня что-то не так с моим пенисом. К счастью кто- то из старших моих друзей отвел меня в бесплатную клинику, устроенную католическими монахинями. Впечатление было отнюдь не клёвым. Нет. Это чертовски испугало меня?. Тем не менее, после трехдневного курса приёма слабых антибиотиков я избавился от гонореи.
Но эти дети не занимаются сексом. Фактически руки этих детей не блуждали друг по другу. Нет, эти
