— А мы что будем делать? На стреме?
— На стреме и сотой доли много. Нет. С вас главное — наводка. Делать основную работу будут мои парни. Ну, а вы так, на подхвате. Главное — наводка. Только не проболтайтесь. Особенно вашему старшему. Проболтаетесь — станете лишними.
— Не маленькие, понимаем.
— Тогда завтра пусть кто — нибудь приходит сюда в это же время. Даже если ничего не узнаете, приходите.
Когда Ловкач с парнями ушел, один из мальчишек вдруг присвистнул и сказал:
— Эй! А я знаю, кто он!
— И кто?
— Сашка! Ловкий парень. По мелочам не работает. Под ним даже взрослые парни ходят!
— Точно! Сашка вернулся! Ну и ловкий же он, у меня из — за пазухи вытащил, я даже не почувствовал.
— Ага. Всех, говорит, повязали, а он выкрутился.
— И герцога обокрал. А там столько стражи!
— А где мы листочки эти найдем? У кого они есть?
— Может, у Колючки спросить?
— Ага, забыл, что язык надо держать за зубами.
— А Колючка знает про листочки?
— Может, и знает. Но все равно ведь не скажет.
— А если купить один. Серебрянка есть.
— И чего?
— Скажем, что себе. Попробовать хотим. Узнаем, где он берет…
На следующий день мальчишки дожидались Ловкача на старом месте.
— Ну, как?
— Мы нашему Колючке отдали серебрянку, чтобы он достал листок для нас. Удивился он, сказал, что не доросли. А потом сказал, что листочки эти лучше всякого вина. Поняли, что он их уже пробовал. Сегодня обещал принести. Но как узнать откуда? Хотели проследить, но он ушел раньше, чем обычно, а выскочить следом не могли. Наушники его уже проснулись. Враз бы догадались, что следим.
— Вот как? Значит, он их где — то берет. Знает, где… Значит, сказали, что для себя?
— Ага.
— А сделайте вот как. — Ловкач развязал кошелек и достал три монетки. — Держите, отдадите вашему Колючке. За три листочка. Но листочки вы берете не себе, а людям из Лоэрна. Скажете, приехали из Лоэрна, богатые, листочками интересуются. В Лоэрне они по две серебрянки идут, а люди хотят купить здесь подешевле, по полторы серебрянки. Вот и дали вам вперед эти три серебрянки. Задаток. А теперь считайте, сколько у вас будет листочков. Одна серебрянка ваша плюс три этих, будет четыре. Четыре листочка. Скажете, что эти четыре листочка отнесете нам, а получите еще три. Ваш навар по полсеребрянки. Итого две серебрянки навара. Клюнет Колючка на это?
— Ага. Клюнет.
— А раз клюнет, то потребует, чтобы вы свели его с людьми из Лоэрна. С нами, значит. Вы покочевряжьтесь, цену за сводничество набейте, а потом нас сдадите ему. Встреча опять на этом месте. Но приду не я, а кто — то из моих парней. Они посолидней выглядят. Да и мне светиться неохота.
— Понимаем. Ищут тебя. Потому и под раба косишь? Правильно?
— Ишь, какие догадливые. Всё, разошлись.
Колючка, молодой парень с дергающимся лицом и в самом деле клюнул. На встречу к бандиту пошел их старший, Белка, по этому случаю одетый дворянином.
— Только ты, Белка, на дворянина все равно не очень похож. На солдата еще сойдешь. Ну, не простого, а десятника. Пусть из дворян, но воина. Фигуру и руки не скрыть, да и разговаривают дворяне по — другому.
— А как?
— По — дворянски. Лучше скажи, что ты десятник из личной сотни графа Ларского. А тому листочки нужны. Кошельком потряси. Поторгуйся, чтобы не спугнуть.
Насколько Белка следовал советам Ловкача, сказать трудно, актер он был никакой, но и Колючка ведь не зоркий сыщик. Договорились, что Белка купит у Колючки листочки за серебрянку и пятнадцать медянок. Но Белка поставил условие: листочков надо много и возьмет он их все сразу. А чтобы не возникло сомнений в его платежеспособности, Белка развязал тяжелый мешочек и показал золотые монеты. От их вида у Колючки даже закружилась голова, он стоял, жадно сглатывая. Значит, поверил, что покупатель богатый.
В тот же час он уже взволнованно рассказывал Кровянке, одному из главных бандитов Гендована о богатом покупателе.
— Навар — то большой. Ты ж их берешь по двадцать пять медянок. Значит, тридцать медянок навара. Часть мне!
— Постой, Колючка. Не спеши. Что за покупатель?
— Солдат, по виду из дворян. Только неопытный, торговаться не умеет. И глупый. С такими деньгами ходит и показывает их. Хотя сам крепкий такой. Солдат, одним словом.
— Из Ларска, говоришь?
— Оттуда.
— И деньги с собой? Когда встреча?
— Завтра.
— Сколько ему надо этих листочков?
— Тыщу, не меньше. И больше возьмет.
— Больше тыщи?.. По серебрянке с пятнадцати медянками. Золотых сорок может быть у него в кошельке?
— Может. Толстый такой кошель. Даже больше.
— Пятьдесят золотых.
— Ты чего задумал, Кровянка?
— Нет сейчас тысячи листочков в Гендоване. Нет. Давно разошлись. Собирать их обратно — переплачивать. Навара почти не останется. Следующая партия будет не раньше, чем через месяц. Солдата этого в ножи, а кошелек поделим.
— Мне сколько?
— Подведешь его в нужное место, твоя доля десятая.
— Что так мало?
— Пять золотых мало?
— Так я же его нашел. И заманить должен.
— Зарежешь, получишь пятую долю. Что, забоялся?
— Крепкий солдат. К бою привычный.
— Вот то — то же. Здесь нужно взять пятерых. Лучше десяток. Да покрепче. Каждому заплати.
— Так заплатишь по серебрянке. Мясо!
— Я заплачу, не ты. И навар, значит, мой. Да и давно ли ты оперился? Кем ты был два года назад? Никем. Даже не птенцом желторотым. А я уже при Хитреце был. Разницу улавливаешь? Десятая доля — честная доля…
На следующий день Колючка еще сильнее дергал лицом, и старательно отводил глаза, что очень не понравилось Белке.
— Есть полторы тысячи листочков. На пятьдесят один с половиной золотой. Деньги такие у тебя есть?
— Найдутся. Тогда неси листочки, а деньги всегда со мной.
— Нельзя, увидят, стражникам сообщат. Дело — то тайное. У нас с этим строго. За это плети полагаются, а листочки отберут. Только тайно надо. Давай сегодня, как стемнеет, подходи к забегаловке, которую содержит Одноногий Висельник. Там и листочки будут.
