них не оказалось заступника, и Боровок на основе заявления стражников приговорил их к долговому рабству.
Как хаммийцы получили право на вырубку священной рощи, Лайс узнал от своего десятника. Оказывается, к этому непосредственно приложил руку командир их сотни, один из наиболее влиятельных людей в королевстве. За рощу планировали взять в казну пятьдесят золотых, но король Пургес вмешался и потребовал назначить правильную сумму. Пришлось поднять цену на десять золотых. Зато потом их командир хвастался, как он защищает интересы казны. То, что действительная ее цена была минимум на порядок больше, знали многие. А вот сколько положил в карман от этой сделки их командир не знал никто.»Не меньше сотни золотых» — сказал десятник Лайсу.
Проводив своих людей до границы с Ларским графством, Лайс вернулся обратно, а его спутники продолжили путь на север. Дорога вела в Ларск, где они и остановились на постоялом дворе. Здесь они задержались на несколько дней, поражаясь, насколько разительно Ларск отличается от Лоэрна. И город в несколько раз меньше столицы, что было понятно, но обилие людей на улицах после вымершего Лоэрна их изумило. Лоэрн, где даже вдвоем, как это убедились приезжие, было опасно ходить по улицам и Ларск, с постоянной толпой, свободно перетекающей по торговым улицам города.
Ларцы знали о таком контрасте и гордились своим городом. Несколько лет им владел герцог Пиренский, известный под именем Черного Герцога. Тогда Ларск пришел в запустение, но с коронацией их законного графа, вновь расцвел. Граф оказался совсем юным, ровесником Ловкачу. Да и к тому же, как они узнали, был безруким. В Лоэрне даже этот факт никому не был известен. Да и откуда? Ведь собираться больше трех, было запрещено, вот люди в основном и сидели по домам.
В последний день их пребывания в Ларске, Ловкач со своими старшими спутниками увидел графский выезд. Люди на улицах приветствовали своего властителя. Поглядеть подбежал и Ловкач. Ларский граф, торжественно проехавший на великолепном вороном коне, оказался удивительно похожим на Обрубка, отверженного мальчишку из их бывшей удачи. Надо же, сколь похож, и тоже безрукий! Бывают же совпадения!
В тот же день компания выехала на запад. До Гендована добрались без приключений, остановившись на постоялом дворе. А дальше куда? Можно было наведаться в дом, где размещалась их старая мальчишеская удача. Но уж больно плохие воспоминания об этом были у Ловкача. Ведь именно там его повязали герцогские стражники, отправив храмовникам. Да и кто там сейчас? Всех обитателей дома повязали. Всех, кроме Сашки. Вот его бы найти, если остался цел, он может многое порассказать.
Есть еще домик Пиявки. Пиявка! Ловкач поежился. Гнусный тип. Жадный очень. Такой если и знает, кто привозит в Гендован листья, выгоды не упустит. А они ему сейчас конкуренты, раз сами хотят найти этого продавца. Найти, обойдясь без посредников. Хотя, как сказал их старший, Белка, Пиявку просто можно пустить под нож, выпытав все, что тот знает. Под нож. Это хорошо. Это правильно. Он ведь здесь не один. Трое сильных и ловких парней, хорошо владеющие мечом, да и не только мечом.
Идти сразу к Пиявке Ловкач все же не решился. Ведь прошло два года, многое могло измениться. Вначале нужно осмотреться. На следующий день он вышел на улицы города, на те, где часто промышляли мальчишки из его удачи. Найти новых искателей чужих кошельков оказалось не сложно. Воришки, хоть и новые, незнакомые, но повадки и ужимки все те же.
Демонстративно перебрав в руках несколько серебрянок, Ловкач опустил их в мешочек, прикрепленный к поясу, и задрав голову, пошел не спеша по улице. Одним словом, растяпа. И уже через пару минут он цепко схватил воришку за руку. Нашли у кого воровать, одного из лучших карманников Гендована! Недаром его звали Ловкачом.
Ого! А это уже серьезно. Второй, свободной рукой мальчишка попытался пырнуть ножом Ловкача. Не на того напал. И нож выпал из рук маленького бандита. Ого! Еще двое с ножами. Хорошо, что Ловкач стоял у стены, можно не опасаться за спину, а самому прикрыться их подельником. Два ножа против его кинжала? Как, слабо? Мальчишки растерялись.
— Не боись, в стражу не сдам. Тары — бары есть.
Мальчишки удивились.
— Так ты свой?
— Ха! Ножички уберите, а то ненароком порежетесь. Новенькие что ли?
— Какие еще новенькие? — Обиделся старший из них.
— А что ж так неумело работаете?
— А ты умело?
— Ха! — Ловкач, уже отпустивший первого мальчишку, разжал ладонь. На ней лежала серебрянка и несколько медянок. Отпущенный мальчишка схватился за пазуху и лихорадочно стал себя ощупывать.
— Эй! Это мое!
— Было твое, стало мое. Закон знаешь?
— Да, — хмуро сказал мальчишка.
— Не зевай и ушами не хлопай, а то останешься без уха. Стражники лютуют?
— Как всегда.
— Ладно, забирай свои медянки.
— А серебрянку?
— И ее тоже. Не боитесь ножичками махать? Ведь один путь: к храмовникам.
— А нас еще надо поймать.
— Я же поймал.
— Одного.
— Ха! Поглядите по сторонам. Куда бы ни побежали, все равно бы не уйти.
Мальчишки затравленно озирались, увидев угрюмо стоящих по всем направлениям бегства трех крепких парней.
— Ты кто?
— Не боись, не из стражи. И они — свои. Разговор есть. Пиявка рулит?
— А это кто?
— Не знаете Пиявку?
— Ну, я что — то слышал. Был такой давно, но исчез.
— А Хитрец?
— Он тоже года два как исчез.
— И что с ними, кто знает?
— Слышал, что пропали, а больше ничего. А ты сам откуда? Что — то тебя здесь не видели.
— Местный я. Два года назад повязали нас. Я — то выжил, а остальные… А про Сашку слышали?
— Ну.
— И что слышали?
— Искали его долго, по всему Гендовану и дальше. Сокровищницу герцога обокрал. Золота вынес! А герцог десять золотых за поимку пообещал. Но разве такого найдешь, ох, и ловкий парень!
— А про Обрубка слышали?
— Это кто? Не — а, не слышали.
— А вы так по мелочам и работаете?
— А ты предложить дело хочешь?
— Хочу. Если брать, то не медянку.
— А сколько?
— Третью долю на всех хотите?
— А от чего доля?
— Про листочки чудодейственные слышали?
— Ну.
— Сколько они стоят?
— Ну, по серебрянке.
— А в Лоэрне идут по две. С вами из расчета серебрянки рассчитаюсь. Вот и считайте, за каждые три листочка — вам серебрянка. А листочков может быть много, очень много.
Глаза у мальчишек загорелись.
