Эйгель, не прячься. А кто эти люди?
— Прошу нас оставить наедине с его светлостью.
Все, кроме Хелга отошли в сторону.
— А куда Эйгель?
— Милорд, баронет Эйгель совершил тяжкое преступление, он вместе со своим братом подверг вас оскорблению плетьми и пытался вас убить, отдав храмовникам.
— Эйгель? Что за чушь?
— Эйгель сам в этом признался.
— Он меня храмовникам?
— Нет, в том, что подверг вас наказанию плетьми, из — за которого вы чуть не умерли.
— Глупость какая. Это сделал его брат, а он, наоборот, меня спас. Я выжил только благодаря ему. Он меня лечил, с ложечки даже кормил.
— Как? Но он сказал иначе.
— Наговорил на себя. С него станется. Виновным решил себя считать. Я хочу с ним поговорить.
— Как прикажете, милорд.
Ястред подозвал Эйгеля и оставил его наедине с Сашкой.
— Ты что там про себя наговорил?
— Милорд…
— Эй, хватит смеяться, то Ястред, то теперь ты.
— Смеяться?
— Да. Какой я вам милорд?
— Но это так, милорд. Вы виконт.
— Я тогда наврал, что я виконт Парижский. И хватит, проехали.
— Проехали? Куда? Милорд, вы виконт Ларский, младший брат его светлости графа Дарберна Ларского.
— Дарберна? Дара?
— Да, ваш брат оказался графом. Но вы этого не знали, а он скрывал. Когда он с вами познакомился, он еще был виконтом, но позапрошлой осенью короновался в Ларске.
— Не фига себе!
— Ваша светлость, я не понял.
— Светлость? Может быть, ты еще и кланяться будешь?
— О, простите, милорд! — Эйгель вскочил и отвесил поклон Сашке. Тот нахмурился.
— А помнишь, месяц назад, когда я обратился к тебе, как к милорду, и сказал, что буду кланяться, что ты сказал?» Не оскорбляй меня». Сейчас ты меня оскорбляешь?
— Милорд, я…
— Ну, вот опять.
— Я не знаю, но ведь вы виконт, а я всего лишь баронет.
— Опять ты за свои титулы! Давай кончай с этим.
— Хорошо. Но без этого нельзя. И вот ваш брат, он же граф.
— Ха! Граф. Ну, жучара, скрыл от меня. Когда увижу, надеру ему уши!
— Как!? Графу?
— А что такое? А хоть бы и королю.
— Его светлость Дарберн Ларский борется за корону Лоэрна с самозванцем Тареном. Если он станет королем, то вы… ты станешь графом.
— Графом? Вот уж насмешил. А что же не принцем?
— Принцем должен стать его сын Винтольд Ларский.
— Чей сын?
— Его светлости Дарберна Ларского.
— Сын? Его сын? Так у него сын?
— Да, наследный виконт родился осенью прошлого года.
— Точно уши надеру!
— Милорд, то есть Ксандр, не так все просто. Его жена, графиня Эльзина, является дочерью герцога Гендованского.
— Ого, что Дар творит. Круто!
— Круто? Я не понял… Дело в том, что мне рассказывал Рисмус. Он часто бывал у герцога в замке и там рассказывали. Эльзина имеет очень большое влияние на его светлость. И она не очень вас… тебя любит. Ревнует, что ли. А у нас здесь к этикету относятся очень строго. Когда ты приедешь в Ларск, будь поосторожнее. Например, при встрече с графом, нужно ему поклониться. Это распространяется и на брата графа.
— Ерунда! Дар не такой!
— Говорят, он изменился. И Эльзина, прости, им командует.
— Что? — Лицо Сашки потемнело. — Как так? Дар. Все равно не верю. Ты хочешь сказать, что он со мной будет говорить официально?
— Возможно. Это Эльзина…
— Дар. Тогда зачем жить? Во что верить? Нет, не верю. Никогда не поверю. Мы с ним ели из одной миски и спали на узких нарах, прижавшись друг к другу, чтобы не упасть. Он рисковал жизнью ради меня, я тоже. Нет. Нет!
— Я надеюсь, что я не прав…
Следующим днем, когда солнце стремилось вверх, лагерь снялся. Рабов отпустили на все четыре стороны, а сами направились к западу в Брейден, небольшой городок, столицу одноименного графства. Брейден был намного ближе, чем Гендован, а Сашка был еще очень слаб, чтобы подвергать его трудностям пути.
Свернув на брейденскую дорогу, они разминулись с десятком стражников, скакавшим на север. По приказу герцога Гендованского те должны были арестовать и доставить в Гендован Рисмуса, барона Севир. Герцог прекрасно понимал, что оскорбление, нанесенное ларскому графу, можно смыть только кровью. Кровью барона, которого он собирался немедленно выдать в Ларск. Ведь барон подверг брата графа оскорблению — наказанию плетьми, а затем убил, отдав храмовникам. То, что Сашка выжил, герцог еще не знал.
Прибыв в Брейден, по приглашению графа они разместились в графском замке. Сразу же послали за несколькими лекарями, не забыли и о портном. Эйгель, разместившийся где — то на задворках замка, не был виден и слышан, а спустя три дня он появился в комнате Ястреда.
— Милорд, разрешите?
— Входите, баронет.
Эйгель вошел и неожиданно опустился на колени.
— Что с вами, баронет? Вы заболели?
— Милорд, вы ошиблись, я не баронет.
— Он сошел с ума! — Ахнул находившийся здесь же Хелг.
— Милорд! Сегодня я был в Храме Клятв и совершил обряд. Я отказался от титула и всех прав. Теперь я простолюдин, даже не дворянин.
Оба, Ястред и Хелг, ахнули уже вместе.
— Что же ты натворил?
— Милорд, я это заслужил и… я не могу оставаться с мерзавцем братом. Милорд, не сочтите за наглость… вы ведь в личной сотне графа Ларского? Нельзя ли меня взять куда — нибудь в ларское войско мальчиком — посыльным?.. Теперь мне идти некуда. Только в долговое рабство. Пожалуйста!
Ястред смотрел на стриженую головку мальчишки, низко опущенную вниз. Что делать? Этот негодник был виноват в том, что произошло с братом его сюзерена, но он его и спас. А теперь такая неожиданность.
— Я подумаю.
— Благодарю, милорд. Мне можно уйти, милорд?
