Хризалида

С громким стуком семафор закрылся.
Кто-то поднял стонущую мать.
Если б дать ей ласточкины крылья,
Чтоб в Самаре сына повидать…

Смотрит башня красная Сумбеки.
Циферблата медный глаз жесток.
Заступись, Господь, за человеки,
Да не правит нами Рок.

8 июня 1926, Москва

«Парусина занавески…»

Парусина занавески
Словно парус над кормой.
На балконе с легким плеском
Веет свежестью морской.

Словно белых чаек стая,
Надо мною облака
Пролетают, в небе тая,
Им и жизнь, и смерть легка.

У меня же в сердце горы
И сомнений, и грехов.
И небесные просторы
Шлют укоры мне без слов.

24 июня 1926, Москва

«Я иду по знойным тротуарам…»

Я иду по знойным тротуарам.
Беспощадна неба синева.
Дышит ярой жгучестью пожара,
Как в плавильне, плавится Москва.

По щекам у женщин полуголых
Струями стекает липкий пот.
Кружатся асфальтовые смолы,
За углом автомобиль ревет.

Кажется, вот-вот в предельном зное
Всё вокруг развеется, как сон.
Тяжкий грохот сменится покоем,
И падет во прахе Вавилон.

2 июля 1926, Москва

«У моря Галилейского ладья…»

У моря Галилейского ладья
На голубых волнах качалась у причала.
Смиренных рыбаков среди песков семья
Чинила сеть и псалмы распевала.

По берегу шел видом назорей
В льняном хитоне легкими шагами.
И на людей поющих у сетей
Метнул Он взор, как белых молний пламя.

— Оставьте мрежи, — тихо Он сказал. —
Ловить сердца Вам суждено отныне.
И Симон, а потом Андрей послушно встал
И, бросив сеть, ушли за Ним в пустыню.

А третий рыбарь вслед им посмотрел
И покачал в раздумье головою.
Докончил сеть и молча в лодку сел,
И натянулись сети бечевою.

Велик его улов был в этот день,