Хризалида

Но сердце радости обычной не познало.
И с той поры в нем назорея тень
Укором, и тоской, и зовом трепетала.

31 августа 1926, Сергиев Посад

«Молодость, твоим росистым лугом…»

Молодость, твоим росистым лугом
Никогда мне больше не идти.
Жизнь сомкнулась неразрывным кругом.
Дальше нет пути.

Дальше можно только по спирали
Улетать в неведомую высь.
Мне отрадны голубые дали,
Но порою заглядишься вниз.

Дух богаче. А душа беднее.
Молодость, в лугах твоих была
Я свежей, доверчивей, нежнее,
Дальше от земного зла.

12 сентября 1926, Сергиев Посад

«В катакомбах гвоздем начертила…»

В катакомбах гвоздем начертила
Слово «рыба» над именем друга
И святому значку поручила
Охранять останки супруга.

И пошла кипарисной аллеей
Под смиренной вдовьей вуалью
Туда, где дорога, белея,
Затерялась у терм Каракаллы.

Коротки земные разлуки.
Сердце полно любви бесконечной.
Завтра цирк. И желанные муки.
И с возлюбленным встреча.

2 ноября 1926, Москва

«Три волхва идут ночной пустыней…»

Три волхва идут ночной пустыней,
Мельхиор, Каспар и Валтасар.
«Слышен вам далекий голос львиный?» —
Оробев, шепнул Каспар.

Валтасар сказал: «Я умираю,
Жажда мучит. Путь еще далек.
Целый день ключа мы не встречали,
Всё песок, песок.

Лучше нам от крепкой лапы львиной
Поскорей бы снесть один удар,
Чем влачиться без конца в пустыне».
И сказал: «Ты прав» — ему Каспар.

Мельхиор же не слыхал их речи.
Вся пустыня перед ним цвела
Радостью обетованной встречи
С тем, к Кому звезда вела.

5 декабря 1926, Москва

«В гробу лежала Лидия-девица…»

В гробу лежала Лидия-девица.
Церковный свод был мрачен и высок.