— А я? — спросил Банан.
— А ты подожди, — сказал Вилли, — вот видишь, какая скамейка шикарная!
Банан сел на шикарную скамейку и стал наблюдать, как Вилли нажимает кнопку домофона у нужной таблички.
Вскоре дверь открылась, и МС Адамастор исчез в глубине здания.
А Максим достал сигарету, прикурил и начал смотреть на асфальт.
Тот был серым, почти таким же серым, как и в том городе, где он жил.
Но все равно — другим, более теплым, что ли.
Скоро Максиму надоело смотреть себе под ноги и он уставился на дверь.
Та была плотно закрыта, внутри, на одном из этажей, находился Международный институт послеконтактной реабилитации.
И никто не мог объяснить ему, что это за фигня.
Банан докурил сигарету и закрыл глаза.
Судя по всему, Даниэль, босс Вилли, чуть ли не президент этой фигни.
Или директор.
Какого только бреда не бывает в мире!
Видимо, здесь реабилитируют тех, кто повстречался с пришельцами.
Приводят их в норму, вновь учат общаться с людьми.
Любить обычных женщин, а не чешуйчатых, и говорить на человеческих языках, а не на тех, на которых общаются…
Кто?
Ну эти…
Хотя, может, это просто крыша, подумал Банан.
Под видом межконтактной реабилитации они тут гонят героин…
Или ставят какие-нибудь опыты…
На Палтусе тоже ставили опыты, и Палтус пропал..
От него осталась сперма, и она сейчас в ампуле. ZZX 222.
Он знает это сочетание наизусть.
Только до сих пор не понимает, что ему с этим делать.
Действительно — все вышло из-под контроля, а ведь тот черный чувак во сне велел ему сделать вполне определенную вещь.
Вилли все еще торчит в институте.
Наверное, трахает какую-нибудь чешуйчатую, каждые пятнадцать минут у Вилли возникает желание кого-нибудь трахнуть…
А сам он так и не трахнул Марго, хотя она этого хотела…
Интересно, выплыла она или нет?
Скорее всего, что да, такая женщина не может утонуть…
Как их называет Вилли?
Чиксы?
Ему надо было взять шприц, надеть перчатки, широко раздвинуть ей ноги и оплодотворить. Влить содержимое ампулы между ног Марго.
И она бы понесла, была бы сейчас беременна ребенком Палтуса.
А потом родила, и что бы он стал делать?
Банан чувствует, что засыпает, солнце все еще жжет, хотя и не так сильно, как днем.
Уже шестой час, скоро начнет смеркаться — к восьми должно стать совсем темно, интересно, выползет ли Вилли до этого времени?
С утра было безумное напряжение, а сейчас странный, чуть ли не абсолютный покой.
Наверное, к смерти…
Смерть нашла его в Барселоне.
В городе, где хочется жить…
Ему больше нигде так не хотелось жить, как сегодня в Барселоне.
Только, наверное, это была бы совсем другая жизнь…
Тогда он действительно был бы Рикардо Фуэнтесом.
Или — Исидро Тамайо, Вилли на этого Исидро со своей рожей не тянет…
Где же Вилли?
Уже седьмой час, Вилли надолго застрял у таинственного Даниэля.
Глаза совсем не смотрят, Банан засыпает, и ему ничего не снится.
Он спит крепко и безмятежно.
Улица пуста, отчего-то по ней никто не ходит.
Точнее — почти никто, но редкие прохожие не обращают на Банана никакого внимания.
Дверь из подъезда открывается, на улицу выходит Вилли.
Он молчит и таинственно улыбается.
Банан спит и все так же не видит снов.
Вилли делает странный круг и подходит к нему сзади.
— You are nice guy, Banana! — говорит Вилли и внезапно бьет его ладонью по шее.
Тот хрипит и валится на асфальт.
Вилли достает из кармана шприц и быстро делает укол.
Затем бережно поднимает сосуд с глазом бога, вешает себе на плечо и только потом, так же бережно, взваливает себе на спину бесчувственное тело Максима.
И тащит к припаркованному рядом с подъездом «сеату», возле которого уже стоит вышедший из подъезда следом за Вилли стройный, седоволосый, черный человек с мрачными глазами.
Даниэль открывает багажник, Вилли укладывает туда Банана и захлопывает крышку.
— Он не задохнется? — спрашивает он у Даниэля.
— Будем надеяться! — отвечает тот и протягивает руку за сосудом.
Вилли нехотя передает термос и садится в машину.
— Куда мы его? — спрашивает он у Даниэля.
— Выкинем где-нибудь на побережье, отсюда подальше! — отвечает тот и трогает машину с места.
Они выезжают на Avinguda Diagonal, пробок нет.
Даниэль увеличивает скорость, и через полчаса великий город Барселона захлопывается за ними, как створки тех самых раковин Святого Иакова, которые Банан в своем далеком детстве знал, как морские гребешки, но так и не попробовал в одном из небольших ресторанчиков Барселонеты, мимо которых они еще утром быстро шагали с Диким Вилли, и Банан, разглядывая пустые по утру столики, думал о том, какие, наверное, счастливые люди сидят здесь теплыми средиземноморскими вечерами.
«Сеат» с Даниэлем за рулем, Диким Вилли на переднем пассажирском сидении и Бананом в багажнике вырулил на платную автостраду, ведущую в сторону побережья, и седоволосый еще больше увеличил скорость.
Средиземноморье
Невыносимость солнца, уползающего за горизонт.
Сказочная Тосса, замок на вершине скалы, внезапно возникший над головой и подаривший ей
