– От своих! – надсадно прокричал длинный и показал рукой на какие-то холмики, выстроенные в ряд. – Мы с ними прилетели тетракл добывать! Добывать так добывать! Никому не отдам! Я – как они! Своих не оставляю!
Этот образ мышления был мне знаком и понятен. Непонятны были только причины, по которым нас не хотели пропускать. Мы не собирались трогать его команду, да и вряд ли за команду могли считаться те кучки земли, вокруг которых он постоянно носился.
– Он болельщик Луны, – вяло сказал Тайтэнд. – Убивайте его, и дело с концом.
Я был согласен с его выводом, а Квоттербек вдруг подошел к краю и полез вниз, преспокойно повернувшись к длинному спиной.
– Лайнмен, раскинь мне третью фазу.
Это выглядело так странно, что я усомнился – остался ли он в своем уме после дисквалификации Тайтэнда?
Больше приказов никаких отдано не было, и мы стояли столбиками. В это время длинный засуетился возле своих агрегатов и довольно шустро развернул тяжеленный пулемет в сторону Квоттербека.
– Готовься, – прошептал Тайтэнд, но Лайнмен опустил «Иглу».
– Он в зоне поражения.
Тайтэнд расстегнул крепления «Щелчка» и медленно потянул руку вверх.
– Подожди, Тайт, – сказал я, как завороженный наблюдая за Квоттербеком. – Не лезь ты без приказов, мало тебе, что ли?
Квоттербек подходил все ближе к нагромождениям колючей проволоки, а еще он поднял руки, так, как заставлял их поднимать Тайта перед «Добрым». Он вел себя так, будто усмирял взбесившуюся технику, а в ответ из-за изгороди неслись какие-то хриплые отчаянные вопли.
Настал момент, когда Квоттербек подошел вплотную, – Лайнмену пришлось тихонько спускаться вслед за ним, чтобы удерживать защиту.
Квоттербек подошел вплотную к дулу пулемета, за которым бесновался длинный, и ничего не произошло. Они перекинулись несколькими словами, Квоттербек обернулся и крикнул:
– Спускайтесь! Лайн, держи третью фазу!
Если здесь и водился тетракл, способный вбиться нам в кишки, то весь он был вытоптан. Лежал толстый слой металлической пыли, и все, но Квоттербек соблюдал осторожность. Я его понимал, свежи еще были мерзкие воспоминания.
– Ну так что… – исподлобья глядя на нас, сказал длинный и утер небритое лицо черным платком. – Заходите, что ли…
Оказался он странным и необычным по моим меркам человеком. Постоянно хлебал из фляжки какую-то вонючую дрянь, которую черпал из той самой устрашающих размеров цистерны, разговаривал бессвязно и все бредил своей личной планетой, а еще выращивал позади домика морковку и лук.
Нас он отвел посмотреть на две старательно вскопанные грядки, на которых желтела чахлая ботва и виднелось несколько зеленых перышек.
– Вот мой огород, – сказал он и с любовью посмотрел на грядки. – А то ем одни грибы… грибы вареные, грибы жареные, грибы сушеные… тошнит уже.
Он наклонился и выдернул маленькую желтую морковку.
– К ужину.
Лайнмен расставил по кругу магнитные стержни и вылез из своей брони. Мы устроились в центре, под самым домиком и напротив ряда холмиков. Солнце я закопал без лишних напоминаний. Оно меня нервировало.
Тайтэнд расстарался. Он решительно вычеркнул из меню грибы, достал откуда-то две банки припасенных консервов, пакетик с сухим горошком, смешал все это, добавил нарезанную морковку и сотворил нам потрясающее рагу. Не знай бы я, что это прощальный ужин, решил бы, что Тайт что-то празднует.
Костер был самым обыкновенным, оранжевым с синими прожилками. Расселись мы на древних отполированных чурбачках и принялись за рагу, думая каждый о своем. Я быстро умял порцию и заинтересовался хозяином:
– А ты кто? Раннинг или Тайтэнд?
– Я Гордый, – с достоинством ответил хозяин, и я замолчал из уважения.
– И я здесь лет – не сосчитать… – добавил он через некоторое время. – Мы сюда плюхнулись на «Лиственнице», – он показал куда-то назад, на груды чернеющего металлолома. – Старатели-копатели. Прослышали о тетракле – обыскались. Нашли, засекли на анализаторах… Радовались. Этот тетракл сейчас в цене вырос неимоверно, потому что ресурс ограниченный, но и тогда стоил немало. Каждому по счастливой жизни… И еще на брильянтовую гробницу осталось бы. Мы сами – с миру по нитке. Кто ремонтник, кто инженер. Я бывший десантник. Пылевое Облако трепал во времена славной Сто Двадцатой. Ну, прилетели, плюхнулись, и завертелось… Один помер, другой помер.
– Как им пользуются? – спросил Тайтэнд, облизывая ложку. Он как-то воодушевился, даже глаза заблестели, хотя на небо поглядывал часто.
– Как-как. Берешь тысячу этих тетраклин. Берешь тысячу идиотов и скармливаешь им по одной штуке. Если ни один идиот не поумнел, берешь следующую тысячу. И так до тех пор, пока не попадется какая- нибудь тетраклина с гениальной свежей идеей. Тогда идиота резко приспосабливаешь в дело и получаешь барыши. Долгая и нудная процедура, поэтому тетракл этот закупают тоннами.
– А что… с остальными идиотами? – спросил я.
Гордый кивнул на чернеющие в темноте холмики, и тогда мне открылось их истинное назначение. Вот она где, команда, которую собирался защищать Гордый.
– Я пил, – помолчав, продолжил он. – И сейчас пью. Знаете, помогает…
– Хорошо тетракл собирается? – спросил Квоттербек.
На протяжении всего рассказа он сидел поодаль и возился с каким-то прибором.
– Да никак, – честно ответил Гордый. – Я собираю, его забирают… Я собираю, его забирают. Шоколад привозят, книжки. Разработок здесь открыть не могут – прав на линию ни у кого нет, только под игровую площадь вот выбили, а так… можно сказать, покупают у меня.
Тайтэнд вылизал ложку и принялся ее кусать.
– Перестань, – попросил Лайнмен.
Он тоже внимательно слушал и даже руку под подбородок подложил из внимания.
– Я-то что, – сказал Гордый. – Я планету когда-нибудь себе куплю. Как только сезон ваш закроется, чтобы не мотались тут всякие. Ладно бы просто бегали, зачем же с собой…
– Из-за своих тут сидишь? – перебил его Квоттербек.
Тайтэнд поднялся, прицельно бросил ложку в опустевший котелок и ушел бродить в темноту.
– За стержни не выходи! – сказал ему вслед Лайн и снова приготовился слушать.
– Не могу я их бросить! – с жаром сказал Гордый. – Вместе прилетели, вместе работали…
– Хорошо, – отозвался Квоттербек.
Я толком ничего не видел, но по голосу угадал, что сейчас его губы сжаты в белый шрам.
Опять что-то такое собралось над нами… невыносимое, и поэтому я тоже поднялся и ушел в темноту и там наткнулся на Тайта, который неожиданно обхватил меня, прижал к себе и долго держал так.
– Тебе повезло родиться идиотом, Раннинг, – напоследок сказал он мне, и я, слегка оглушенный, побрел назад к костру, где Лайнмен расспрашивал Гордого о защитных качествах брони времен Сто Двадцатой Пылевой и всяких других разностях…
Я подошел ближе.
– А вы правда можете пить технический спирт? – вопрошал Гордый.
– Можем, – отвечал Лайнмен.
– А у меня есть…
Я пошел искать Квоттербека и забрался в остов старинного космического корабля. Где-то жужжал генератор, горел желтенький свет. Квоттербек лежал на обтрепанной полке в крошечной двухместной каюте и смотрел в потолок.
Напротив была еще одна полка, я на нее сел и взялся пальцами за набитый какой-то синтетикой
