удерживала только моя маленькая дочь. Но теперь все поменялось, жизнь вновь обрела краски! Я люблю и надеюсь! — он вопросительно заглянул ей в глаза.
Девушка, не помня себя от счастья, прижалась к доктору.
— Я, я, — шептала она, — я люблю тебя, Ник! Я так тебя люблю, для меня нет никого дороже!
Сердце Шелтона чуть не выпрыгнуло из груди. Он обнял дрожащую Ровену.
— Рони, милая, я мечтаю, чтобы ты стала моей женой! Но тебе всего пятнадцать, — сказал доктор.
— Меня не пугает разница в возрасте! — возразила Ровена.
— А меня пугает, — ответил Ник. — Я взрослый мужчина, вдовец с ребенком на руках. А ты еще подросток, тебе еще рано выходить замуж!
— Мне скоро исполнится шестнадцать, — жалобно пролепетала Ровена.
— Вот пройдет еще пара лет и тогда я пойду просить твоей руки у лорда Броквуда, — рассмеялся доктор. — Мне никто не нужен кроме тебя, и я буду терпеливо ждать, когда ты повзрослеешь. Если, конечно, за это время не передумаешь.
— О, Ник! Я уже давно мечтаю о тебе, ты моя судьба. Ничто меня не остановит, не заставит отказаться от тебя! — девушка протянула губы для поцелуя, но доктор мягко отклонился, так что ее поцелуй пришелся ему в щеку.
Он взял девушку за руку и проводил в каюту. В дверях Ровена обернулась.
— У меня никогда не будет другого мужчины! — сказала она.
Ник вышел на палубу. Холодный и соленый от брызг морской воды ветер обдувал его пылающее лицо.
«Неужели такая чудесная девушка, умная и красивая, лишенная сословных предрассудков, любит меня!» — он вернулся в каюту и попытался заснуть, в его голове вновь и вновь прокручивался разговор с Ровеной. Не в силах справиться с эмоциями, доктор вновь вышел на палубу, чтобы подышать свежим воздухом.
Время близилось к рассвету. Тяжелый белый туман окутал корабль. Не было ничего видно даже на расстоянии вытянутой руки. Ощупью, вцепившись в перила, Ник двинулся к капитанскому мостику. По оживленным голосам, доносящимся оттуда, доктор понял, что Мелвилл не один, а с помощником. Из обрывков разговора, он узнал, что корабль только что миновал пролив и теперь они находятся в океане.
Глава 48. Побег
Арестованных пиратов перевозили в полицейской карете. Их везли к месту заключения по узким улочкам Барселоны. Вездесущие мальчишки с криками преследовали экипаж, свистели и швыряли камнями, так что полицейским приходилось их отгонять.
Через несколько дней морских разбойников осудили и сослали на пожизненную каторгу в каменоломни. А главарей, Ксавье Курвеля, по прозвищу «француз» и его правую руку капитана Беннета Хетча было приказано доставить в Мадрид. Злодеи должны были предстать перед королевским судом. Их ждал суровый приговор — казнь через повешение. Одетых в полосатую арестантскую робу, закованных в кандалы преступников посадили в черную карету с зарешеченными окнами и, в сопровождении конных конвоиров повезли вглубь страны, в столицу. Предстояла далекий трудный путь с остановками и ночевками.
Ксавье Курвель, первым делом внимательно осмотрел карету изнутри, надеясь найти хоть какую- нибудь возможность бежать. Но экипаж оказался очень прочным: ни единой трещинки, ни щелочки в полу.
В голове у бывалого пирата не укладывался тот факт, что для него уже все кончено. Он всегда умел найти выход, даже из самого отчаянного положения. Вот и сейчас, угрюмо вглядываясь в проносящиеся мимо дома, деревья и луга, он продолжал строить самые невероятные планы побега.
— Эй, Хэтч! — обратился он к молчаливому сообщнику. — Что-то ты совсем раскис, голову повесил! Неужто смирился и готов сдаться без боя?
— Какой уж тут бой? Впереди нас ждет виселица. Скоро будем болтаться в петле, на потеху зевакам, — хриплым голосом ответил капитан и хмуро уставился в окно.
— А я не собираюсь болтаться на виселице. Приходилось выходить живым еще и не из таких переделок, — бодро ответил Курвель. — Не падай духом, дружище! Что-нибудь придумаем!
Хэтч ничего не ответил. Оба надолго погрузились в молчание.
Время тянулось медленно. Надвигалась ночь. Когда совсем стемнело, кортеж остановился на отдых в придорожном постоялом дворе, примерно в трех лигах от Сарагосы. В город не заехали намеренно, чтобы не привлекать любопытных.
Постоялый двор с таверной располагался в глухой местности, сразу же за ним начинался лес. Эти земли принадлежали богатому и могущественному сеньору Карлосу Мендозе. Только он сам и его семья имели право охотиться в этих лесных угодьях. Местным жителям вход туда был строго заказан.
Арестантов вывели под конвоем из кареты и поселили в самой дальней комнате с решетки на окнах. На ночь с них сняли кандалы, на левую руку каждому надели цепь, которую приковали к ножке кровати.
Утомленные дорогой пленники повалились на кровати и задремали, в ожидании обещанной кормежки. Из соседней комнаты доносились веселый смех и шутки охранников. Полицейские ужинали и пили вино.
— Эти сторожевые псы про нас забыли, что ли? Сами жрут и пьют, а мы тут умираем от жажды и голода! Неужели придется лечь спать не поужинав? — проворчал Хэтч.
— Наберись терпения, приятель, — спокойно возразил Курвель. — Полицейские обязаны доставить нас в Мадрид живыми и здоровыми, а иначе не сносить им головы. Так что, без ужина не останемся!
И, действительно, через несколько минут послышался лязг отпираемого замка. В дверях появился охранник с подносом и горящей свечой. Он был изрядно пьян. Поставив на стол миски с горячей похлебкой, буханку хлеба и кувшин воды, он добродушно обратился к арестантам.
— Ну, что, преступнички и душегубы, проголодались? Жрите от пуза, пока еще живы! — и страж громко захохотал, брызгая слюной и хлопая себя по животу. Из кармана его форменного мундира небрежно торчала связка ключей. Выпитое вино притупило его бдительность, стражник был в хорошем расположении духа и собирался сказать пленникам еще несколько веселых колкостей, но не успел: Курвель и Хэтч переглянулись, и мгновенно, не сговариваясь, накинулись на охранника. Могучий удар тяжелого кулака Хэтча обрушился на голову бедняги. Тот упал, как подкошенный, не успев произнести ни слова.
Курвель быстро вынул ключи из его кармана, и пленники освободились от цепей. Затем они сорвали с охранника одежду и засунули бедняге в рот кляп из его же портянки. Пираты связали бесчувственное тело арестантской робой и приковали к кровати. Ксавье переоделся в одежду охранника. На могучего Хэтча, она, все равно бы, не налезла. Это было проделано быстро и почти бесшумно. Арестанты вышли в коридор, прислушались, закрыли комнату на замок, а ключи взяли с собой. Потом они прокрались во двор. На случай, если бы кто-то заметил беглецов, Хэтч шел согнувшись и держась за живот, а Курвель, под дулом пистолета, якобы, вел его в нужник.
На счастье беглецов, во дворе никого не оказалось. Все постояльцы спали, только из комнаты полицейских по-прежнему доносились веселые голоса и звон стаканов. Так, никем не замеченные, пираты достигли леса.
Ночью в лесу было очень темно, продвигаться вперед оказалось почти невозможно, мужчины натыкались на деревья. Они, злобно чертыхаясь, очень медленно двигались вглубь леса. Нужно было уйти как можно дальше, пока их не хватились.
Сейчас, когда они были уже на свободе, пиратам очень не хотелось попасть снова в лапы полицейских. Надо было спешить.
Вдруг, шедший впереди Курвель, услышал шум падения и приглушенный стон Хэтча. Тот споткнулся о
