могут все время сиять восхищением или растроганно увлажняться при виде безупречных линий и гениальной простоты чужих идей.
Войдя в магазин, Ник взял металлическую тележку. Он уже несколько часов переваривал мой план и успел накатать свой список покупок, куда не входили крекеры и палатки.
— Нам понадобится туалетная бумага, — сказал он, энергично шагая мимо книжных витрин. Бумажные товары имелись в изобилии, но не те, которые он искал. — Вернее, тебе понадобится туалетная бумага. Мужчины могут и листьями обойтись, — добавил он с самодовольной улыбкой. Иногда у Ника прорываются шовинистические заявления, связанные с биологическим превосходством. На этот раз я не стала заводиться, ядовито заметив:
— Надеюсь, ты не начнешь метить территорию?
— Нет, буду мочиться на деревья без всякой сверхзадачи.
Мы шли мимо ярко-красных помидоров, налитых початков кукурузы, яблок голден делишес, выглядевших в оправдание названия золотистыми и вкусными, — именно такие отделы делают маркет «супером».
Ник увидел, что я залюбовалась кукурузой, и протянул мне пластиковую корзину:
— Возьми несколько початков. И положи сладкого перца и грибов, раз уж подошла к овощам. Я пока поищу хот-доги, булочки и приправы.
Я приняла корзину, озадаченно глядя на Ника. Он явно собирался устроить барбекю.
— Ты хоть понимаешь, что участок абсолютно не освоенный? Там нет ни ямы для барбекю, ни угля!
Он вручил мне свой список:
— Пункт номер четыре.
Разумеется, куда же Ник без нумерации.
— Хибати-гриль[27].
— Номер пять.
— Уголь.
Он протянул руку, и я вернула лист.
— Теперь, не обсуждая более мой грандиозный план, отвечай: тебе к хот-догам горчицу?
Я кивнула и проводила взглядом Ника, катившего проволочную тележку.
Хотя в овощном отделе толпились покупатели с маленькими детьми, двигаться было легко. Внутренние помещения магазина оказались просторными, и планировка оставляла достаточно места разминуться тележкам. Я радовалась новизне, вспоминая «Кристедс» на Четвертой Западной улице — настоящий ночной кошмар из вгоняющих в клаустрофобию узеньких проходов и заветренных червивых фруктов, где разочарованные и раздосадованные покупатели с трудом прокладывают себе дорогу, кое-как протискиваясь и задевая друг друга несообразно большими пластмассовыми корзинами.
Набрав всяких овощей, я отправилась искать Ника, который стоял в отделе игрушек, с глубоким ужасом разглядывая витрину с настольными играми. При виде меня Ник улыбнулся почти с облегчением:
— Выбирай, «Монополия» или «Скраббл»?
— «Скраббл».
Ник бросил коробку в тележку и покатил дальше. Следующая остановка была напротив спальных мешков.
Примерно через час мы стояли в длинной очереди к кассам. В наших тележках было куда больше добра, чем палатка и фонарь. С набранной провизией можно было без проблем прожить в пустыне дней сорок.
Ник вывалил на ленту первую охапку свеже-приобретенного имущества. Кассир просканировал бирки на спальных мешках и палатке и назвал итоговую сумму.
— О, подождите, это еще не все, — сказала я, указывая на по-прежнему полную до краев тележку, и попыталась выгрузить хибати, но Ник неожиданно проявил собственнические наклонности.
— Ты давай занимайся походными принадлежностями. Барбекю — моя затея. На вот. — В качестве уступки он протянул мне фонарик. — Можешь за это заплатить.
Фонарик был сделан из тонкой розовой пластмассы и стоил меньше пяти долларов, но я взяла его и добавила к своему чеку из принципа. Тем не менее совесть не была спокойна, и я мысленно поставила галочку: не забыть о понесенных Ником расходах.
— Я верну тебе деньги, — пообещала я, когда мы катили тележку к машине. — Может, не завтра, зато сразу и на всю жизнь.
Ник засмеялся:
— Только не пытайся засовывать мне мелочь в задний карман джинсов. Зря намучаешься.
Подойдя к «тойоте», я открыла скрипучую крышку багажника, которая не пожелала зафиксироваться в открытом виде и опасно покачивалась.
— Ты не должен тратить деньги. Ты мой гость.
— Гость-шмость… Я мужчина. Мы устраиваем кемпинг. Может, во мне проснулись гены пещерного человека, и меня непреодолимо тянет стоять над костром с закопченными щипцами в руке! Жарю на рашпере, ибо мужчина есмь, и потрудись не субсидировать мои биологические императивы. — Ник откуда- то извлек «мыльницу» и прижал к лицу. — А теперь скажи «сы-ыр».
При виде «гомо походникуса» с фотоаппаратом я не стала позировать и улыбаться, а молча побросала в багажник спальные мешки, неодобрительно глядя на спутника. Ник все же нажал на спуск — ну что ж, снимок получится смазанным.
— Я должна была заплатить за фотоаппарат, — проворчала я куда-то в сторону колеса. — Фоторепортаж, между прочим, о моем путешествии.
Ник и ухом не повел, листая рекламный строительный буклет Твин-Лейкс, очарованный образцами коттеджей, которые можно в два счета собрать на участке. Особенно ему приглянулся домик в колониальном стиле.
— У моей бабушки был точно такой же!
В колониальном особнячке не было ничего примечательного: самый заурядный дом, крыша над головой.
— Я бы первым делом снесла вот эту боковую стену, заменив ее застекленной террасой, затем подняла крышу футов на двадцать и сделала высокий, как в церкви, потолок. Да, и обязательно добавила бы слуховое окно, как у Ричарда Майера.
— Прекрасно, — кивнул Ник и перевернул страницу: неистребимый разноуровневый коттедж. — А здесь?
— Расширила бы кухню на двадцать квадратных футов, добавила ламинированные шкафы из текстурированного алюминия и горизонтальные рабочие поверхности из полированного бетона, здесь мелкий бассейн, а в столовой заменила эркеры сплошной стеклянной стеной от пола до потолка. Еще я установила бы стеклянный купол на крышу гаража и устроила там библиотеку.
Ник снова перевернул страницу. Это напоминало проверку знания таблицы умножения, только вместо карточек с примерами мне предлагались снимки сборных американских домов середины века.
Взглянув на ранчо, я секунду соображала, как его модернизировать.
— Снести до фундамента и возвести Барселонский павильон Миса ван дер Роха[28] с кухней и двумя туалетами.
Ник засмеялся и перевернул страницу. Когда я перепроектировала все дома до единого, он вернулся на первую страницу и начал предлагать свои варианты. Время пролетело незаметно, а архитектурные решения настолько увлекли Ника, что он не переключал радио целый час.
Глава 6
Уже в сумерках Ник остановил машину и потребовал, чтобы я вышла и встала под знаком «Добро
