Железо принесли довольно быстро, но вот надеть его оказалось непросто. Кафтан пришлось снять, а вместо него надеть какую-то стёганку, которую, видно, специально перед этим долго морозили,… Бр-р-р… сверху кожаную куртку и только потом кольчугу. Железная рубаха оказалась чуть ли не до земли.
Да у меня в армии шинель была короче!
Но шлем… О-о-о, и где они только достали этот огромный жбан. В нём же за один раз можно похлёбки для всего населения Золотого леса наварить! Ну, может, не за один, но всё равно – велик.
– Рукава у кольчуги вроде ничего, а длина немного великовата, – критически осмотрев меня заключил владыка.
Нихрена себе – немного! Да она же мне ниже колен!
Пока меня облачали в восемь одёжек, половина без застёжек, два десятка воинов: один – драдмарцев во главе с Влэхрионаром, а второй – леворцев, под командой Нэббилиона, проворно спускались вниз по тропе.
Так, где мои клинки? Сюда их, на пояс! Всё, можем выступать. Не-е, а мне чего, плестись во всём этом железе пешком? Да у меня ноги на середине спуска отвалятся! А-а, нет, подвели нарга. Уже лучше! Я подпрыгнула и уцепившись тремя 'руками' вскочила в седло. Оглянулась. Э-э-э, а чего это все на меня так уставились?
– Что? – захлопала я глазами.
Не специально, просто так получилось. Или это уже стало у меня отработанным до автоматизма приёмом, как у Скарлетт О'Хара?
– Просто с вами не соскучишься, – озвучил общее мнение Эрвендилтоллион.
Ещё бы! Сама себе всё время удивляюсь.
Мы двинулись следом за передовым отрядом, который благополучно успел достичь подножия горы. Мне хорошо было видно, что Влэх со своей женой уже беседуют с кем-то из кочевников. Нима тоже была с ними.
Нарг на мгновение оступился, всхрапнув, и у меня внутри всё съёжилось. А кто не испугается, если по левую сторону – обрыв. Пусть высота не велика, но там груда острых камней. Вон люди – с крыльца падают разбиваясь насмерть. А тут… Но ничего, мой 'коник' фыркнул, флегматично переступил с ноги на ногу и продолжил свой путь. Так и не научилась толком в них разбираться, в этих наргах. Но мой, похоже, – спокойный старый бэмс, такого и захочешь – не разгонишь.
Я спрыгнула со своего скакуна. Тоша принялась рассказывать, что им удалось узнать от своих собеседников-табиров: тощего парня без всякой поросли на лице и покрытого шрамами воина, которые во все глаза таращились на меня.
Удивишься тут. Пришёл какой-то закованный в железо Филиппок, от горшка два вершка, и всех построил.
Выяснилось вот что.
Когда кочевники встают лагерем, центр стойбища и самые лучшие места… Уж не знаю, как они определяются в ровной, как стол степи?… но наиболее удобные занимают сам предводитель марамала, его родичи, особо приближённые, и так далее. Остальные, тем более 'приблудные', довольствуются тем, что осталось.
Так произошло и в этот раз. Когда отряд Деширмача-лаима раскинул свой лагерь у подножия гор. Наиболее подходящим местом для своих шатров глава марамала и его прихлебатели посчитали те, что ближе к скалам, где не так сильно бесновался ветер. Ойлонцам же достался продуваемый со всех сторон берег. Да и от реки тянуло сыростью. Но самым ущербным этот участок оставался лишь до начала крупных диверсий.
Первоначально даже частые обстрелы со скал не доставляли табирам особого беспокойства. Те лишь отодвинулись подальше, да перестали разжигать на улице ночные костры. Тот огонь, что по-прежнему горел в юртах, снаружи заметен не был. Стрелять же в тьму кромешную, в надежде случайно попасть хоть куда-нибудь… к такому эльфы не привыкли. Да и стрелы берегли.
По-моему я как-то упустила, что в свои произведения… да-да, не побоюсь этого слова, ведь любое изделие эллиенов – это произведение искусства, в которому они прикладывают не только усилия, знания и навыки, но и вкладывают душу. Что бы они не создали – это совершенство. Даже стрелы. Казалось бы – расходный материал, но всё равно, пускать их абы куда, у эльфов сердце кровью обливалось.
Архемлирата такое положение дел не устраивало, поэтому прошлой ночью он попытался подпалить вражеский лагерь. Эльфы обмотали свиссы паклей, а уже на скале смочили горючим зельем и подожгли. Однако, сделать успели лишь по одному выстрелу. Дозорные кочевников заметили отсветы горевшего на скале пламени, и на разведчиков тут же посыпались стрелы. Хорошо, Арх быстро забросал огонь снегом, получив свисс в бедро. Одна эллиена была ранена в плечо, а другому воину стрела угодила в голову. Череп не пробила, только лёгкий кожаный шлем с железными пластинами. Но кровищ-щи было… еле остановили.
И вообще, защиту разведчиков доспехом язык не повернётся назвать. На металлистах с их заклёпками и то больше железа. И правильно – зачем таскаться по горам закованным в броню с головы до ног. Им же стенка на стенку не биться. У этих эльфов другие задачи: разузнать численность и место расположения противника. Максимум – произвести диверсию и быстро отойти.
Последний налёт Архемлирата вряд ли можно было назвать удачным. Командир эллиенской разведки надолго выбыл из строя.
Но, как бы то ни было, все эти комариные укусы не прошли бесследно, хотя, думаю, дело не в них, а в тех более масштабных диверсиях, к которым я тоже приложила руку. Ну, если не руку, то, по крайней мере, мозги точно.
В общем, преданные Деширмачу амалы решили убраться от скал подальше – к реке. Два из них нашли себе пристанище, а третий уже нет, поскольку на облюбованном участке было стойбище рода Ойлон. Адшурпалай и так потеснился, чтобы дать место другим. Наверное, это было ошибкой.
Ведь у табиров как? Идёшь на уступку – значит слаб, тебя непременно пнут ещё раз, для порядка. Видимо так и подумал Шойлихмин из рода Ялларйем, когда явился в шатёр Адшурпалая. Оттого и повёл себя мальчишка столь нагло и развязно…
Кстати, надо бы как-нибудь обучить табиров счёту и грамоте. Общаться с ними стало б куда проще, а то поди пойми, что значит 'он родился в год лютой зимы'. Почём мне знать, когда это было? Спасибо, Тоша подсказала, что юному нахалу должно было быть лет шестнадцать-семнадцать.
– И уже воин? – удивилась я.
– Но он же сын амалата, – расширив глаза, пояснила женщина с таким видом, будто это было само собой разумеющейся истиной.
Похоже, умом обычаи кочевников не понять, в Степи нужно родиться.
И не совсем ясно, каким местом думал амалат рода Ялларйем, посылая своего малолетнего отпрыска на переговоры. Или настолько был уверен, что ему не посмеют отказать?
Как бы то ни было старик… Хотя, какой он, на фиг, старик? Пусть и двое взрослых детей, но главе рода Ойлон не перевалило и за полтинник.
В общем, мужик пацана послал.
Между прочим, одно то, что к нему прислали малолетку, уже само по себе было оскорблением, раз Адшурпалай считался амалатом независимого клана. Это нихтары обязаны безропотно сносить унижение от хозяина.
Шойлихмин замахнулся нагайкой и тут же получил по сопатке. Добром кончится это уже не могло, но, видимо, глава рода Ойлон продолжал считать по-другому. Поэтому, будучи уверен в своей правоте, спокойно отправился в шатёр Деширмача, куда тот его вызвал 'на ковёр'. На что надеялся Адшурпалай набив морду племяннику главаря марамала? На какую справедливость? Для меня осталось загадкой.
Наверное, так же посчитали и Ороллмихон с Барджикеем… Те табиры, которых я встретила у подножия горы по пути в замок: опытного воина и юношу… Хотя, какой это юноша! Ора была младшим ребёнком в семье и девицей на выданье – лет пятнадцати-шестнадцати. Как раз столько было Тоше, когда та попала в передрягу. Может по тому они так быстро и нашли общий язык.
Но всё это было после. А пока мы сидели у меня в замке, сложив ноги по-турецки… на пол в зале на третьем этаже бросили покрывала и какие-то тряпки, подушки – пусть возможные союзники расслабятся,
