Итак, можно сказать без натяжки, что весь первый этап для меня был посвящен поиску этого внутреннего фундаментального покоя, чтобы научиться входить в контакт с силой Сверхразума и запустить инициализацию «третьей импульсной».
Как-то Ростислав посетил меня на моей даче под Свердловском. Напившись чаю, мы решили прогуляться вместе в березовой роще неподалеку от дачи. Гуляя по зеленым лужайкам среди берез, сквозь кроны которых пробивалось утреннее солнце, мы говорили о трудностях первого этапа, и я честно говоря, плакался ему в жилетку, по поводу того как трудно утихомирить ум, эмоции и прочее…
Что касается эмоций, Нехожин посоветовал мне, прежде всего, убрать все ярлыки, которые мы (опять же с помощью ума) вешаем на те или иные эмоции, считая одни эмоции «плохими», а другие «хорошими». Тогда успокоить и растворить их становится гораздо легче. Например «гнев», «депрессию», «раздражение» мы считаем плохими эмоциями и полагаем, что мы «не должны их переживать» и что «от них надо непременно избавиться», т. е. сопротивляемся им, а «счастье», «радость» это хорошие эмоции, которые надо всячески приветствовать. «Нет на самом деле плохих или хороших эмоций, — говорил Нехожин, — все это проявление одной и той же Энергии Ноокосма, принимающей различные формы в нашем существе». Поэтому он посоветовал мне, при возникновении той или иной эмоции, наблюдать ее просто как энергию, никак ее не называя, не оценивая, т. е. как бы лишая ее смысла, «обессмысливая», так сказать. Я попробовал этот метод, и он оказался на удивление эффективным. Когда ум становится достаточно спокойным, работа с эмоциями оказывается достаточно легким делом.
Ну что же, я снова оказался в роли стажера в 90 с лишним лет. Я упорно тренировался, и результаты не заставили себя ждать. Уже через несколько месяцев мне удалось добиться относительного умственного, эмоционального и чувственного покоя. Подозреваю, что мой возраст, опыт прогрессора и, конечно, умение соблюдать дисциплину помогли мне. Молодому человеку, на моем месте, полагаю, было бы гораздо сложнее.
Далее я помещаю для заинтересованного читателя некоторые значимые, на мой взгляд, страницы моего дневника, который я вел в тот период.
20 августа 228 года
Смотровая площадка, Тополь-11
Я сижу на смотровой площадке Тополя-11 и созерцаю свой ум. Мой ум чист и прозрачен, как родниковая вода. Малейшие мыслительные флюктуации гаснут, не успев обрести осмысленную форму в моем сознании. Я закрываю глаза и слежу за всеми звуками снаружи. Я слышу пение птиц, голоса в отдалении, плеск фонтанов, смех детей, шелест пролетающих глайдеров. Но кто это «я»? Кто слышит все эти звуки? Можно ли услышать того, кто слышит их? Я пытаюсь найти его и, странно, я не могу его обнаружить. Есть восприятие звуков как таковое, процесс слышания, но как можно услышать сам процесс слышания? Вдруг возникает удивительное переживание-постижение. Существует поток звуков и этот поток не разделен на того кто «слышит», а на те объекты, которые «слышаться». Я, слышащий, растворяюсь в слышании, «я» сливаюсь со всеми воспринимаемыми «внешними звуками». Когда я пытаюсь найти слышащего, я нахожу только слышимое. Мое «я» исчезает в процессе поиска.
Я открываю глаза и вижу перед собой голубое небо, город в мягких предвечерних сумерках, узоры света и теней на листве висячих садов, людей на смотровой площадке, пролетающие глайдеры, тысячи вещей наполняют мой взгляд. Но кто это «я», кто видит все это? Можно ли увидеть «видящего»? И снова я пытаюсь найти видящего и не нахожу его. Я не могу увидеть «видящего». Его нет. Есть процесс видения, но нет того кто видит. Когда я пытаюсь найти «видящего», я нахожу только «видимое». Снова «видящий» сливается с «видимым» — это снова одно и то же. Я являюсь всем тем, что я вижу.
Но все равно в сознании остается это тонкое ощущение «я».
Но снова: кто это «я»? Я некоторое время созерцаю это тонкое ощущение «я» в своем сознании. И вдруг замечаю, что вместе с этим одновременно присутствует и ощущение внешнего мира. Я созерцаю эту первую фундаментальная границу, которую мы проводим в уме, чтобы определить себя. Эту кажущуюся непроходимой пропасть между тем, что я считаю «собой», и тем, что я считаю «не-собой», между мною, который здесь, и окружающим миром, который там. Где проходит эта граница? Является ли этой границей поверхность моей кожи? Значит, за пределами моей кожи уже начинаюсь не «я»? Но кто проводит эту границу? Несомненно мой ум. Мы все имеем это глубинное ощущение себя обособленным «я», отделенным от того, что мы переживаем и от окружающего нас мира. У всех нас имеется ощущение «себя», с одной стороны, и ощущение внешнего мира, с другой. Итак, еще раз: присутствует это внутреннее ощущение «себя» и это ощущение «внешнего мира»… Одновременно… И вдруг Озарение… как вспышка! Это же одно и то же ощущение! То, что я ощущаю как внешний мир — это то же самое, что я ощущаю как свое внутреннее «я». Между ними нет границы. Это одно и то же ощущение. «Я» и есть внешний мир. Вон то облачко на горизонте — это я, и солнце, сияющее в небе, и вон та маленькая девочка, играющая в мячик, и весь этот огромный город со всеми его тысячеэтажниками и весь этот огромный мир со всеми его звездными скоплениями и галактиками. Я не только это маленькое «тело». Я — это все, что меня окружает. Я — сознание, вмещающее в себя всю Вселенную. «Максим Каммерер» лопнул как воздушный шарик и исчез… Есть только присутствие…, есть этот бесконечный мир, которым я стал, вернее который всегда был мной… Удивительное ощущение свободы и радости… Постижение иллюзорности границы между «я» и «не я»… Мое я расширяется до размеров Вселенной.
Вызов видеофона. На экране появляется улыбающееся лицо Аико.
— Поздравляю, Максим. Тебе удалось преодолеть первую границу. Ты прикоснулся к своей пси- индивидуальности.
— Моя пси-индивидуальность оказалась размером с Вселенную, — отвечаю я тоже с улыбкой.
— Это только начало, Максим. Только начало…
Позволю себе некоторые комментарии. Если вы помните, Нехожин в своей лекции говорил о том, что в нашем уме существуют некие незримые границы, которые мы неосознанно проводим между собой и окружающим миром, которые заставляют нас ощущать себя обособленными существами и чувствовать свою отделенность. Так вот на первом этапе инициализации происходит частичное, а иногда и полное растворение этих границ, что позволяет выйти за пределы «ложной личности» и на опыте пережить фундаментальный уровень, где сохраняется неделимое единство мироздания. Только что прочитанные вами сроки как раз демонстрируют то, как мне самому удалось в некоторой степени избавиться от этого Космического Гипноза.
№ 08 «Руна Одал»
Прошло двести сорок лет, и кроме старинного памятника в конце аллеи венерианских кленов мало что напоминало теперь о легендарной эпохе покорения Урановой Голконды. Опаленный природным атомным взрывом, наполовину погруженный в оплавившийся камень вездеход, и скромная, но точная надпись на постаменте. Вот, пожалуй, и все. Да и сама Голконда давно выработана до дна и тщательно обезврежена. И теперь на ее месте плещется море. По ночам в нем отражаются огни Венусборга, а днем — белые облака и ослепительно желтое солнце.
У памятника назначали свидания влюбленные. Поэтому никто не удивлялся высокому, стройному, на вид тридцатилетнему мужчине, который маялся у постамента с букетом солнечников. Над кронами кленов прошел флаер. Налетевший ветер рванул темные волосы мужчины, цветы в его руках укоризненно покачали рыжими вихрастыми головками. Флаер выпустил шасси, коснулся ими стекломассовой плитки, устилавшей аллею, взвизгнул шинами и замер. Спектролитовый колпак раскрылся, как бутон, и на землю сошла немолодая, но хорошо сложенная черноволосая женщина в светлом открытом платье. Мужчина поспешил ей навстречу.
