ладони. О нет, вы не ослышались, господин Ашантри, именно чудес, я так и сказал. А знаете ли вы, что место, где мы собираемся остановиться, с самых давних времен почитают полным своей неповторимой магии?
- Оно приносит счастье! - подхватила Соле, обретя нежданного союзника.
- Место, - назидательно перебил отец, - не может приносить счастье. Счастье - это удел самого человека, высший договор между ним и Великим Драконом. А место… его, безусловно, могут почитать в простонародье, и легенды действительно ходят. Я сам, признаться, слышал одну такую историю и даже счел ее любопытной. Можно внимать их простоте, даже своеобразной красоте, всецело наслаждаясь чьей- то фантазией, но почитать правдивыми… Соле еще ребенок, - шепнул он гостю. - И суждения ее ближе ребенку, нежели здравомыслящей девице.
Соле услышала все до последнего слова и обиженно уткнулась в книгу. Ну и пусть! Отец никого, кроме себя, не видит. Не видит даже того, что этот бесконечный разговор тяготит господина распорядителя. А еще ей показалось, что попутчик с большим удовольствием поболтал бы о чудном месте, к которому они приближались, нежели о прошлых временах, их тягости и всяческих причинах, что порождали веру в несуществующие сущности. Просто тоска.
Но девушка все же невольно прислушивалась, отвлекаясь от читанной уже четырежды 'Жемчужины'.
- Да что там Драконы! - разглагольствовал отец. - Вера в них проста и понятна. Им поклонялись как образу, как воплощению могущества, что способно уберечь от самого худшего. Возьмем более явное и темное суеверие, бытовавшее в эпоху Лассара Великого и даже много позже: двары. И если никто не осмеливался прямо утверждать, что видел Дракона, то в этом случае существует множество свидетельств! Представьте себе: в деревнях до сих пор запирают окна и двери с восходом Линна! А варварский культ служителей… - Складка на его переносице стала намного резче. - Я слышал о нем… Вы только подумайте: в Святилищах приносили людские жертвы, якобы отдавая их плоть мифическим дварам! Вот так эти служители и властвовали над простыми людьми. И тем платили дань самому черному в человеческой натуре!..
- Я отдаю должное вашей осведомленности, но история - одно из моих основных занятий, - довольно резко перебил его господин Истари. - Вы правы - сейчас нельзя обнаружить прямых доказательств существования дваров, но даже Лассар Великий, величайший ум своего времени, в Тайном Трактате описал свой тайный опыт, утверждая, что двары - истинные сущности, имеющие материальное тело. Надеюсь, его свидетельство вас удовлетворит? Или вы считаете и его подверженным самым темным суевериям? Также смею вас заверить: то, что вы слышали о названном культе, мягко говоря, не соответствует истине, и это тоже подробно описано в Тайном Трактате. Примите дружеский совет, господин Ашантри, - продолжал он уже доверительнее. - Распространяя новомодные теории так называемого 'Общества нового просвещения', не имеющие под собой никакой реальной основы, можно серьезно навредить своей репутации.
Соле с неловкостью подглядывала, как отец меняется в лице. Господин Истари, кажется, прав, и все- таки он был неприятно резким…
- Но позвольте, - лоб господина Ашантри налился бледностью, как это случалось, когда он готовился к долгому спору, - вы же не станете утверждать, что двары существовали на самом деле! Я, как вам уже известно, врач, и к тому же ученый, мои труды вызывают интерес… и среди собратьев я пользуюсь, поверьте, немалым уважением… И я могу с уверенностью утверждать: несомненный, научно доказанный факт - в старину жертвами двар ошибочно полагались жертвы страшной болезни, называемой в народе 'чернокровной'. Когда-то их было очень много, но мы не застали тех времен. Хм… не могу, кстати, не приветствовать это обстоятельство. Сейчас такие случаи весьма редки… однако наблюдаются до сих пор. Осмелюсь заметить, мне самому однажды пришлось принимать участие в освидетельствовании подобного случая… Так вот: никакого питья крови! Никакой сверхъестественности! Такое поражение тканей, характерное… м-м… - он мельком взглянул на дочь. - Избавлю вас от лишних подробностей… Но это не может быть вызвано живым существом!
Распорядитель Вальвирского Всешколия коротко кивнул, соглашаясь с очевидным и давно уже известным.
- Я тоже предпринял кое-какие изыскания, - добавил он к пламенной речи господина Ашантри, - и прекрасно знаю, что никто и никогда не видел, как умирают от 'чернокровной'. Ни вы, ни кто другой. Люди до сих пор пропадают, и нередко именно по ночам. Единственное тому объяснение дает нам ужас, читающийся на лицах жертв. Предполагают, что человек, глубоко пораженный 'чернокровной', сам в безумном смертельном испуге бежит от людей, и потому лишается их помощи. Не очень убедительно, не так ли? И хотя до старинных суеверий нам, конечно, далеко… но пока вы определенно не ответите, что это за 'чернокровная', как наступает смерть, и почему находят только трупы, пораженные недугом… - он развел руками, - то говорить о том, что это несомненный факт, доказанный наукой, все равно что сознаваться в собственном бессилии перед неизвестным.
- Но позвольте…
Отец Соле, изрядно обескураженный, снова пустился в наступление. На этот раз девушка целиком придерживалась стороны господина Истари. Ветер из Фалесты тоже много писал про дваров, и у него они были очень даже настоящие, как и все остальное. И Драконы были настоящие. И сами времена Вольного Ветра, которые теперь называют Эпохой Лассара Великого, казались намного привлекательнее теперешней скучной жизни.
Разве можно было в то не верить, если каждая строчка дышала правдой? Как будто кто-то говорил с ней через столько лет, через целых две эпохи, ушедших со времен Лассара и Вольного Ветра. Тот, кто понимает ее лучше остальных… И все равно, что говорит отец! Все равно, что в Бешискуре уже давным-давно заложили копи и добывают драгоценные камни, и 'научный факт', как сказал бы отец, что там нет никаких Драконов, и быть не могло!
Карета качнулась, затряслась. Возница правил с тракта на узкую, но хорошо наезженную дорогу к густой роще, непривычно зеленевшей среди выжженной летом растительности.
Девушка высунулась из окна, дожидаясь, пока карета остановится.
- Кажется, скоро будет дождь… - пробормотал отец, разглядывая небо. - Надо бы переждать… столько времени потеряем. И все же лучше будет… Соле!
Девушка успела добежать до самых деревьев, а на землю падали первые капли, взбивая пыль. Она бросилась под дерево, махнув напоследок рукою. Отсюда ей было видно, как попутчики поспешили укрыться в карете.
Ливень оказался недолгим, но перешел в легкий летний дождик, который никак не хотел успокоиться. Нетерпение снедало Соле. Легендарная каменная плита уже виднелась сквозь листву, любопытство влекло девушку вперед, и потому она с легкостью презрела невысказанный запрет отца.
Провела рукой по мокрому, остывшему от дождя камню, пальцы наткнулись на выбоины. Она с трудом разбирала старинные буквы, многие так ей и не дались - надпись давно раскрошилась. И не надо, и так каждый знает, что здесь написано. 'Кто может вольный ветер привязать'!
Не верилось, что она наконец-то в волшебном месте. О нем ходили легенды. Самая красивая - что где- то здесь скрыт вход в самую настоящую пещеру Дракона, что дарит бесценные Жемчужины.
Она поискала глазами карету, но со стороны дороги листва стояла стеной, и Соле, успокоенная своей временной недосягаемостью, медленно обошла вокруг плиты, поглядывая вокруг, наклонилась, нажала на камень. В таких местах мечты просто обязаны сбываться!
- Здесь хорошо, - сказала она в пространство. - Ты знаешь, здесь даже трава не такая, как всюду. Сейчас конец лета, Канн выжег все, степь сухая и серая, а здесь… как будто до сих пор весна не закончилась. А отцу все равно, он меня заберет отсюда, как только дождь закончится. Вот бы он подольше не кончался!
Теплый дождик припустил сильнее. Девушка прислушалась, довольно улыбнулась.
- А я знала, что ты меня услышишь! Надо только сюда добраться! - сказала она Ветру. - А мне тоже очень хочется сочинять такие истории, живые, настоящие, только стихи я совсем не умею… не получается. Может, потом получится? Или это ничего, можно и так? - Она прислушалась, но Ветер, похоже, не имел ничего против. - Отец не разрешает, говорит, что все это ерунда, чепуха, 'недостойное занятие для девицы из приличного семейства', - бросила Соле в сторону, немного гримасничая, передразнивая отца. - А мне
