да ее папашей? Разве не ты все это задумала? Думаешь, мне это очень по нраву пришлось? Да мне с самого начала противно было! И сейчас тоже! Думаешь, я бы сам не добился, чего мне надо? Это ты все: 'скорее' да 'вернее'! А теперь поворачивать поздно! Так что сиди тихо да жди, пока дело сделается.
- Да, я задумала, и очень ловко, - она нисколько не обиделась, все поблескивала глазками, словно и не злила его только что. - Но жизнь, она такая… по-разному случиться может. Вот мне и смутно, и на сердце тяжело. И думается… про всякое разное.
- Но ты не сбежишь от меня? - попытался поймать ее Илча, но схватил лишь легкую ткань, сама же птичка вывернулась. - Пока я там со Сканией?
- А ты сам? Вот поживешь со Сканией, она хорошенькая… Потом привыкнешь, к папаше ее присмотришься, к делу его намертво прилипнешь. А я все ждать буду… понапрасну. Зачем?
- Это что, Иберия сказала?
- Нет, она кое-что другое сказала. Вокруг столько темного, неясного…
Эта женщина снова дразнила. И снова манила. И Илча пошел за ней. Время-то есть еще, маловато, но есть.
- И что ж ты хочешь прояснить?
- Судьбу…
- Чью…
- Твою! Вдруг она с моей не сходится…
- Чего ты хочешь? От меня? - задыхался Илча.
- Хочу узнать наверняка. Это можно… - шептала она на ухо, - прямо сегодня можно…
- И успокоишься на том?
- Если успокоишь…
Слова уже давались с трудом. Он отмахнулся от них.
- Обязательно.
- Ты обещал…
- Обещал.
- Ты обещал!
Илча даже не успел как следует насладиться в последний раз. И теперь поспешно собирался, путаясь в завязках. Отец Скании не любит ждать, забери его двар.
- Ты не забыл?
- Так чего же ты хочешь?
- Приходи вечером! Стихотворца послушать. Говорят, что он будет представлять в общей зале, у господина Тринна, и он…
- Что? - Илча так и застыл с поднятой рукой. - Ты опять за свое?
- Я же не прошу тебя идти вместе со мной. Я буду там не одна, - Танит невозмутимо поправила прядь, тогда как у Илчи сжались кулаки, - так что нас никто ни в чем не заподозрит. Однако приходи пораньше. И сядь неподалеку. Или встань - уж не знаю, как получится.
- И зачем это? - подозрительно бросил он.
Илча не знал, чему противится больше. Как же неохота туда тащиться! А если он не пойдет к этому Тринну, то не увидит, с кем явится Танит. Вот как ловко. Ладно, все равно из него обещание вытянула.
- Говорят, он силой наделен… особой… - женщина запнулась.
Илча пожал плечами.
- Чепуха все это. Человек как человек. Хоть и даровитый, слов нет.
- У тебя все чепуха. Да еще ерунда. Чуть что - так и сыплешь, нет чтобы узнать, как там на самом деле.
Да, он много чего не знает. Но уж это он знает наверняка. Илча схватился за плащ.
- Я ухожу, Танит, времени совсем не осталось. И если хочешь, чтобы было по-твоему, говори быстрее.
- Ты обещал.
- Да говори же, женщина!
- Огонь прошлого…
- Что? - Илча уронил свою шляпу.
- А ты говоришь, Иберия не знает ничегошеньки… - Она усмехнулась, сразу приметив его растерянность. - Твою судьбу изменит слово. Все сгорит в огне прошлого. И это случится очень скоро, может быть, даже сегодня.
- А причем тут заезжий стихотворец и вся эта толкотня вечерняя? - выдавил Илча.
Затея не нравилась ему все больше.
- Кости указали на него. Это слово принесет чародей, и ты должен услышать. Чтобы не упустить.
- Да сколько ж повторять: не чародей он никакой! И слова его не чародейские.
- А другие говорят иначе. И слова его часто сбываются! Просто так не скажут! - неизвестно отчего заволновалась женщина.
- Я тебе говорю: не чародей он!
- На него указали кости!
- Он не чародей! - процедил Илча сквозь зубы, зная, что ничего не изменит и что придется тащиться к этому самому господину Тринну и глазеть на того, с кем меньше всего хотелось повстречаться.
- Ну, хватит! Ты обещал и пойдешь туда! Или все это пустое? И все твои обещания ничего не стоят?
У Танит даже ноздри затрепетали. Вскочила, глазами сверкает. И что в том для нее?
И тут до Илчи дошло, почему эта женщина выбрала его. Наверняка Иберия нашептала, забери ее двар! Иберия ей что-то нагадала. Каждый раз, как Танит к ней сходит, она травою перед Илчей стелется. Столько заботы, что утонуть можно. Точно, он давно приметил. И глаза у нее каждый раз так и сверкают. Гадалка что-то там ему напророчила, какую-то судьбу особенную, которая очень по вкусу этой зеленоглазой рохши. Вон как рвется. А он-то думал… Молод, да собой ничего, да умен еще, и все?
- Ладно, - согласился он, уступая напору. - Пойду потешусь. А тебе туда зачем?
- Я хочу это слышать!
Нет, Танит точно ждала чего-то. Только вот чего? Что такого может сказать стихотворец, что вознесло бы Илчу над всеми? Или хотя бы над некоторыми?
- Так придешь?
- Сказал же: ладно, будь по-твоему. Только уж… приведи кого-нибудь, - он поморщился. - Не знаю, что люди про чародеев говорят, а все остальное они хорошо примечают.
Обрадовалась, сразу видно. Скользнула, прильнула, опалила дыханьем напоследок. Но по лестнице не повела. Илча спускался в темноте. Одинокий слуга снял засов, и гость вышел в унылое осеннее утро. Огляделся, всматриваясь в ранних прохожих.
Сеялся редкий снежок и тут же таял на серых камнях. Оскользаясь на слякотных булыжниках, две женщины тащили тяжелую корзину. Верно, с бельем. Прачки, больше некому. Вдалеке какой-то малый упирался под громадным мешком, несоразмерным с его тощей фигуркой. Утренняя серость скрадывала многое, но Илче показалось, что парень воровато озирается. Не похож он ни на служку, ни на подмастерье, уж больно одежонка неладная - не иначе как по темным делам, из уличного братства. От дневного света спешит укрыться. А вот, никак, и его подельники: мимо пронеслись два мужика поздоровее, явно нагоняя мешочника.
Илча не стал дожидаться, чем там у них дело кончится, вверху хлопнула ставня, неподалеку еще одна. Его, хвала Нимоа, никто не стережет, и то хорошо. Значит, вчера сделал все как надо. Пора махать отсюда пятками, и так подзадержался больше нужного. Он надвинул шляпу пониже, и вовремя: из соседнего дома выглянула заспанная физиономия. Слуга зачем-то вылез, забери его двар. Илча поспешно проскользнул мимо, чтобы лица разобрать не успели. Вдруг этот мошенник уже где-то видал его по случаю. Может, и не запомнил, да поберечься не мешает.
Он двинулся в Торговый Круг, но не напрямик, а дал огромный крюк, чтобы подойти к дому старика Таира совсем с другой стороны. И пусть легкомысленной Танит все время сдается, что он помешался на лишней осторожности, что трусит, и все такое, но… Нимоа глупцов не любит, их любят только двары.
