ему, что он уже четыре часа занимается прикидом, такого он за собой раньше не замечал, хотя прежде, конечно, и выбора такого не представлялось. Оставалось приобрести только рубашки и галстуки, но ни в бутике 'Версаче', ни у 'Кендзо' он не нашел ничего достойного своего внимания, хотя у 'Хуго Босса' приобрел сорочку из тяжелой толстой материи, под куртку, — он вообще отдавал должное спортивному стилю. Вот у 'Босса'-то ему и порекомендовали женский магазин 'Астория', располагавшийся напротив, где имелся специальный отдел с мужскими сорочками от знаменитого Ван Хейзена — от шелковых, вечерних, под галстук-бабочку, до спортивных из плотных набивных тканей, только входящих в моду.
Когда Фешин оказался у магазина 'Астория', высокая, с роскошными светлыми волосами, разбросанными по хрупким плечам, в васильково-фиолетовом, облегающем ладную фигуру, велюровом платье девушка как раз закрывала заведение на обед, но Константин Николаевич уговорил ее впустить его на несколько минут.
Войдя в изысканно оформленный торговый зал, Тоглар понял, что девушка по нынешним временам крупно рисковала — остальные продавщицы и кассирши уже упорхнули на обед, и она осталась одна, среди роскошных женских туалетов, прежде всего бросавшихся в глаза. 'Неужели я вызываю такое доверие? - подумал он вдруг, но сам же себе и ответил: — Просто юна, неопытна, порядочна и, к счастью, не бита жизнью...' И почему-то вдруг остро проникся к ней симпатией, но вслух попросил ее помочь подобрать несколько рубашек и три-четыре галстука к ним. Та спросила, к каким костюмам, и ему пришлось, распахнув чемодан, показать свои приобретения.
— Хорошие костюмы, стильные. Я люблю работы и Версаче, и Босса. К ним действительно подходят сорочки от Ван Хейзена. — И она выложила перед ним четыре рубашки. — Думаю, они подойдут к вашим костюмам.
Не раздумывая и особенно не разглядывая, он сказал:
— Беру.
С галстуками тоже дело решилось быстро — девушка обладала отменным вкусом. Ему не хотелось уходить из магазина, она словно магнитом притягивала его, такого чувства он давно уже не испытывал.
И вдруг, неожиданно даже для себя, Тоглар спросил:
— Если не секрет, которое из этих платьев вам больше всего нравится?
Девушка, решив, что богатый клиент хочет проконсультироваться насчет подарка для жены или дочери, подошла к указанной секции, сняла с вешалки одно, вишневого цвета, вечернее, до пят, платье и сказала:
— Это от Ив Сен-Лорана, ручная работа, эксклюзивная модель, — всего возможны в мире два-три варианта, не больше. Если бы мне позволили средства, я купила бы только это, хотя у нас, как видите, широкий выбор прекрасных, достойных самого изысканного вкуса платьев...
— Сколько же оно стоит? — невозмутимо поинтересовался Тоглар.
— О, кучу денег — 2500 долларов!
— Раз оно вам так нравится, считайте, что я вам его подарил. — И он достал новенькое, только что купленное портмоне.
— Нет, что вы, я не могу принять такой дорогой подарок, — опешила смущенная девушка и, поняв, что странный седеющий клиент не шутит, растерянно добавила: — Я не могу вас ничем отблагодарить...
Человек в спортивном костюме бросил на стойку стопку стодолларовых банкнотов и направился к двери. Уже коснувшись тяжелой медной ручки, он вдруг остановился и, обернувшись, сказал:
— Я был бы рад поужинать с вами, увидев вас в любимом платье... Я живу в гостинице 'Редиссон', если появятся желание и настроение, пожалуйста, позвоните мне не позже шести... — и, назвав свой номер, смутившийся, как мальчишка, выскочил на улицу.
Вернулся в гостиницу Тоглар в приподнятом настроении, все складывалось как нельзя лучше, и он очень хотел верить, что черная полоса в его жизни миновала. Пообедать он решил внизу, в ресторане, говорят, самом лучшем в Ростове, заодно и приглядеть удобный столик на вечер, уж очень ему хотелось, чтобы незнакомая девушка из 'Астории' составила ему компанию за ужином (ох, давно не приглашал он женщин в ресторан). Подумав о вечере, он решил переодеться, следовало запомниться официантам и метрдотелю, чтобы ужин прошел на высоком уровне, ведь, как ни крути, выходит, что он празднует и свое освобождение, к тому же, если удастся, еще и с такой очаровательной девушкой. Он достал светлый костюм, туфли из змеиной кожи, подобрал в тон обуви ремень и галстук, распаковал новую рубашку с высоким воротником и золотым зажимом, чтобы не разъезжались концы воротничка, и не спеша оделся.
Подойдя к громадному зеркалу в зале, он вдруг увидел человека, показавшегося ему и знакомым и незнакомым одновременно. Хорошо разбиравшийся в конспирации и прослушавший не одну лекцию у специалистов, Тоглар об этом феномене, конечно, знал, но чтобы так вот... Он увидел несколько усталого, средних лет, интеллигентного, можно даже сказать, изысканного, рафинированного мужчину, уже с чуть тронутыми сединой висками, что, впрочем, только красило его, придавало особый шарм. Может, природная конституция тому причиной, может, сказывалось, что он не чурался спорта в молодости, да и позже не избегал спортивных залов — не было и намека на живот, а вся фигура излучала силу, здоровье, гибкость. Он всегда отличался моложавостью и, наверное, не столько потому, что не курил, пил мало, избежал в жизни тяжелой физической работы даже в тюрьме, сколько оттого, что природа избаловала его своим вниманием. В тридцать пять он выглядел на десять лет моложе и ухаживал за первокурсницами. Этой зимой, в декабре, ему должно было исполниться пятьдесят — первый серьезный юбилей в жизни мужчины, — но, глядя на лицо в зеркале гостиницы 'Редиссон', едва ли можно было дать его хозяину сорок. 'Наверное, это компенсация Всевышнего за все мои неудачи в жизни', -шутливо решил Тоглар и спустился вниз, в ресторан.
Обедал он долго, тщательно изучал меню, карту вин — теперь она, как на Западе, подавалась отдельно, — все это с прицелом на вечер, поинтересовался насчет оркестра. Приметил и уютный столик, да не один, — зал оказался удачно спланированным, никто не чувствовал себя обойденным, — в общем, все его устраивало, только бы позвонила незнакомка в фиолетовом платье. Пообедав, Фешин отметил, что похорошели в Ростове не только магазины, но и рестораны, вообще жизнь менялась вокруг стремительно, и ему хотелось наверстать упущенное за три года вынужденного затворничества, но следовало ухо держать востро и не влипать в нелепые ситуации.
После обеда он собирался еще немного погулять — стоял удивительно красивый солнечный день, — но, вспомнив, что ему могут позвонить, накупил кучу еженедельников, журналов — некоторые попались ему впервые — и поспешил к себе в номер. Устроившись поудобнее в кожаном кресле, он придвинул телефон и углубился в газеты, время от времени машинально поглядывая на свои редкостные 'Юлисс Нардан', — день стремительно клонился к вечеру, а звонка не было. Ровно в шесть, когда он, мысленно подтрунивая над собой, решил покинуть пост у телефона и выйти погулять, раздалась долгожданная трель. Приятный девичий голос, который теперь он распознал бы среди сотен, сказал:
— Добрый вечер, это Наталья. Вы не передумали пригласить меня в ресторан?
Фешин хотел ответить шутливо, с юмором, но не получилось, видимо, слишком перегорел в ожидании:
— Я решения свои не меняю...
— Прекрасно, таким я вас и представляю. А как мне вас величать, серьезный мистер Икс? На шейха арабского вы не похожи, хотя манерами вполне смахиваете...
— Меня зовут Константин, Костя...
— Очень приятно, во сколько же мы встретимся?
— Если удобно, в восемь. Может, мне заехать за вами?
— Спасибо. Я живу неподалеку, подойду в восемь к центральному входу, пожалуйста, встретьте...— И разговор оборвался.
Еще несколько минут назад иронизировавший над собой, сейчас он довольно улыбался. И хотя был мистически суеверен, первые удачи на свободе посчитал добрым знаком свыше, а эта девушка, может быть, и есть подарок судьбы. Времени до назначенного свидания оставалось мало, и он спустился вниз. Возвращаясь днем с покупками, он приметил неподалеку от гостиницы цветочный магазин, куда и
