Я хотел бы слетать туда инкогнито...
— Каро, дорогой, без скрэмблера на телефоне о таких делах говорить не стоит, мы ведь можем быть на крючке у властей, а это повредит твоей репутации, это на всякий случай, не обижайся, — укоризненно заметил Абрек, и Татлян согласно кивнул, словно друзья могли его видеть. — Те связи сохранились... Слушай, мы решили провести вечер дома, холодно, да и снег повалил. Так что жди нас в гости, аппетит гарантируем...
Вечером за дружеской пирушкой, которая оказалась так кстати к настроению Карлена-Нормана — в одиночку он от волнения не находил себе места в квартире, — вопрос с паспортом, обязательно зеленым, дипломатическим, решился быстро. Карлен объяснил: он хотел бы, чтобы его скоротечный визит в Париж не был известен его хозяевам, а иначе он не мог оформить визу во Францию через американское посольство. Поездку в Париж он объяснил личными проблемами: хотел купить невесте наряды и свадебное платье — о том, что у них с Ольгой дело шло к венцу, Абрек с Крисом хорошо знали.
После ухода друзей, которым он журнал, естественно, не показал, Карлен долго разглядывал снимки в одиночку, пытаясь составить к ним словесный комментарий. Выходило, что молодожены, на чью свадьбу он чуть было случайно не попал, жили или имели квартиру в Париже. Если бы они покупали такую дорогую машину для Москвы, им пришлось бы оплатить только ее стоимость, и через некоторое время ее доставили бы транспортным самолетом прямо в Шереметьево. И тогда хозяйка скорее всего фотографировалась бы в машине уже дома, на фоне российского пейзажа, а тут на фотографии четко виднелись парижские номера — там машины продают уже с номерами, зарегистрированными в полиции. Эти детали Карлену, хорошо знавшему западную жизнь и бывавшему в Париже, говорили о многом. Люди, имеющие доступ к фальшивым долларам, могли позволить себе жить двумя домами — в Москве и в Париже, что сейчас ничуть не удивительно для 'новых русских'. 'Господа высокого полета', — говорил о таких нуворишах язвительный Абрек. Отсюда и пышная свадьба в Москве... Значит, столица занимает в их жизни не последнее место...
Такие гипотезы выстраивал в ту ночь Татлян после ухода гостей. Но как бы он ни фантазировал, следовало лететь в Париж, наведаться в автосалон 'Себастьян', а там уже искать покупательницу, позволившую себе дорогую покупку, да еще и за наличные, через три месяца после роскошной свадьбы в 'Пекине'. 3
Прилетел Карлен в Париж рано утром, первым рейсом авиакомпании 'Эр-Франс', в знакомый по прежним визитам аэропорт Орли. В Париже стояла такая же сырая, промозглая погода, хотя снег во Франции еще не выпадал. Погода не оказалась для него неожиданной — он жил в Париже больше года, проходил стажировку в известной газете 'Франс суар' и знал, что такое конец ноября во Франции. Да и в самолете объявили метеосводку, после чего все дружно запросили кто виски, кто коньяк.
Прибыл он в Париж налегке, с одним полупустым 'дипломатом', если что и понадобится, все можно приобрести здесь — денег с собой он взял достаточно. Друзья с четвертого этажа любезно предоставили возможность еще раз воспользоваться чеченским саквояжем из лондонского отеля 'Лейнсборо'. Кстати, Карлена сильно удивило, что денег в щегольском саквояже за последние два месяца нисколько не убыло, хотя Крис с Абреком тратили их напропалую, значит, снова разжились где-то солидной суммой.
В Париж он летел без особого трепета и волнения, и не потому, что не любил его или был равнодушен к европейской столице, просто хорошо помнил тот давний год стажировки. Здесь, как ни в каком другом городе мира, чувствуешь власть, силу денег и свое бессилие, ничтожество, когда их нет! Все есть и все не для тебя — таким запомнился Карлену Париж. Что мог позволить себе бедный студент, куда пойти, когда на счету был каждый доллар, а в молодые годы так хочется есть, одеваться, гулять, ухаживать за красивыми девушками! Париж не оставил в его воспоминаниях ничего сентиментального, о чем стоило сожалеть, и оттого сегодня он чувствовал себя твердо и уверенно, казалось, ничто не способно его расслабить или отвлечь от выполнения задуманной миссии.
В самолете, когда он равнодушно думал о Париже, припомнился почему-то конец одного знаменитого европейского романа, когда некий разочаровавшийся путешественник возвращается из Венеции, о которой грезил всю жизнь. В ресторане Восточного экспресса ему на глаза попадается газетный абзац о том, что Венеция ежегодно погружается в пучину на сантиметр-полтора. И незадачливый, разочарованный герой в сердцах роняет: 'Пусть поглотит ее мир!' — и выпивает бокал вина за будущую смерть великого города грез. Конечно, Карлен не вынес бы столь сурового приговора любимому всем миром городу, но Париж не трогал его сердце. Стажировка во 'Франс суар' позволила ему неплохо узнать французскую столицу, особенно ее вечернюю жизнь, — он и там специализировался на культуре и светской хронике. Конечно, у него, как у всякого молодого человека, случались тут интрижки и в электронной записной книжке еще хранились телефоны девушек, но он не строил никаких планов на их счет. Хотя, конечно, ему было приятно осознавать, что сегодня он мог бы пригласить любую из них в дорогой ресторан, сделать какой-нибудь подарок или удивить отелем, в котором остановился. 'Прежде всего дело, а там посмотрим', — решил он. В аэропорту он взял такси и назвал одну из дорогих гостиниц на Елисейских полях — 'Палас-отель', когда-то он брал там интервью у Элтона Джона, гастролировавшего в Париже, и был поражен роскошью апартаментов.
Устроившись на том же этаже, где некогда проживал кумир его юности, Карлен спустился в ресторан, где плотно, на русский манер, позавтракал и даже выпил пару рюмок хорошего французского коньяка 'Реми-Мартэн', чем удивил, казалось бы, невозмутимых официантов престижного отеля. За завтраком он пытался как-то спланировать свой день или продумать разговор в 'Себастьяне', который на сегодня был важнее всего, но быстро отбросил эту идею — действовать следовало по обстоятельствам.
У подъезда 'Палас-отеля' стояла вереница пустых такси, поджидавших клиентов дорогой гостиницы. Карлен, мысленно перекрестившись, нырнул в теплое чрево первого же автомобиля, откуда его услужливо поманили. Шпионские привычки, а точнее выучка, давали себя знать: он сел на заднее сиденье и назвал не сам магазин 'Себастьян', куда направлялся, а кафе рядом с ним. Он хорошо запомнил русскую поговорку: береженого Бог бережет. Прекрасное итальянское кафе 'Верона' как раз находилось наискосок, через дорогу от автосалона. Шофер, подъезжая, уточнил: 'Вам в 'Верону'?', и Карлен кивком молча подтвердил адрес.
Прежде чем раздеться в гардеробе, Карлен придирчиво оглядел себя в высоком зеркале у входной двери. Английское пальто из ткани 'викуния', на теплой норковой подкладке, приобретенное в Москве в отеле 'Софитель-Ирис', сидело на нем безукоризненно, впрочем, как и костюм от фирмы 'Дормей', купленный там же, в 'Ягуар-стиль'. Пожалуй, так или приблизительно так выглядят покупатели магазина 'Себастьян' — у продавцов глаз зорок, ему нельзя было их чем-нибудь насторожить. Раздеваясь, он перестраховался, оглянувшись по привычке: нет ли за ним хвоста. И столик занял так, чтобы хорошо видеть входную дверь, но, судя по всему, его никто не пас. В 'Вероне' он просидел больше получаса, выпил две чашки крепкого кофе и рюмку коньяку. Погода требовала сегодня крепких напитков, хотя в итальянском заведении обычно больше пьют вино, а сюда оно поступало из самой Сицилии, об этом говорили рекламные плакаты на стенах. Было тепло, уютно, обслуживали любезно, но дело есть дело, и Карлен, глянув на свои 'Франк Мюллер', с сожалением покинул 'Верону'. Постояв минуты две у кафе, словно поджидая такси, неожиданно резко пересек улицу и решительно направился к 'Себастьяну'.
В автомагазине на подиуме стояли четыре машины, и все европейские -две немецкие, одна итальянская и одна французская, 'рено'. Посетителей в этот час еще не было, а праздные зеваки во Франции в дорогие магазины не заглядывают, там вообще не принято без особой нужды слоняться по торговым заведениям, тем более таким, как 'Себастьян'. Кажется, не пришли даже все служащие автосалона, лишь одинокий человек в синей фирменной курточке 'Себастьяна' протирал переднее стекло у белого 'порше'. Едва Карлен распахнул входную дверь, в глубине магазина раздался мелодичный звук колокольчика, так обычно подается сигнал, что в зале появился его величество клиент. Человек в униформе оставил 'порше', снял перчатки, в которых протирал стекло, и двинулся навстречу Карлену, изобразив улыбку на лице. Выходило, что приступать к делу следовало прямо с порога.
Поздоровавшись, продавец, чувствуя в Карлене солидного покупателя, вежливо спросил:
— Чем могу быть полезен? Какая вам нужна машина: европейская, американская, японская? У нас широчайший выбор. Не обращайте внимания на подиум — площадь магазина не позволяет выставить даже супермодели, новейшие образцы.
— О да, 'Себастьян' не нуждается в рекламе, — с такой же улыбкой ответил Татлян. — Но я сегодня
