— Что?! — ошарашено сказал я, едва не выронив кружку. — Отец Флатис, вы сами-то поняли, что сейчас сказали? Зачем церкви приглядывать за мной? Вы меня ни с кем не спутали случаем?
— Церковь здесь не замешана. Это мое решение, последовать за тобой. Для чего именно? Ответь, что ты помнишь о том времени, когда ты ожидал приговора суда в тюремной камере?
— Ответ на этот вопрос вы знаете не хуже меня — ничего. Мои воспоминания начинаются с того момента, как я пришел в себя на залитой кровью траве.
— Ну, тогда я тебя немного просвещу — после совершенного убийства ты ожидал суда в тюремной камере, под надежным присмотром стражи. Вот только присутствие многочисленных тюремщиков нисколько не помешало нескольким неизвестным забрать тебя из камеры и увезти на целую ночь в наглухо закрытой карете! Вернули тебя в камеру следующим утром в бессознательном состоянии. Только Темный знает, что с тобой сотворили, но гораздо важнее, кто это сделал! Не перебивай! — рявкнул священник, заметив, как я, ошеломленный услышанным, открываю рот для вопроса. — Хотел знать — вот и слушай!
Дождавшись моего молчаливого кивка, отец Флатис продолжил:
— Хочешь, я тебе опишу тех, кто забирал тебя из камеры? Думаю, они покажутся тебе знакомыми. Молчаливые, черные плащи до пола, глухие капюшоны полностью скрывают лицо, а толстенные каменные плиты двора не выдерживают тяжести их шагов и с треском ломаются. Описание никого не напоминает?
Вот теперь меня проняло не на шутку. Бросив со стены взгляд на мертвых ниргалов, все еще укутанных в обрывки черных плащей, я поднял палец, останавливая разошедшегося священника, и заорал, обращаясь к здоровяку:
— Рикар! Бросай все и бегом сюда!
Здоровяк не заставил себя ждать и через несколько мгновений уже стоял рядом со мной:
— Слушаю, господин. Случилось что?
— Случилось, Рикар, случилось. Ты присядь и слушай, — кивнул я. — Святой отец, а теперь расскажите нам эту историю с самого начала и поподробней.
Отец Флатис, поерзав, поудобней утвердился на бревне и, помогая себе в трудных местах жестами, начал повествование. Напряженно вслушиваясь, я старался не пропустить ни одного слова, и постепенно перед нами открывалась весьма неприглядная история с моим непосредственным участием в оной.
Решив поведать нам все без утайки, священник начал рассказ с себя, и мы узнали совсем иную ипостась отца Флатиса — оказалось, что наш святоша со столь безобидной внешностью принадлежит некоему ордену с мрачным названием «Искореняющие ересь». Интересно. Судя по заметно напрягшемуся здоровяку, это название ему знакомо. Значит, орден не из простых и, скорей всего, занимается не проповедями и не сбором пожертвований. Что же это за орден такой? Проклятье! Как я устал быть самым неосведомленным!
Стоило мне задать самому себе вопрос об «Искореняющих ересь», как на меня накатило и мгновенно исчезло чувство головокружения и тошноты, голову словно сдавило стальными обручами. Лишь неимоверным усилием я не позволил себе застонать и, стиснув зубы, пережидал приступ. К счастью, боль отпустила почти мгновенно. Я облегченно выдохнул и тут же озадаченно замер — в моей голове появились ответы. Теперь я точно знал, что это за орден, для каких целей он служит и самое главное — теперь я как никогда был уверен, что с моей головой не все ладно. Сведения оказались столь полными, словно я годами тщательно изучал летописи всех деяний этого ордена и сейчас воспоминания возвращались ко мне.
Как я и предполагал, орден «Искореняющих» оказался не из простых. Лучше бы я и дальше оставался в неведении.
Предельно закрытый от мирян, да и от большей части монашеской братии, орден полностью оправдывал свое название и служил лишь одной цели — нахождение и уничтожение всего, что попадает под такое смутное определение, как служение Темному. Уничтожение в буквальном смысле. Святые отцы не тратили свое время на чтение душещипательных проповедей и не пытались вернуть заблудшего грешника на истинный путь. Эту работу они оставляли на долю Создателя, а на себя брали обязанность доставить грешную душу пред его очи. Не больше и не меньше. Судя по незнамо откуда появившимся в моей больной голове сведениям, за столетие существования ордену удалось сделать многое — нечисти резко поубавилось, бесследно исчезли маги-некроманты, однажды похороненные больше не поднимались из могил и не наводили ужас на окрестных жителей. «Искореняющие» не побоялись вскрыть древние многоярусные могильники на берегах Асдоры, чтобы навеки упокоить их восставших обитателей. В некогда брошенные земли вновь вернулись мирные жители и безбоязненно занялись хозяйством. Такая четкая организация действий больше напоминает регулярную и хорошо обученную армию, чем скромных богобоязненных монахов.
Оторвавшись от своих мыслей, я обнаружил, что мои собеседники замолчали и с нешуточной тревогой взирают на мое исказившееся лицо. Увидев, что я вернулся в реальность, священник пожевал сухими губами и спросил:
— Все в порядке, сын мой?
— Да. В зуб стрельнуло, — не моргнув глазом, соврал я. — Продолжайте, отец Флатис.
Раскрывать правду о творившихся странностях в моей голове я точно не собирался, особенно после рассказа священника о таинственном похищении моего старого «я». Перебьется как-нибудь.
Согласно кивнув, священник продолжил рассказ:
— Помнишь, сын мой, как я поведал тебе историю о деревушке Лесное Подворье и о печальной участи ее жителей?
— Помню. Все жители деревни погибли и восстали из мертвых. Вам пришлось упокоить целую деревню.
— Правильно. И когда я оглядывался на пылающую за моей спиной деревню, ставшую общим погребальным костром для всех жителей, то мою скорбящую душу согревала лишь одна мысль — с некромантом было покончено раз и навсегда, а его проклятое Создателем оружие уничтожено. — Священник поднял на меня тяжелый взгляд и продолжил: — Утешался я этой мыслью недолго — спустя два года на противоположной стороне Империи, за сотни лиг от Лесного Подворья, была разорена еще одна деревня, и все жители восстали из мира мертвых! Только на этот раз в деревне было не два десятка дворов, а две сотни с лишним! И что самое поразительное — как и в прошлый раз, за всем этим стоял некромант.
— Что?! — в унисон со здоровяком выпалил я.
— Именно! На этот раз туда был отправлен регулярный полк кирасиров, подкрепленный тремя десятками братьев из ордена «Искореняющих» и магов. Я руководил миссией. Наученные горьким опытом, мы не стали заходить в деревню, а лишь убедились, что там не осталось никого живого, после чего деревню накрыли ментальным куполом и выжгли дотла. Бойня.
— А сотворивший это некромант? — глухо спросил здоровяк, с хрустом сжимая пальцы в кулак.
— Некромант ушел за несколько часов до этого, — покачал головой священник. — Словно знал о нашем приближении. Нам удалось расспросить немногих выживших жителей, что милостью Создателя отсутствовали в деревне — кто-то зерно в город отвозил, кто-то по другим делам уезжал. Больше всех нам помог хозяин постоялого двора, который, на свое счастье, ездил возобновлять запасы вина и пива, а по возвращении на месте деревни застал тлеющее пепелище. Спрашивали мы в первую очередь о незнакомцах. По словам деревенских, за неделю до случившегося в деревню приехал богатый дворянин и поселился на постоялом дворе. Деревня большая, да и расположена на оживленном тракте, и дворяне часто останавливались на постой, но этот выделялся — приехал один, без свиты, без любовниц. Вечерами не буянил, пил в меру, к девицам не приставал. За неделю постоя даже в морду никому не дал. Крайне необычно для дворянских сословий проявлять такую сдержанность. Обычно все с точностью до наоборот. Не правда ли, Корис?
— Не знаю, — сдержанно ответил я, не отреагировав на намек священника. — Я в трактирах еще не бывал. И что с того, что дворянин приехал один? Причин этому может быть много — скрывался от рассерженного мужа-рогоносца, от кредиторов или, на худой конец, от вызова на дуэль.
— Возможно, — покладисто кивнул отец Флатис. — Мы тоже так решили и начали было рыть в другом направлении, когда хозяин постоялого двора припомнил одну очень интересную деталь: дворянин не выпускал из рук необычной формы кинжал с желтым драгоценным камнем на навершии рукояти. Вечно
