Бок и бедро ажно синие стали. Не иначе нога сломана.
Услышав эти новости, я лишь обреченно застонал и откинулся на спину. Странно, боли в ноге и боку я не ощущал. Болело лишь плечо, пронзенное ледяной тварью. Хорошо это или плохо, я не знал, и лишь повторил мучивший меня вопрос:
— Рикар, что с людьми и гномами? Погибшие есть?
— Есть, господин, — мрачно ответил здоровяк, втыкая чадивший факел в землю. — Но, милостью Создателя, обошлось малой кровью.
— Сколько? — спросил я — И… и кто?
— Да я и сам толком не знаю, господин, — помотал головой Рикар. — Двоих утопших гномов видел, Тифий шею сломал. Литас в порядке — по берегу бегает, всех уцелевших в кучу собирает, Койн ему помогает. Детишки вроде на месте — ими сейчас гномы занимаются. Стефий жив, но без сознания — на голове шишка вздулась, но дышит ровно. Говорю же, господин, — малой кровью обошлось. Почитай, с двух водопадов ухнули, да еще под землей где-то две лиги отмахали.
Переварив услышанное, я решительно буркнул:
— Подними меня.
— Господин!
— Рикар, помоги мне встать! — рявкнул я. — Сколько я был без сознания?
— Да что же вы никак не угомонитесь, — заворчал здоровяк и легко вздел меня на ноги. — На здоровую ногу опирайтесь.
— Сколько я был без сознания? — переспросил я, перенося вес на здоровую ногу и с тревогой смотря на разорванные вдоль бедра штаны.
— Полчаса от силы, — ответил здоровяк, обхватив меня за плечи.
Оперевшись на здоровяка, первым делом я огляделся по сторонам. Темноту огромной пещеры разрывал свет десятка факелов, освещая берег подземного озера и часть темной воды. Один за другим зажигались костры, добавляя света и самое главное — тепла. Меня сотрясала дрожь, промокшая насквозь и задубевшая одежда не защищала от царившего в пещере холода. Рикар выглядел не лучше — мертвенно-бледное лицо с посиневшими губами больше подходило мертвяку, чем живому человеку.
Около пылающих костров скорчились фигурки детей и женщин. Над берегом озера висели гомон перекликающихся голосов и стоны раненых. Наскоро пересчитав людей и гномов, я убедился, что по крайней мере большая часть отряда пережила проход через водопады и смогла выбраться на берег.
Люди и гномы окликали друг друга, бродили по колено в стылой воде, высматривая выживших и вытаскивая на берег остатки груза и обломки плотов. К моему удивлению, я увидел двух уцелевших лошадей и одного мула, остальные животные не перенесли двойного падения и нахождения в ледяной воде. В отличие от нас, лошади весь путь проделали по горло в воде, и это настоящее чудо, что часть животных уцелела и самостоятельно выбралась на берег.
Оценив увиденное, я кивнул здоровяку, и мы поковыляли к ближайшему костру. Рикар осторожно опустил меня на землю, и я почувствовал волну тепла исходившую от пламени. Неописуемое блаженство. Вытянув к костру дрожащие руки, я повернул голову к ожидавшему указаний здоровяку и распорядился:
— Рикар, костров слишком много — не думаю, что поблизости растет густой лес, где мы сможем пополнить запасы сушняка. Соберите все, что может гореть, в одну кучу — обломки телег, бочки, принесенный водопадом плавник. Лишние костры потушите. Кто знает, когда мы доберемся до поверхности. Главное, не остаться без тепла. Проверьте, что стало с содержимым мешков и сумок. И самое главное — я хочу знать, скольких из отряда мы потеряли.
— Понял, господин, — кивнул здоровяк и, легко поднявшись на ноги, исчез в темноте.
— И позови ко мне Койна, — крикнул я ему вслед.
Вместе с теплом пришла сонливость, и, с трудом борясь с ней, я постарался разложить в голове все по полочкам. От погони мы ушли, при падении с водопадов, как выразился Рикар, обошлись малой кровью. Неплохо. Теперь надо придумать, как попасть в форт — вниз мы спустились через два водопада, а чтобы оказаться наверху, надо подняться по двум отвесным стенам.
Еще одной хорошей новостью было то, что я успел проверить больную ногу при ходьбе, и она выдержала мой вес — значит, кость цела. В голове всплыло последнее воспоминание — перед самым полетом с последнего водопада плот с грохотом налетел на стену подземного русла, на которую меня и кинуло всем телом. Теперь понятно, отчего у меня ноет в боку и распухло бедро. Ничего. Переживем и эту неприятность — за прошедшее время я уже свыкся со своим невезением. Постоянные раны, ушибы и болезни стали неотъемлемой частью моей жизни. Если так и дальше пойдет, то вскоре на мне живого места не останется.
Зычный голос здоровяка послышался со стороны озера, и вскоре бестолковая беготня стала целеустремленней. Лишние костры тухли один за другим, панически кричащие голоса утихли. Все спешно освобождались от мокрой одежды и бросали ее на камни поближе к огню. Детей торопливо растирали пучками сухих водорослей, раненых и ушибленных располагали у костров. Теперь я видел — наведен порядок, люди и гномы медленно, но верно приходили в себя после перенесенного шока.
Удовлетворенно понаблюдав за деловитой суетой, я убедился, что моего вмешательства не требуется, и облегченно опустился на спину, уставившись на нависший надо мной сталактит. Вернувшаяся сонливость накрыла меня мягким одеялом, и, не сумев дать ей отпор, я смежил веки и погрузился в тяжелый сон. К счастью, на этот раз без сновидений… Койна я так и не дождался.
Как я узнал гораздо позже, все без исключения последовали моему примеру и погрузились в глубокий сон. Рикар оставил лишь одного часового перед водопадом на случай, если какой-нибудь безумный шурд рискнет последовать за нами, и для поддержания огня.
Открыв воспаленные глаза, я долго смотрел на нависающий надо мной каменный свод с недоумением и все никак не мог сообразить, где я нахожусь. Все сомнения развеял Литас, заметивший мое пробуждение и поспешивший ко мне.
— Как вы, господин?
— Неплохо, — еле выговорил я непослушными губами и, с трудом преодолевая боль в занемевших мышцах, поднялся на ноги. — Рассказывай.
Загребая ногами мелкие камни и песок, я подошел поближе к костру и приготовился выслушивать неприятные новости — ничего другого я не ожидал. Боль в ране перешла в мерно пульсирующую. Зато голова больше не кружилась, чувство тошноты бесследно исчезло.
Зачерпнув из мерно булькающего котелка две кружки бульона и протянув одну мне, Литас начал доклад:
— Мы потеряли одного — Тифия, видать, сломал шею при падении. Остальные обошлись ушибами и ранениями. Одному пальцы на руке переломало — видать, между бревен зажало. Стефий серьезно приложился головой, но, похоже, выкарабкается.
— Гномы?
— Коротышкам пришлось хуже, — буркнул охотник, прихлебывая горячий бульон. — Три взрослых гнома, одна женщина и девочка. Всего пять гномов не пережили падения. Зато ранений у них, считай, и нет — пара ушибов и мелких порезов. Даже удивительно!
— Один человек и пять гномов… — произнес я. — Мы потеряли шестерых. Удивительно? Что здесь удивительного? Радоваться надо, что никого не покалечило.
— Да я не об этом, господин, — поспешил объяснить Литас. — Еще при первом падении я собственными глазами видел, как одного гнома с нашего плота волна приподняла и со всей мочи о стену каменную приложила. Ну все, думаю. Один готов. За ремень гнома обратно вытащили, а он целехонек! Только воды нахлебался и топор утопил. Видать, не зря старики говорят, что для гномов твердый камень, словно перина пуховая. Да и погибших коротышек я лично осматривал — все до единого захлебнулись.
Хмыкнув, я пожал плечами:
— Всякое случается. Что еще я пропустил?
— Из животных остались мул и одна лошадь. Шкуру им знатно подрало, конечно, но ничего — оклемаются. Пес баронессы уцелел, чертяка, — только на переднюю лапу прихрамывает. Привязал его у
