— Где туалет? — пробормотала она, зажимая рот ладонью.
Маттео довел ее, поддерживая под руку, до уборной и подождал за дверью на случай, если ей понадобится помощь. Он услышал, как ее вырвало. Накануне в госпитале у Марии уже был приступ рвоты, но тогда он приписал это воздействию стресса. Теперь же ему пришло в голову, что тут замешаны другие, возможно, более серьезные причины, и он мысленно дал себе слово в ближайшие же дни подвергнуть ее настоящему серьезному обследованию. Мария вышла из туалета белая как бумага.
— В чем дело? — спросил Маттео, подставляя ей стул.
— Не знаю. Во всяком случае, все уже прошло. Мне лучше, — сказала она.
— Я заказал тебе горячего лимонада.
— Я его терпеть не могу, — поморщилась Мария, содрогнувшись от отвращения, которое испытывала еще ребенком, когда мать заставляла ее пить лимонадный пунш. — Но раз ты считаешь, что это пойдет на пользу, я выпью.
В углу, на высокой подставке стоял телевизор, цветные кадры мелькали, непрерывно сменяя друг друга, и вдруг диктор объявил о начале специального репортажа о Мистрале и его аварии. Мария тут же подняла глаза к экрану.
Последовало краткое изложение биографии гонщика, начиная с первых шагов его спортивной карьеры. Вот Мистраль и его жена Шанталь спускаются по трапу самолета в Полинезии, а местные красотки вешают им на шею цветочные гирлянды. Мистраль молодой, загорелый, веселый. Шанталь — настоящая красавица. Затем были продемонстрированы более свежие кадры, снятые на вилле в Модене, точнее, в окружающем ее парке. Видеоряд сопровождался комментарием, к которому Мария прислушалась: «Здесь вы видите чемпиона с его нынешней спутницей, Марией Гвиди, родившей ему ребенка». И наконец диктор сообщил главную новость: «По решению супруги-француженки Мистраля Вернати осмотрит нейрохирург Жан-Луи Кустадье. Жена пилота объявила, что после консультации с врачами Миланского госпиталя профессор Кустадье может принять решение о переводе пациента в Париж».
Мария похолодела. Она стремительно встала и, повернувшись к Маттео, сказала:
— Немедленно возвращаемся в госпиталь. Я не позволю Шанталь увезти его отсюда, даже если она наймет целую армию адвокатов. Если надо, я возведу стену перед палатой Мистраля, но не дам ей его забрать.
2
Вернувшись в госпиталь, они не смогли уклониться от атаки журналистов, засыпавших их градом вопросов.
— Это правда, что Мистраля увезут в Париж?
— Разве у нас в Италии плохие врачи?
— Его бывшая жена использует это как предлог, чтобы его удержать?
— Это правда, что мать Мистраля здесь?
— Вы будете оспаривать решение жены?
Мария и Маттео стремительно прошли к лифту и поднялись на третий этаж.
Флоретта Руссель бросилась им навстречу. Она была взволнована и встревожена.
— Слава богу, вы здесь!
— Мы примчались, как только услышали по телевизору о планах Шанталь, — торопливо объяснила ей бледная от страха Мария.
— Что происходит? — спросил Маттео.
— Главврач хочет переговорить с тобой немедленно, — ответила Флоретта.
— Где он?
— У себя в кабинете.
— Побудешь пока с Марией? — Маттео боялся оставить ее одну.
— Не могу. Я немедленно еду в Париж.
Маттео сразу же ушел, не вдаваясь в дальнейшие разъяснения. Флоретта взяла Марию под руку и отвела ее в глубокую оконную нишу.
— Послушай меня хорошенько, Мария, — начала она вполголоса. — Я еду в Париж повидаться с профессором Кустадье.
— Ты его знаешь? — удивилась Мария.
— Довольно близко, — Флоретта усмехнулась в ответ.
— Но что это даст? — безнадежно вздохнула Мария. — Похоже, этот профессор в отличных отношениях с женой Мистраля. Наверное, он уже на пути сюда. Мистраля нельзя трогать. Этот переезд может его убить, я знаю.
Флоретта посмотрела ей прямо в глаза:
— Успокойся. Кустадье в Париже, и Мистраля никто никуда не увезет.
— Эта женщина — сущий дьявол, — проговорила Мария сквозь рыдания. — Она способна на любую подлость. Ей надо во что бы то ни стало завладеть имуществом Мистраля. Если он умрет, как законная жена она унаследует все.
— С другой стороны, Кустадье может убедить итальянских врачей своим авторитетом. Не забывай, Шанталь сумеет осуществить свой план, только если какое-нибудь медицинское светило одобрит перевозку пациента, — спокойно и трезво возразила Флоретта. — Мне нужно срочно вылетать, если мы хотим, чтобы у всей этой истории был хороший конец.
— Мне поехать с тобой? — предложила Мария.
— Нет, — решительно воспротивилась Флоретта. — Твое место здесь. Подожди меня. Я вернусь сегодня же вечером, самое позднее — завтра.
Они обнялись, и Флоретта вышла из комнаты решительным и легким шагом.
Флоретта Руссель приехала в аэропорт Линате и сразу направилась в сектор, зарезервированный для частных самолетов. Пилот «Фалькона-50», принадлежавшего Мистралю, уже ждал ее. Флоретта, как всегда, была сама элегантность. На ней был брючный костюм из шелка-сырца темно-синего цвета, под мышкой она несла плоскую кожаную сумку-папку. Один из служащих подбежал к ней, чтобы взять папку, но Флоретта повелительным жестом отослала его. Протокольные мероприятия по приему особо важных персон в этом привилегированном секторе аэропорта волновали ее так же, как и прошлогодний снег.
— Когда взлетаем? — деловито спросила она пилота.
Молодой летчик приветствовал ее легким поклоном. Красивый, щегольски одетый, он был кенийцем.
— Хоть сейчас, — ответил он.
Флоретта протянула ему свой паспорт. Подошел стюард, мужчина ярко выраженного латинского типа.
— Синьора желает чего-нибудь особенного на закуску? — почтительно осведомился он.
— Меня вполне устроит пара бутербродов с ветчиной, — на ходу бросила Флоретта, направляясь к самолету.
— И разумеется, как обычно, бутылка «Перрье»[16]? — улыбнулся стюард, шагая рядом с ней.
Флоретта легко поднялась по ступенькам трапа, вошла в самолет и села в задней части салона. Она застегнула ремень безопасности, положила на столик свою папку и раскрыла ее: это был современный компьютер-блокнот. Пока экипаж готовился к взлету, она, не откладывая, принялась за работу: написала несколько пресс-релизов, редактируя и меняя кое-какие детали в зависимости от характера агентств, которым они предназначались. Хотя она была полностью поглощена своим делом, у нее не шла из головы Шанталь, ее коварство, ее подлый план, нацеленный на захват имущества Мистраля ценой его жизни. Флоретта люто ненавидела эту женщину, свою бывшую подругу. Годы превратили Шанталь в бессовестную стяжательницу, не останавливающуюся ни перед чем. Однако на этот раз она отхватила кусок не по зубам.
