Каппа. Там укрепляют берег реки, строят дамбу — труп спрятать ничего не стоит. Да еще фирма Накато ведет строительство. Понял? Там, поди, не то что один, сотню трупов замуровать можно;
— Представляю, что будет, если там найдут тело Акэми Идзаки.
— Вот что. — Комиссар выразительно провел ребром ладони по шее. — И увольнением мы с тобой не отделаемся. Забыл, как нас Идзаки подмазывал? Вроде так давал, без связи с этой историей, а начнут копать — не отвертишься.
— Не пугайте меня, шеф. У меня же семья!
Уно стал белее мела. Он тоже поставил свою подпись на злосчастном документе, будучи в полной уверенности, что труп, поглотили бездонные воды. Если теперь тело найдут, полиции вовек не отмыться. Любой скажет: полиция вместе с мафией провернула грязное дельце с убийством, чтобы надуть страховую компанию на шестьдесят миллионов, — и крыть будет нечем.
Самое печальное, что фирма «Хисии» не имела отношения к империи Ооба и являлась дочерним предприятием большого страхового концерна, так что изнутри оказать на нее давление было невозможно. Да и потом, если труп найдут, уже никакое давление не поможет.
— У меня тоже семья, не хнычь. Если все так и произойдет — не только нам, всему управлению солоно придется. Вот что, первым делом тащи сюда Идзаки — надо выколотить из него всю правду. А там уж будем решать.
На лице комиссара, всегда таком спокойном, застыла тревожная гримаса.
— Осколок бетона, поднятый со дна водохранилища, и бетон, используемый при строительстве дамбы, полностью идентичны. Нет никаких сомнений — тело где-то там.
— Там-то там, Адзисава-сан, но в каком месте?
Чувствуя, что дело близится к развязке, Томоко слушала, затаив дыхание.
— Акэми вышла из «Золотых ворот» двадцать третьего мая, около полуночи. Тогда ее последний раз видели живой. А вечером двадцать четвертого с Обрыва Куртизанки упала машина. Итак, убийство совершено где-то в течение этих двадцати часов. Надо определить, какой участок дамбы строился двадцать четвертого мая. Там и замурована Акэми. А если исключить время, необходимое, чтобы доехать от низины Kaппa до Обрыва Куртизанки, да еще наиболее многолюдное дневное время сугок, искомый участок сузится еще больше.
— Но ведь тело залито цементом, найти его будет не так-то просто.
— Были бы доказательства, тогда можно и потребовать разобрать небольшой участок дамбы, — с уверенностью произнес Адзисава.
— Ну, Идзаки, выкладывай все начистоту.
Поспешно доставленный в управление Идзаки растерянно смотрел на впившихся в него злобными взглядами Такэмура и Уно.
— Начистоту?
— Брось крутить! Из-за тебя, подлеца, все управление оказалось под ударом! — стукнул кулаком по столу Такэмура.
Уно с искаженным от ярости лицом, казалось, вот-вот кинется на Идзаки с кулаками. Разговор шел в кабинете, где обычно допрашивали подозреваемых. Дверь полицейские заперли на ключ, чтобы обезопасить себя от чужих ушей. Тон комиссара не оставлял сомнений в том, что он считает Идзаки убийцей.
Тот молитвенно сложил руки и с непонимающим видом воскликнул, еще пытаясь улыбаться:
— Да что это с вами сегодня, ребята? В чем вы меня обвиняете?
— Сказано тебе — брось юлить. Отвечай: Акэми действительно на дне озера?
— Что?! Что вы спросили?! — изменился в лице Идзаки.
— Или, может, она запрятана в каком другом месте?
— Я… я не понимаю, о чем вы…
Идзаки бледнел на глазах.
— Отвечай на вопрос!
— Такэмура-сан, неужели вы меня подозреваете?
— Подозреваю. И еще как. Ты думал, с полицией можно шутки шутить?! Связались мы с твоей бандой на свою голову. Сам знаешь, на многое глаза закрывали. Но меру, меру-то надо знать! Всему есть предел!
— Я знаю меру. Мы всегда соблюдаем правила игры!
Идзаки немного пришел в себя и, видимо, решил держаться до конца.
— Запираться решил? Гляди! А то поднимем всю полицию и поищем как следует в низине Каппа!
— В низине Каппа! — Лицо Идзаки стало пепельно-серым. Он как-то сразу обмяк, обессилел.
— Я вижу, тебе это название кое о чем говорит. Так вот, там давно уже вертятся Томоко Оти и Адзисава. Все вынюхивают, не потянет ли откуда мертвечиной. Ты понял? Дочь Сигэёси и страховой агент.
— А, те двое!
— Дело пахнет сам знаешь чем. Мы с самого начала не больно верили в историю с падением в озеро. Да и не только мы. Но ты стоял на своем, опровергнуть тебя было невозможно. Мы тебя пожалели и, несмотря на подозрительные обстоятельства, дали свидетельство, о котором ты просил. Вот он, тот предел, та мера, о которой я тебе говорил. Только потому я и подписал документ, что был уверен — труп в озере. Найдут его потом, не найдут — не суть важно. Главное — Акэми действительно на дне, и честь нашего мундира соблюдена. Мне и в голову не могло прийти, что ты, кретин, даже в этом станешь нас обманывать! Ты представляешь, что будет, если теперь труп отыщется в совершенно другом месте? Мы с Уно сгорим — это еще ладно. Всей нашей полиции позор! И ты посмел нас так подставить!
— Я не хотел… не хотел! — заикаясь, пробормотал Идзаки.
— Чего ты не хотел?
— Не хотел вас подводить. И в мыслях не держал!
— Плевать мне на твои мысли! Говори, в озере труп или нет?!
— Нет, погодите. Я не могу так быстро!
— Некогда годить! Когда дочка Оти его найдет, будет уже поздно.
— Я этого не допущу.
— Как? Оми в эту самую минуту рыщут там. Может быть, уже нашли, пока мы с тобой тут время теряем.
— Такэмура-сан, — тон Идзаки вдруг странным образом изменился, — обещаю, что я вас не подведу. Никаких неприятностей ни у вас, ни у управления не будет, даю слово.
Маска обходительного дельца слетела с лица Идзаки, сейчас это был главарь мафии. Исчез извивавшийся ужом под вопросами комиссара слизняк, теперь от этого человека веяло неколебимой уверенностью и злобной силой. Стало видно, что на своем темном и извилистом пути Идзаки прошел и огонь, и воду. Да, поистине удивительным было перевоплощение, свидетелем которого стали комиссар и инспектор.
Официально низина Каппа именовалась Мокрыми Песками. Очевидно, разливы были бичом этой местности с древних времен. Когда вода сходила, оставался нанесенный ею песок — отсюда название «Пески».
Но самое обидное заключалось в том, что река приносила не только песок, но и ил, и земля тут могла бы давать хороший урожай — надо было только защитить ее от ежегодных потопов, и низина стала бы житницей всей префектуры.