На прохладном осеннем ветру шуршали листвой серебряные тополя. Под их сень пробивались озорные лучики восходящего солнца. В воздухе витал тонкий запах тины, воды и недавно распустившихся кувшинок. Сар был готов по первому знаку, намеку окунуться в прохладную воду, чтобы достать для возлюбленной цветы. Вот только Тьянэль предпочитала любоваться ими из далека, держа ар-эля за руку.
Это место для проведения обряда разделения судьбы выбрал отец Тьянэль, он и сам взялся за подготовку всего необходимого, дав наконец-то помолвленным шанс просто побыть вместе. И Сариэль с невестой активно этим шансом пользовались. Это удивительное по своей красоте поместье называлось 'Соловьиным' и досталось Тайянуру в качестве наследства жены, матери Тьянэль. Леди Вьерина не интересовалась политикой в отличие от магии, вот и преподавала одну из дисциплин магической науки в Академии. Ти-ар-эль по секрету рассказывала, как списывала зубодробительные формулы у матушки на контрольных, пользуясь тем, что дражайшая родительница и не думала за ней приглядывать в такие моменты.
— Так ты, я слышу, бессовестно пользовалась своим положением! — рассмеялся он, обнимая прильнувшую девушку за плечи.
— Ага! — весело ответила она.
— Вот значит как, — Сар подхватил возлюбленную на руку и закружил, защекотал.
Они вели себя словно подростки, впервые влюбившиеся. Гуляли дни на пролет, держась за руку, разговаривали обо всем на свете и тысячами раз повторяли: люблю! Целовались в укромных местечках и притворно смущались, если кто-то их заставал за этим занятиям. Они просто были счастливы и не думали ни о чем.
Это утро началось удивительно, потому что их разбудил сам Тайянур. Ти-ар-эль быстро и четко объяснил, что ждет их не позднее чем через полчаса на дороге, ведущей от поместья в столицу. Это было удивительно, но Сариэль с Тьяной не стали ничего выспрашивать сейчас, а постарались не опоздать к назначенному тойши сроку. Они даже успели. И к своему удивлению обнаружили неподалеку от указанной им дороги на небольшой полянке. Ти-ар-эль был вооружен всем, что может потребоваться для создания картины, а перед ним стоял довольно внушительных размеров холст. В тени тополей было прохладно, поэтому Сар обнял возлюбленную, зная, какая та мерзлячка.
— Я вижу, вы готовы.
— Да, Тайянур, — ответил за обоих Сар. — Мы готовы.
— Тогда подойдите сюда, и помните, что назад дороги не будет, — в этот момент ти-ар-эль откровенно кривил душой, он знал, как минимум два способа разрыва связи эсн-тер, но говорить об этом молодым не собирался.
— Вся жизнь на двоих, все чувства поровну, одна смерть. Вы готовы к этому?
— Да! — кивнула отцу Тьяна.
— Да! — сжав тонкую ладошку, подтвердил свое решение Сариэль.
— Тогда приступим. Мне нужна ваша кровь, протяните мне ладони, — приказал им Тайянур. Вид при этом у ар-эля был серьезный и в какой-то мере торжественный.
Они, не раздумывая, выполнили приказ. И тут откуда-то из складок темной одежды ти-ар-эль извлек ритуальный нож и чашу. Сначала он от души полоснул Сариэля по ладони и тут де подставил чашу под капающую кровь. Когда Тайянуру показалось, что крови достаточно, он разрешил Сариэлю затянуть рану. А сам в это время проделал всю операцию еще раз только с ладонью своей дочери. Удивительно, когда его самого полоснули по руке, Сар не чувствовал боли, а вот когда нож коснулся нежной кожи возлюбленной его болью просто обожгло.
— Ты как? — шепнул он, когда Тьяне было разрешено заживить рану.
— Ничего, бывало и хуже, — неудачно отмахнулась она, потому как по блеску зеленых глаз Сариэля было понятно, что ей потом обязательно придется рассказать об этих 'хуже'. И рассказать правду.
— Тихо, дети. Сейчас мне понадобиться все концентрация.
Сар покрепче обнял возлюбленную, и они послушно замолчали. А вот Тайянур начал читать заклятье на неизвестном Сару языке. Сначала казалось, что маг просто шепчет, потом голос стал громче и как-то сильнее, а закончилось заклинание на высокой кричащей ноте. От этого все нарастающего звука в жилах стыла кровь, а когда заклятье окончилось, Сару показалось, что из него вышел весь воздух. Он стоял и бессмысленно открывал и закрывал рот, пытаясь наполнить легкие воздухом. К счастью, Тьяна чувствовала себя гораздо легче, так что хоть за нее ар-эль не волновался.
— Первая часть ритуала закончена, — заявил им Тайянур. Выглядел маг не важно, под глазами залегли темные тени, кожа словно посерела, а взгляд темных глаз стал каким-то тусклым.
— Как ты, отец? — обеспокоенно спросила его Тьяна, и Сар был полностью согласен с вопросом и тоном, которые использовала возлюбленная.
— Ничего. Вот проведем вторую часть, и все отдохнем, — слабо улыбнулся им ти-ар-эль. — И давайте-ка начнем уже.
— Что мы должны делать? — тут же откликнулся Сар.
— Почти ничего. Лишь позировать для картины, а дальше уж я сам.
— А где именно? — уже начав догадываться, спросил его Сар.
— На дороге, конечно. Единая дорога — она должна быть не только эфемерной, но и вполне реальной.
— Так интересно, отец! Ты мне потом обязательно расскажешь об этой магии, правда? — просительно заглянула в глаза ти-ар-эль, Тьяна.
— Конечно, милая, как-нибудь попозже я тебе покажу и эту магию.
— Спасибо, — на поднялась на цыпочки и чмокнула отца в щеку и тут же повернулась к Сару, — идем!
Они до самого вечера простояли на этой пресловутой дороге, то держась за руки, то в обнимку. Как ни странно, но Таянур вовсе не возражал против подобных перемещений. Он, вообще казалось, просто забыл о своих натурщиках. И только редкие цепкие взгляды, которые он бросал на них, говорили о том, что Тайянур помнит о них. Картину ти-ар-эль закончил лишь к закату, зато что это была за картина!
Сар неплохо разбирался в живописи, хотя и сам не очень-то увлекался подобным. Но эта картина была шедевром. Тайянуру удалось передать и то восторженное обожание, которое было между ним и Тьяной, и броскую обжигающую страсть, и нежность, и неверие в то, что это не сон. Сариэль долго стоял рассматривая широкую затейливую раму, которую изобразил на холсте ти-р-эль. Что-то подсказывало, что именно в ней заключена большая часть магии и волшебства, что ей они обязаны тому, что эсн-тер все же случился.
Ар-эль уже чувствовал как свои особо сильные эмоции Тьяны, а со временем эта связь должна была стать только сильнее, обширнее.
— Благодарю, — низко поклонился Сариэль Тайянура.
— Береги мою девочку, — услышал он в ответ.
— Спасибо, папа, — тихо и совершенно счастливо пропела 'девочка'. — Спасибо, что позволил. И спасибо, что все сделал сам. Для меня это очень важно.
— Я же люблю тебя, малышка, — сгребая девушку в объятия, ответил Тайянур. — Будь счастлива!
— Буду, — пообещала она.
— Будет, — пообещал ему Сариэль.
— Тогда, дети, пойдемте уже в дом, что-то я устал.
— А?
— Картину забери, Сар, а все остальное — оставь. Слуги уберут.
— Как скажешь, Тайянур.
Глупо было выяснять, кто из них старше. Ответ был очевиден. Глупо было спорить с тем, кто только что совершил для него чудо. Сариэль осторожно снял уже совершенно высохший холст с подставки и отправился в дом, вслед за Тайянуром и Тьяной. В душе крепла уверенность в том, что у них все будет хорошо, что счастье наконец-то поселится к его доме, так же как любовь поселилась в сердце.
