И тот, заметив наконец человека, повернул к нему навстречу. Запыхавшийся Ладимир подбежал к саням, облокотился тяжело на оглоблю.
— Фу-у, спасибо, мил человек, что не убежал, не испугался меня.
— А чего мне путаться, — отвечал седок. — Человек один на льду, стало быть, в беде он.
— Ты чей, откуда?
— Я с Рожицкого острова, смерд Лочка.
— А я гонец воеводы Домаша, мне без промедления надо к князю Александру Ярославичу. Вести у меня важные для него. Вези, мил человек, вези меня к нему.
— Садись, чего ж теперь, — согласился смерд и стал заворачивать коня. — Слава богу, князь недалече тут.
Ладимир упал мешком на сено в санях, пообещал:
— Он не оставит твоей услуги. Слышь, князь должным не останется.
— Ладно, чего уж, — ответил Лочка, подстегнув кнутиком коня. — Мы сами у него в долгу неоплатном.
Маленький мохноногий конь смерда, пофыркивая, резво бежал по льду Чудского озера. Уже в темноте выбрались они на берег, а там вскоре приехали в лагерь.
Узнав, что на санях гонец Домаша, сторожа без помех пропустили приехавших к шатру князя.
Александр еще не ложился, в шатре помимо брата и Зосимы были Светозар и Миша Стояныч. Увидев гонца, князь вскинул брови: «Ну?!»
— Ныне утром, князь, воевода Домаш напал на ливонцев.
— Где? Сколько их? — быстро спросил князь.
— В одном переходе отсюда. Воевода велел передать тебе, что мнит он, там главные силы их.
— Почему он так решил?
— Потому что хоругви магистра видны были и помимо рыцарей великое множество пешей чуди.
— Как нападал Домаш?
— Не ведаю, князь. Перед этим он отправил меня к тебе и гонца к воеводе Кербету.
— К Кербету? Зачем?
— Звать его на помощь.
— Что, перевес у них велик?
— Очень велик, князь. Раз в пять, если не в десять.
— Т-ак. — Александр вскочил, находил по шатру, едва не гася свечу. Потом остановился напротив Ладимира.
— Как думаешь, выдюжит он?
— Трудно, князь. Снег глубокий, едва не по брюхо коням.
— Он и ихним коням по брюхо, не токмо нашим. Ты не виляй, говори как на духу: выстоит Домаш?
— Боюсь, нет, князь, — вздохнул Ладимир. — Перевес велик.
— Молодец, — нахмурился Александр и опять заходил по шатру. — Молодец! Мне в сей час ухарство хвастливое ни к чему. Мне полынная правда злата дороже.
Ладимир переступил с ноги на ногу.
— Я думаю, Александр Ярославич, как бы весь отряд наш там не полег. Домаш на рати вельми зол и бешен, забудет об отходе.
— Пусть попробует! — неожиданно погрозил князь кулаком. — Я ему башку-те сверну. — Повернулся к Мише: — Стояныч, немедля отряди пять человек к Домашу. — И тут же к Ладимиру: — Дорогу не забыл?
— Нет, князь. Но я пеш, конь пал в пути. Так я со смердом одним на санях добирался.
— Коня получишь. А что за смерд там?
— С Псковского озера, говорит, с Рожицкого острова.
— С озера? — князь на мгновение задумался. — А ну-ка позови его.
Лочка вошел, сорвал шапку, поклонился.
— Озеро хорошо ведаешь?
— Да вроде бы, — замялся смерд.
— Так хорошо или «вроде»? — спросил строго князь.
— Хорошо, — ответил Лочка, почувствовав вдруг важность княжеского вопроса.
— Оставайся в лагере. Заутре мне надобен будешь. Ступай.
Лочка, поклонившись, вышел. Миша вскоре привел пятерых воинов. В шатре стало тесно. Князь подошел, каждому в лицо посмотрел, потом заговорил:
— Сейчас, славные мужи, вы отправитесь с гонцом сим к отряду Домаша. Снег глубок, возьмите еще по запасному коню. К вашему прибытию там, наверно, и воевода Кербет будет уже. Передайте им строгое веление мое: в бою не вязнуть, а лишь клевать рыцарей, тревожить да манить к Чудскому озеру. Посылаю вас, дабы вы были моими очами и ушами там. Первый из вас поворачивает ко мне сразу же по прибытии, узнав, как и что, второй — к утру, третий — после обеда ко мне побежит, четвертый — ввечеру наладится, а пятый сразу же, если что важное стрясется. Все ли поняли, мужи?
— Все, князь.
— Ну с богом. Миша, проводи воинов.
— Так что? — вдруг спросил Андрей. — Завтра Домаша ждать будем?
Князь повернулся к брату, улыбнулся устало.
— Эх, Андрей, уж не Домаша ждать надо, но ливонцев, — гостей дорогих, вот с кем трапезу делить станем. Да-а.
XXX
ГДЕ БЫТЬ СЕЧЕ?
В обозе, сбившемся вокруг княжеского шатра, прокричал в третий раз петух — главный побудчик князя. Александр Невский поднялся в темноте, надел кожух, пристегнул меч. Рядом одевался Светозар. Они не разговаривали, чтобы не разбудить Андрея, — пусть спит отрок. Молча вышли из шатра. Позевывая и крестясь, вылезали воины. На востоке уже начинала брезжить заря.
Подошедшего сторожа князь негромко спросил:
— Где этот смерд с Рожицкого острова?
— Я уж поднял его, Александр Ярославич, эвон коня запрягает.
— Иди подымай посадника с тысяцким, Мишу Стояныча, Якова Полочанина. Со мной поедут. Да чтоб живо!..
Сторож убежал, а князь пошел к возам, где Лочка проворно запрягал своего мохноногого коня.
— Здравствуй, муж… Запрягай, запрягай. Сейчас тронемся.
Лочка быстро привязал вожжи, кинул конец в сани, проверил подпругу.
— Скажи мне, муж, каков лед на озере?
— Толстый, князь, — отвечал Лочка и, видя, что ответ не удовлетворил князя, добавил: — Не менее как мне по пояс.
— Войско он выдержит?
— Войско? — задумался на мгновение Лочка. — Должон бы… А так, кто его ведает, — в голос смерда закралось сомнение. — Войско-то все в железах, тяжеленько оно. Да ведь и много его, как в кучу-те собьются… Ой и не знаю, что сказать!
— А кто знать должен, — рассердился князь, — ты же живешь на озере.
Лочка опустил голову, переступил с ноги на ногу, засопел виновато.
— Ну чего молчишь?
— Ды как тут, князь… — смерд зачесал под шапкой. — Весна уж, да и лед не везде одинаков. Где толстый, едва ли не до дна, а где в три-четыре перста.
