передохнуть. Потные и задыхающиеся, мы уже мало думали о холоде. Сигареты передавались по кругу и все затягивались в молчаливом самолюбовании. Мы были очень довольны собой.
— Отсюда будет труднее, — сказал Дональд, пряча тлеющий уголек сигареты в ладони.
— Это еще почему? — Мердо сердито посмотрел на него. — Теперь-то дорога идет вниз аж до поворота на Кробост.
— Вот именно. Эта штука будет разгоняться, и нам будет непросто удержать ее. Нужно, чтобы те, кто повыше и посильнее, стали впереди и контролировали ее ход.
В конце концов братья Макритчи, прыщавый мальчик и его приятель были откомандированы поддерживать шину спереди. Я с Артэром и Йен с Шоуни встали по бокам, а Дональд и Калум держали ее сзади.
Только мы выкатили шину обратно на главную дорогу, когда на вершине холма вдруг показались огни машины. Мы запаниковали, ведь никто не слышал, как она подъезжала. Времени, чтобы откатить шину обратно в тень здания, уже не было, поэтому Дональд налег на нее плечом и столкнул в канаву. А она утащила за собой и Рыжего Мердо. Мы услышали треск тонкого льда, а когда нырнули в укрытие, раздалась приглушенная ругань младшего Макритчи:
— Ты, чертов ублюдок!
Машина пролетела мимо, мигнув огнями у дальнего поворота на Файвпенни и Батт-оф-Льюис. Промокший, с потеками грязи и бог знает чего еще на лице Рыжий Мердо, шатаясь, вылез из канавы, дрожа на ветру и продолжая сыпать проклятиями. Мы все сгибались от хохота, пока он выбирался на дорогу. А потом он подошел ко мне и ударил по лицу так сильно, что зазвенело в ушах. Он всегда меня терпеть не мог.
— Думаешь, это смешно, ты, жалкий кусок дерьма? — Он взглянул на остальных: они безуспешно пытались придать своим лицам подобающее выражение.
— Еще кому-то это кажется смешным? — Никому не хотелось признать, что кажется.
— Давайте заканчивать с этим, — вмешался Дональд Мюррей.
Нам потребовалось пять минут, чтобы вытащить шину из канавы и поставить ее на дорогу. Все это время лицо у меня болело, как обожженное; я знал, что к утру на щеке будет большой синяк. Мы заняли свои места по бокам шины и медленно, осторожно покатили ее с холма по направлению к Кробосту. Поначалу нам казалось, что это легче, чем катить ее в гору. А потом, когда уклон дороги увеличивался, шина становилась все тяжелее и так и норовила вырваться из рук.
— Притормозите ее, бога ради, — прошипел Дональд.
— А чем мы, по-твоему, занимаемся? — в голосе Ангела зазвучали панические нотки.
Шина разгонялась все быстрее, и наши руки уже горели от трения о резину. Мы рысцой бежали рядом с ней, пытаясь ее остановить. Банда Макритчи больше не могла ее сдерживать. Прыщавый парень упал — покрышка задела его по ноге. Калум споткнулся о прыщавого и тоже растянулся на дороге.
— Мы не можем, не можем ее больше держать! — Рыжий Мердо уже почти кричал.
— Потише, Христа ради! — зашипел Дональд: по обеим сторонам дороги уже шли дома. Хотя, по правде говоря, производимый шум был тогда наименьшей из наших проблем. Держать шину стало невозможно. Ангел и Мердо отпрыгнули с ее пути, сведя на нет последние отчаянные попытки Дональда остановить ее.
Шина словно обрела жизнь и сама выбирала направление. Мы гурьбой бежали вниз с холма, преследуя ее. Но она разгонялась все сильнее и катилась уже далеко впереди.
— О боже! — услышал я вопль Дональда. Он тоже понял: шина неслась прямо к магазину Кробоста, стоявшему на повороте дороги у подножия холма. Учитывая ее вес и скорость, бед покрышка натворит немало, и мы ничего не можем с этим поделать.
Звук бьющегося стекла оглушительно разрезал ночной воздух. Шина влетела в витрину слева от двери. Могу поклясться, что все здание содрогнулось. И все. Шина, застрявшая в проеме окна, так и осталась там, словно странная модернистская скульптура. Мы подбежали к магазину секунд через тридцать после столкновения и остановились, задыхаясь и глядя на дело своих рук со священным ужасом. В ближайших домах — в полутора сотнях ярдов от нас — уже зажигались огни.
Дональд качал головой, приговаривая:
— Я не верю, не верю.
— Надо сматываться отсюда, — прошептал Рыжий Мердо.
— Нет, — Ангел остановил брата, положив руку ему на плечо. — Если мы просто сбежим, они не остановятся, пока не найдут виновных.
— О чем ты? — Мердо смотрел на старшего брата, как на сумасшедшего.
— Нам нужен козел отпущения, который возьмет всю вину на себя. Все будут счастливы, что нашли виновного, и на этом успокоятся.
Дональд покачал головой:
— Это сумасшествие. Давайте просто сбежим.
Голоса жителей приближались. Они недоуменно вопрошали: что, во имя всего святого, произошло?
Ангел стоял на своем:
— Нет. Я знаю, что говорю. Поверьте мне. Нам нужен доброволец, — он посмотрел на всех по очереди и остановился на мне. — Сирота подойдет. Тебе нечего терять.
Я даже не успел ничего возразить, как огромный кулак врезался мне в лицо. Ноги подогнулись, я ударился о землю с такой силой, что весь воздух вышибло из груди. Потом Ангел пнул меня ногой в живот. Я свернулся в позе эмбриона, и меня стошнило на гравийную дорогу.
Я слышал, как Дональд кричал:
— Прекрати! Остановись, черт тебя дери!
А потом — тихий угрожающий голос Ангела:
— Не искушай меня, божий мальчик. А то можешь стать вторым. Это даже лучше, чем один.
Последовало мгновение тишины, которую нарушил вопль Калума:
— Надо сматываться!
Я слышал торопливо удаляющиеся шаги, а потом странное молчание опустилось на землю вместе с морозом. Я не мог двинуться, не мог даже перевернуться. Я едва сознавал, что все больше огней зажигается в близлежащих домах. Слышал только крик: «Магазин! Кто-то вломился в магазин!» Лучи фонарей пронизали ночной воздух. Потом чьи-то руки грубо подняли меня с земли. Я не мог стоять сам и почувствовал, что меня поддерживают под обе руки, а потом услышал голос Дональда:
— Ты его держишь, Артэр?
И знакомое пыхтение Артэра:
— Да.
Они бегом перетащили меня через дорогу и спрятались в канаве.
Я не помню, как долго мы пролежали в грязи и ледяной крошке, скрытые высокой травой. Казалось, прошла вечность. Мы видели, как собираются местные — в халатах и резиновых сапогах, — освещая фонарями витрину магазина и дорогу вокруг нее. И слышали испуг в их голосах: ведь в окне магазина застряла шестифутовая тракторная шина, хотя вокруг не было ни души. Наконец они решили, что в магазин никто не вламывался, но в полицию все же надо позвонить. Когда все разошлись по домам, Дональд и Артэр подняли меня на ноги, и мы поплелись домой через торфяное болото. Дональд остался со мной в тени холма у ворот, пока Артэр ходил за моим велосипедом. Я чувствовал себя более чем отвратительно, но знал, что ребята сильно рисковали, возвращаясь за мной.
— Почему вы вернулись?
— Ну, во-первых, это была моя дурацкая затея, — вздохнул Дональд. — И я не позволю тебе отдуваться за всех.
Он на мгновение замолк. Я не мог видеть его лица, зато слышал гнев и досаду в его голосе:
— Однажды я оборву крылья проклятому Ангелу Макритчи.
По чьей вине шина из Свэйнбоста оказалась в витрине магазина Кробоста, так никто и не узнал. Но полиция не собиралась отдавать конфискованную покрышку обратно, поэтому самым лучшим в том году стал костер Кробоста.
