Ее глаза сверкали.
— Ох, Маири. Не думала, что Анабелла уже рассказала тебе. — Розалин с отвращением покачала головой.
— Нет, это Флори, — она повернулась к Кейт. — Флори служанка, но она все рассказывает мне. Я ее очень люблю. — Затем Маири повернулась обратно к тете. — Она сказала, что Анабелла прошлым вечером метала гром и молнии. — Широкая улыбка засияла на ее лице. — Одного этого хватило, чтобы многие прониклись к тебе, Кейт, симпатией. Не дай этой злобной ведьме одержать над тобой верх.
Маири снова повернулась к тете.
— Флори сказала, Артур был еще хуже, кричал, что у него есть план, как выставить эту иностранную девку на улицу.
Розалин покачала головой.
— Я и не думала, что он легко сдастся.
Маири фыркнула и откинулась на локти.
— Но это же не так важно. Он же не может сравниться силой с Фэйри? И он лучше других должен это знать. Он же, как-никак, твой брат.
— Кажется, он безумно разозлился прошлым вечером, — рискнула вставить Кейт.
— Да, — признала Розалин, — но он изменит свое отношение. А пока, лучшее, что мы сейчас можем сделать, это быть на стороже.
— Вот зачем я здесь. Рассказать, что слышала. — Маири робко улыбнулась. — Ладно, кроме этого, мне хотелось самой увидеть свою новую сестру.
— Как хорошо, что ты сюда заглянула, девочка. Нам столько сегодня надо сделать. Необходимо, чтобы Кейт примерила платья, а потом ты отнесешь их вниз, к Беатрис, чтобы служанки их переделали.
Розалин повернулась и критически осмотрела Кейт, которая уже встала с постели.
— Они будут слишком длинные.
— Да, — кивнула Маири, соглашаясь. — Она такая крохотная.
Кейт вздохнула. Ей как всегда повезло — из всех мест, куда ее могло перенести, она оказалась в стране бесстрашных амазонок. Эти женщины были такими же высокими, как и Коннор. В ее мысли ворвался непрошенный образ Коннора. Как прошлым вечером он стоял в зале, такой опасный, и бросал вызов своему дяде. Сначала ее сны, теперь это. Казалось, все заставляло ее думать о нем. И знакомые жар залил ее лицо.
— О нет, Кейт, не смущайся. Их нетрудно переделать.
Кейт была очень рада, что Маири неправильно поняла причину ее румянца.
Втроем они начали разбирать одежду, отбирая то, что можно было перешить. Они, наконец, нашли платье с поясом и складками, которое она могла носить каждый день. Кейт настояла, что будет носить свое нижнее белье, пока они не найдут в этом времени что-нибудь удобное.
Маири вышла с охапкой вещей для швей, а Розалин стала укладывать волосы Кейт.
— Знаешь, мне нравится подбирать платья, как и всем другим женщинам, но разве переделывать их все не пустая трата времени? Я о том, что задержусь здесь всего на день или два.
Руки Розалин замерли, и, когда не прозвучало ответа, в подсознании Кейт зародилось подозрение.
— Ведь правда? Розалин? — Кейт повернулась, но Розалин отвела взгляд. — О Боже. Что?
— Милая, солнышко, есть маленькое препятствие, которое мы не учли. В церкви должны быть оглашены ваши имена. И надо пригласить арендаторов.
Когда Кейт начала говорить, Розалин остановила ее, крепко ухватив ее голову, и развернула обратно, чтобы закончить прическу.
— Мы спустимся вниз и встретимся с Коннором. Он сможет все тебе объяснить. Он все решил и уже кое-что привел в действие.
— Сколько?
Не было смысла тянуть с этим вопросом. Она хотела знать.
— Не слишком долго, вот увидишь. Только чтобы огласить имена в церкви. Артур настаивает на том, чтобы мы придерживались старых традиций, и нравится это тебе или нет, он все же лаэрд. Потом надо пригласить жителей деревни и арендаторов, и после этого вы поженитесь. — Ее голос звучал обманчиво непринужденно.
— Так о чем мы тут говорим? Три, четыре дня?
Может, все не так и плохо. Принимая во внимание, что тут приходилось есть, чего ей действительно не хватало, так это Тако Белл[7], но пару лишних дней еще терпимо. Хотя, может, здешний рацион помог бы ей справиться с маленькой десятифунтовой проблемой, с которой она боролась.
Тем не менее, Маири унесла восемь или девять платьев и столько же комплектов рукавов на переделку. Когда Розалин не ответила, смутное подозрение снова овладело Кейтлин.
— Розалин.
— Хорошо.
Ее голос был раздраженным, когда она завязывала косу Кейт тем же самым лоскутом, которым Кейт пользовалась вчера.
— Имена должны оглашаться в церкви при открытых дверях каждое воскресенье в течение трех недель.
— Трех недель, — закричала Кейт поворачиваясь. — Я не могу остаться здесь на три недели.
— Милая, ты не можешь вернуться назад, пока не выйдешь замуж. Ты взяла на себя обязательство во время ритуала Клооти Вилл, когда разговаривала с Фэйри, разве не помнишь? Ты попросила их вернуть тебя назад, когда выполнишь свое предназначение. До этого магия не сработает.
— О нет.
«Провести здесь три недели»
— Нет, нет, нет. — Она поднялась и стала ходить по комнате. Должен быть какой-то способ выбраться отсюда. Она не на это соглашалась.
— Где Коннор?
Коннор не был готов к столкновению с маленькой фурией, что ворвалась в комнату. Может, одетая в голубое платье с кусочками белой необрезанной ткани на руках и у воротника, она и выглядела практически как леди, но сходство закончилось в тот момент, когда она открыла рот.
— Три недели? — зашипела Кейт, когда влетела в комнату. — А что случилось с «идем со мной в мой дом, и я сразу верну тебя обратно».
Шагая взад-вперед, Кейт кипела от злости, затем подошла к нему и, подбоченившись, ткнула пальцем ему в грудь.
— Ты соврал мне, — обвинила его Кейт, ее глаза сверкали.
— Оставьте нас. И закройте дверь, — тихо и грозно приказал он.
Никто так не разговаривал с ним.
Дункан сразу же вышел из комнаты, но Розалин остановилась в дверях.
— Вам не прилично находится в комнате одним, — рассудительно начала она, но потом замолчала.
— Вон, — закричал Коннор, и Розалин громко захлопнула за собой дверь.
Коннор смотрел на Кейт. А Кейт смотрела на него.
— Я не вру. Никогда.
— Верно. Все мужчины такие честные. — Ее голос сочился сарказмом. — Тогда что за чушь была: «Я сразу верну тебя назад, никто не узнает, что тебя не было»? Коннор, я не останусь здесь на три недели. Не останусь. — Она еще раз ткнула в него пальцем, подкрепляя свои последние слова.
Он схватил ее руку и прижал к груди. Ее ладонь дрожала рядом с его бьющимся сердцем. По каким-то причинам ему было очень важно, чтобы она верила в то, что он говорил ей.
— Я не все мужчины. Я это я, и я не вру. Я же сказал тебе, верну тебя домой, и я верну. Но этого не
