всего две недели.
Неожиданно вода, в которой она мылась, показалась ей неприятно холодной, а когда девушка задела плечом стенку деревянной лохани, рана разболелась. Кейт почувствовала себя круглой дурой. И если какой-то мужчина умел целовать ее так, что душа уходила в пятки, это еще не значило, что можно опрометчиво судить о нем самом и о его намерениях. В конце концов, Ричард, может быть, имел такое же влияние на ту невысокую секретаршу. Хотя Кейт сильно в этом сомневалась.
Она должна помнить, Коннор всего лишь мужчина. И, как и все мужчины, он просто… как Ричард назвал это? Ах, да: «искал облегчения». Как и Ричарда, единственное, что интересовало в ней Коннора, — это то, что она может сделать для него. Однако в его случае, ему просто нужна жена. И после того, как свадьба состоится, он только обрадуется ее исчезновению. А когда она войдет в зеленый шар и перенесется обратно, Коннор сможет вернуться к нормальной жизни. Ведь он, все-таки, с самого начала не скрывал правду: никакого желания жениться у него не было.
После того, что случилось с Ричардом, пора бы ей понять, что любви до гроба, о которой она мечтает, просто не существует. Когда она уже научится?
Она все еще не могла не думать о том, как Коннор прижимал ее к своему телу, отказываясь вести ее к повозке, когда их нашли остальные. Как отнес ее в постель, когда они, наконец, добрались до замка, и как смотрел на нее, когда нежно провел по ее щекам большим пальцем, перед тем как передать заботам своей тетки. При мысли об этом у нее дрогнуло сердце.
— О, да прекрати ты, — крикнула она.
— Что?
Розалин стояла на пороге, держа в руках постельное белье и полотенце. Потерявшись в своих мыслях, Кейт даже не слышала, как женщина вошла.
— Ой, не ты, Розалин, прости. Я опять разговаривала сама с собой.
Розалин выгнула бровь, но благоразумно не стала заострять на этом внимание.
— Вот, завернись в это и дай я посмотрю, что ты с собой сотворила.
Хлопоча, как курица наседка, она сообщила Кейт, что шишка на голове и царапины на щеках пройдут через пару дней. Осмотрев и обработав рану на плече, Розалин объявила, что Кейт безумно везучая, и поднялась, чтобы уйти, но девушка остановила ее.
— Я помню, что сначала приземлилась на плечо, а потом ударилась лицом. — Девушка ухмыльнулась, когда увидела, что вторая женщина пытается скрыть улыбку. — Знаю, не слишком грациозно. Это просто дурацкий несчастный случай. Ума не приложу, как это произошло. Ладно, а вот под лопаткой есть одно место, которое очень болит. Можешь посмотреть?
Кейт опустила покрывало ниже, чтобы Розалин было удобней.
— Не могу понять, как я умудрилась удариться спиной. — Кейт замолчала, когда услышала, как Розалин резко шумно вздохнула.
— Что? Что там? — Опять она пожалела, что у нее нет под рукой зеркала.
— Что это? — Розалин осторожно провела ладонью по плечу Кейт, повыше раны, которую Кейт так хотела увидеть.
— Нет, Розалин, не тут. Ты видишь что-нибудь пониже?
— Да, милая, тут рана. — Она очертила рукой рану. — Но что это?
— Это всего лишь родинка. Всегда была там. Я знаю, какая она странная на вид. В первый раз я заметила ее, когда выходила из ванны и оглянулась на зеркало. Мне было четыре или пять лет. И я была уверена, что у меня пошла кровь. Я голая побежала по коридору, громко зовя отца. — Кейт тихо посмеялась над воспоминаниями. — Мои братья никогда не упускают случая посмеяться надо мной на этот счет. Касс, мой старший брат, говорит, что если бы я скосила глаза и правильно повернула голову, родинка выглядела бы как цветок. Принимая во внимание, где она расположена, я никогда не смогу посмотреть на нее с такого ракурса.
— Очень необычная метка Фэйри, — Розалин, едва касаясь, продолжала обводить родимое пятно указательным пальцем.
Кейт улыбнулась, глядя через плечо.
— Вы говорите как моя бабушка. В детстве, я жаловалась, что родинка ужасно смориться, но она говорила, что это «Поцелуй Фэйри». А когда я подросла, то узнала, что это не так уж необычно. У многих есть родинки. На самом деле, моя довольно-таки обычная. И у мамы, и у бабушки были похожие.
— Конечно, — прошептала Розалин, — передается от матери к дочери.
— Не знаю наверняка, в генетике ли дело. Но я точно знаю, что не редкость. Конечно, я никогда не надевала ничего с открытой спиной, чтобы ее не было видно. Даже специально искала такой купальник, который бы скрывал ее. Хотя и очень благодарна, что она всего лишь на лопатке, а не на лице.
— Да, эта родинка очень выделяется на твоей бледной коже. Ты правду сказала, она цвета крови. Никогда еще не видела такой темной. — Розалин провела рукой ниже, и Кейт вздрогнула, когда Розалин коснулась больного места.
— Ай. Вот оно. Я сама не могу до него дотянуться. Как ты думаешь, что это?
— Ничего серьезного. Тут припухлость, и маленький порез в центре. Всего лишь еще один ушиб. Но благодаря этому у тебя сейчас на спине столько разных оттенков в придачу к твоему «поцелую Фэйри».
Подойдя к двери, она улыбнулась Кейт.
— Если бы я не знала правду, то, посмотрев на твою спину, решила бы, что вы с Маири, играя как дети, бросались друг в друга камнями.
Смех Розалин доносился до Кейт, когда женщина уже вышла в коридор.
Играли как дети, неужели? А чего еще она могла ожидать? За последние пару недель они с Маири какими только глупостями не занимались, вот только что камнями друг в друга не бросались.
Но что-то при мысли о метании камней не давало покоя Кейт, пока она одевалась. Такое же чувство возникало у нее, когда она забывала что-нибудь важное, например, выключила ли духовку или отключила ли плойку.
Девушка оделась и заплела волосы, поела, и даже когда Маири заглянула к ней, Кейт всё еще испытывала тревогу. Бросившись через всю комнату к своему любимому месту на ковре, Маири села и протянула босые ноги к камину.
— Розалин за ужином сказала, что ты быстро поправишься. А Анабелла убеждена, что ты притворяешься, чтобы вызвать сочувствие. — Маири усмехнулась.
— Мне вовсе не жаль, что я не ужинала со всеми. — Кейт не сомневалась, Анабелла найдет, чем ее уколоть. — Преимущество плохого самочувствия в том, что еду мне приносят сюда. — Кейт усмехнулась в ответ.
— Ты не так уж плохо выглядишь после такого испытания. Ну, если не считать этих страшных отметин на лице, но они заживут. А я словно лет десять потеряла. Я так испугалась, когда увидела тебя на земле. Даже выговор Коннора был не таким страшным по сравнению с этим. — Вытаращив глаза, она покачала головой.
— Выговор Коннора? Он кричал на тебя? За что? — Трудно было представить, что Маири могла стоять и слушать, как кто-то читает ей мораль.
— Не то, что бы кричал, вообще-то Коннор даже не повышал голоса. Но он был просто в бешенстве от того, что я взяла тебя кататься верхом, не сказав ему. Он всё перечислял все мыслимые опасности, о которых я должна была подумать, когда в зал спустилась Розалин, после того как осмотрела твое израненное тело. — Маири рассмеялась, когда Кейт закатила глаза. — Я почувствовала такое облегчение, когда он не стал с нами ужинать, ведь он был в ужасном настроении.
— Он не пришел в зал на ужин? — Хотя Коннор старался избегать ее последние две недели, он все равно каждый раз ужинал с ними.
— Да. Розалин первый раз подошла к нам у зала, сразу, как только спустилась из твоей комнаты. Она была в хорошем настроении. Но обнаружив, что Коннор ругает меня, посоветовала ему поработать над сдержанностью и помнить, что Фэйри отвечают на наши просьбы лишь так, как захотят сами. — Маири откинулась на локти и покачала головой. — Он прислушался к этому. Коннор не слишком хорошо это воспринял, покраснел и сильно разозлился. Розалин лишь рассмеялась и вошла в зал. — Маири пожала
