— Она ждала меня, и я не позволю ей начинать без меня.
Блейн немного отстранился от нее, так что Кейт мельком увидела Коннора, стоящего на краю освещаемого факелом пространства. С его волос стекала вода, и косичка с боку прилипла к щеке. А мокрая рубашка облепила мускулистую грудь так, что девушка заметила движение мышц, когда он намеренно положил руку на рукоять меча. Но именно его глаза, светящиеся решимостью, привлекли внимание Кейтлин.
Раньше она думала, что Блейн выглядел угрожающим. Коннор же был похож на дикаря.
Медленно став сбоку от нее, Блейн отпустил шнуровку ее платья, и Кейт выдохнула, хотя даже не сознавала, что задержала дыхание. Он продолжал медленно отходить, пока не оказался на расстоянии вытянутой руки от нее.
Коннор вообще не двигался.
Он и Блейн пристально смотрели друг на друга, застыв, словно устроили состязание силы воли.
— Прости, кузен. — Блейн чуть наклонил голову, не отводя глаз от Коннора. Он показал лоскут, который снял с волос Кейт.
— Значит, ты так метишь свою территорию? Это же кусочек твоего пледа?
В глазах Коннора всё еще светилась угроза, но говорил он тихо:
— Да, кузен. Это значит, что она моя. Но ты уже знал об этом, верно? Мы уже обсуждали это.
Кейт прижала ладонь ко рту, почувствовав вкус крови из ссадины на губе. Она услышала жалостный стон и с ужасом поняла, что издала его сама.
Тогда, повернувшись спиной к Блейну, Коннор подошел к Кейтлин. Он осторожно взял ее шнурки и дрожащими руками завязал их. Отняв ее руку ото рта, Коннор заметил кровь, и его лицо вообще потеряло какое-либо выражение. В глазах же бушевала ярость, когда он развернулся и двинулся к кузену.
Какое-то краткое мгновение они пристально смотрели друг на друга.
Коннор наклонился и поднял лоскут пледа с пола, куда его бросил Блейн. Он выпрямился и, без предупреждения, замахнулся и ударил кузена в челюсть. Звук удара был просто ужасен. Блейн отлетел назад в ближайшее к нему стойло и медленно осел на пол. Коснувшись рукой рта, из уголка которого сочилась кровь, Блейн потряс головой и со злобой посмотрел на Коннора, но ничего не сказал.
Когда Коннор наклонился к Блейну, голос его звучал низко, не предвещая ничего хорошего.
— Считай, что это последнее предупреждение, кузен. Кейт принадлежит мне. На этот раз я не убил тебя, потому что ты пьян, и, думаю, не отдавал себе отчет в том, что творишь. — Он замолчал и глубоко вдохнул, словно пытался сдержаться, затем продолжил. — Но запомни мои слова. Если ты еще раз ее тронешь, в моих руках ты испустишь последний вздох.
Коннор шел через двор, таща Кейт за собой. Ей приходилось бежать, чтобы поспеть за ним, но ему было все равно. Раскалено-красное бешенство бушевало внутри него. Оно наполняло его, поглощало его, оставив место лишь для одного чувства. Чувства, которого раньше он не знал.
Для страха.
Страха из-за того, что чуть с ней не случилось. Страха из-за того, что могло бы с ней случиться.
Туман превратился в дождь, но Коннор не чувствовал холода. Он ничего не замечал вокруг себя, пока Кейт не споткнулась. Она бы упала, если бы он не держал ее за руку. Коннор остановился.
Подняв лицо к небесам, он глубоко вздохнул, отчаянно пытаясь восстановить самообладание, борясь с одолевавшими его эмоциями. Он закрыл глаза, и дождь омыл его лицо, а сознание продолжало прокручивать одни и те же картины, снова и снова. Руки Блейна на Кейт; ее платье распахивается, открывая мокрую рубашку; ее душераздирающий стон; кровь, которую он увидел, когда убрал руку от ее губ. Ее кровь.
Коннор открыл глаза и посмотрел на девушку. Она тоже подняла лицо к небу, закрыла глаза, умываясь дождем. Ее распущенные волосы слиплись и спадали на плечи. Капли застывали на ее ресницах, затем сбегая по щекам маленькими ручейками. Она выглядела такой ранимой и хрупкой. Его внутренности сжались от непривычного страха.
— Ты идешь в свою комнату и остаешься там, — процедил он слова сквозь стиснутые зубы.
— Нет, — не открывая глаз, устало выдохнула она. — Не хочу сейчас идти в свою комнату. Мне надо с тобой поговорить.
— Ты будешь делать то, что я скажу, — закричал на нее Коннор, схватив за вторую руку и чуть встряхнув.
Она открыла глаза.
— Не буду я этого делать. Я же сказала, мне надо…
— Сделаешь, — оборвал ее Коннор.
Страх отступил, оставляя после себя холодное спокойствие. Он знал, что теперь должен делать.
— Ты будешь выполнять в точности то, что я говорю. Останешься в своей комнате. Будешь выходить лишь с сопровождением. Я не стану рисковать тобой, Кейт, не желаю подвергать тебя опасности. Я не могу этого допустить.
Когда она открыла рот, собираясь ответить, в ее глазах зажглось яркое пламя негодования.
Он не допустит никаких препирательств. Прижав ее к себе, Коннор накрыл ее рот своим. Он хотел наказать ее за дерзость, но в то мгновение, как их губы встретились, он мог думать лишь об их мягкости и своем желании. Он овладевал ее губами и вложил душу в этот поцелуй.
Заставив себя оторваться от нее, он посмотрел на Кейт. Ее губы были приоткрыты, глаза подернулись дымкой.
Увидев ее такой, Коннор решил последовать одному из тех желаний, что одолевали его утром. Он поднял ее на руки, перекинул через плечо и пошел к замку.
Победоносно улыбаясь, он знал, что от шока она не сможет произнести ни слова. Так и случилось.
По крайней мере, в первые несколько секунд.
— Поставь меня на место, немедленно, — шипела Кейт, обращаясь к его спине, и для верности еще ударяя по нему рукой. Она могла с тем же успехом стучать по каменным стенам вокруг нее.
Одну минуту она пыталась собраться с мыслями, чтобы рассказать Коннору о том, что обнаружила, а уже в следующую он ее чувственно целовал. А потом, даже не дав ей времени придти в себя, забросил себе на плечо, словно мешок грязного белья, и потащил по темным замковым коридорам.
— Тихо, — проворчал он, сильнее сжав ее ноги.
Они остановились, и Кейт поняла, что они пришли к ее комнате. Коннор резко открыл дверь и шагнул внутрь, бесцеремонно бросив ее на кровать.
— Что происходит? — Маири подскочила со своего места у камина. — Что ты…
— Вон, — указал он на дверь, не отводя глаз от Кейтлин.
— Но что…
— Вон, — закричал Коннор, и Маири выбежала из комнаты.
— Послушай, Коннор, не понимаю, о чем ты думаешь, что ты делаешь, но…
Он не дал ей закончить.
— Я не могу стать твоим стражем на все двадцать четыре часа, женщина, и так как у тебя не хватает здравого смысла быть осторожней самой, я не позволю тебе опять попасть в неприятности. И ты не станешь пререкаться. Я закрою тебя здесь. Выходить сможешь лишь со мной или с Дунканом.
Когда он смотрел на нее вниз, в его глазах пылали эмоции, дыхание было неровным, и Кейт решила, что вовсе не от того, что он нес ее. Без сомнения, он в ярости.
— Я должна с тобой поговорить о…
— Ничего не хочу слышать. Тут происходят такие дела, о которых ты не задумывалась. Я не позволю тебе снова по собственной вине оказаться в опасности.
Дела? Да ведь именно об этом она и пыталась ему рассказать.
— Точно. Вот почему мы должны с тобой поговорить …
— Тут нечего обсуждать. Будешь делать то, что я сказал, и больше не причинишь мне бед, или, клянусь, я привяжу тебя к этой кровати.
