подумал, и уполз обратно, спать. Не больно-то и надо. Сменив не понравившийся мне цвет на кроваво- красный, и я решила для вкуса добавить туда вина, вылив полбутылки. Понюхав, я чихнула и разбудила Рола.
Рол сонно потянулся и с интересом посмотрел в котелок.
— Это что?
— Суп.
— А почему он такой красный.
— Это борщ.
— А, из чего он.
— Не важно.
— Ты уверена?
— Да, — возмущенно заявила я и щедро плеснула суп в тарелку, которую вручила Ролу.
— Ешь.
Рол подозрительно принюхался, с удивлением глядя на что-то черное, всплывшее на поверхность.
— Это кто.
Я заглянула в тарелку.
— помидор.
— А почему черный?
— Так, либо ты сейчас ешь суп. Который я для тебя варила целый час, или остаешься голодный и я выливаю его в окно.
Рол с надеждой взглянул в окно, потом на меня, уже готовую обидеться, и мужественно отхлебнул прямо из тарелки. А потом замер. Я с интересом за ним наблюдала. Ожидая непонятно чего.
— Всем привет, я дома, — крикнула с порога Мира, входя в кухню. — Как здесь уютненько.
За ней вошел Мирнон, устало прислонился к стене, и сполз по ней на пол.
Тут Рол позеленел, выкатил глаза, и, вскочив, резко бросился вон из комнаты. Я испуганно побежала следом, ничего не понимая. Нашла его во дворе, склонившимся за углом, и издающим булькающие звуки.
— Рол, милый, ну скажи, хоть слово. — причитала я, стоя рядом и не зная чем помочь.
Следом выбежали Мира и Мирнон. Который что-то жевал.
— Рол, ну пожалуйста, если ты умрешь, твои старейшины меня уроют.
Рол, наконец, выпрямился, и, побледнев до ровного серого цвета, пошел к дому, но по пути плавно осел на пол. Я, рыдая, попыталась его поднять, не смогла, и тоже села рядышком, тормоша его и пытаясь добиться хоть какого-нибудь эффекта.
— Что ты ему дала, — спросил Мирнон, тряся меня за плечо.
— Су-упу.
— в него молоко входило?
— Какой же это суп с молоком, — удивилась Мира.
— Да-а.
— Все ясно, грауров невозможно отравить практически ни чем, но молоко для нас — смертельный яд.
Я застыла, соображая, что наделала.
— А противоядие есть? — спросила Мира, глядя на прислонившегося к стане Рола, который закрыл глаза и очень плохо выглядел.
— Нет, — спокойно ответил Мирнон, глядя на меня так, как будто сейчас придушит лично.
Мне на него было глубоко наплевать, наплевав на глубокое отсутствие магии, я вошла в транс, вырывая магию у собственной души, и смотрела на Рола сквозь закрытые веки. В середине его клубился черный туман, захватывая все больше и больше светло розовой плоти, из которой он сейчас для меня состоял. На грауров магия не действует, но смогла же я вылечить ногу Строна, и я потянулась к этому туману, пытаясь забрать его себе. Туман дрогнул, немного выждал, и потянулся к моим протянутым рукам, ласково оплетая их черными нитями. Вскоре все было кончено, весь туман собрался у меня на кистях, я встряхнула ими, и он рассыпался, горсткой пепла оседая на траву. Открыв глаза, я увидела, что кожа Рола вновь чернеет, и он просто спит.
— Он будет жить, — прохрипела я, чувствуя страшную пустоту внутри, которая не скоро затянется, ну и пусть, лишь бы он жил.
— Мирнон, помоги мне.
Он кивнул и поднял Рола с земли, а потом понес в дом. Я еще раз подивилась его силе, и велела нести Рола на верх. Войдя в мою комнату, Мирнон опустил Рола на кровать, и я тут же выгнала его из комнаты.
— Я буду в доме, — сказал он и посмотрел на меня. И я поняла, что если ночью Рол умрет, то меня никто уже не спасет. Я криво улыбнулась, он не знал, но тогда мне было бы все равно: жить или умереть.
Мне показалось, что Мирнон что-то понял, кивнул, и вышел из комнаты, оставив меня с Мирой.
— Лиса.
— Оставь меня одну, я справлюсь, — мягко попросила я.
— Но, может тебе что-нибудь надо? — растеряно спросила она.
— Нет, теперь ничего, он поправится, просто ему надо поспать.
Она кивнула.
— Если что, я буду внизу, с Мирноном.
Я кивнула, и она тоже ушла.
А я вздохнула и села с краю на кровать у его ног, больше сесть было негде. Я вгляделась в его спокойные черты и улыбнулась. Он будет жить.
Проснулась я, лежа на своей кровати, и до подбородка укрытая одеялом. Я резко села. Вертя головой. Рол стоял у окна и разговаривал со старейшинами. В частности он сообщал, что уже не ребенок и дорогу до дома знает, а потому всех посылал по тому же адресу. Снизу доносился возмущенный гул голосов. Я с интересом слушала эту перебранку. Наконец Рола уговорили, шантажируя тем, что они могут простоять здесь сколько угодно. Он тяжело вздохнул и сдался, сообщив. Что сейчас выйдет, и со зверской рожей повернулся в мою сторону. Я ойкнула и с головой укрылась одеялом. Рожа перестала быть зверской и стала просто виноватой.
— Извини Лис, но эти, эти… советники, кого хочешь достанут.
Я вылезла из-под одеяла.
— Да ладно, чего там, — примирительно ответила я, думая над тем, что сказать о вчерашнем.
— я сам был виноват.
— Я знаю.
Минута изумленного молчания.
— Если бы ты мне сказал про молоко, я бы никогда тебя не отравила.
— Я забыл.
— А я чуть разрыв сердца не получила, глядя, как ты корчишься у моих ног.
Он поднял руки.
— Извини, в следующий раз я предоставлю подробный список всех видов действующих на меня ядов, — с проказливой улыбкой предложил он. — что бы ты случайно ими меня не отравила.
Я улыбнулась и согласилась. Но тут со двора раздался истерический вопль: «Ваше высочество», и Рол, плачевно подняв глаза к потолку, поторопился на выход. Я тихо хихикала, а потом встала и, подбежав к окну, помахала ему ручкой на прощание. Кстати, с ними ушел и Мирнон, которого внизу провожала Мира.
Я потянулась и встала с кровати, чувствуя себя почти хорошо. Почти, потому что дыра в груди, которую я ощущала, никуда не делась, зато мои силы очень быстро прибывали, буквально просачиваясь
