бледное солнце и полосы синего неба, которые постепенно увеличивались в размерах. Хотя де Вулф счел погоду достаточно благоприятной, капитан то и дело поглядывал на запад, строя при этом недовольную мину. Время от времени он бормотал что-то рулевому и показывал вперед.
– Что его беспокоит? – поинтересовался коронер у Гвина.
Бывший рыбак, очевидно, разделял обеспокоенность капитана.
– Надвигается шторм, хотя время у нас еще есть. Видите вон ту тучу на горизонте?
Джон прищурился и, действительно, рассмотрел вдали темно-серую полосу, нависшую над горизонтом. Ему она показалась вполне безобидной, и он отвернулся, услышав, что капитан снова начал что-то выкрикивать. Разобрать, что именно он говорит, не представлялось возможным из-за сильного местного акцента.
– Уже виден Ланди. Видите – впереди? – перевел Гвин слова капитана. Воздух был чист, и на горизонте из моря, словно китовая туша, поднимались темные очертания острова.
– В длину он три мили, но в ширину меньше одной, – пояснил капитан. – Сейчас мы приближаемся к нему с востока, поэтому видим его как бы сбоку, но если подойти с юга, то он будет выглядеть значительно короче.
Нарры неслись вперед, подгоняемые свежим попутным ветром и отливом. Через пару часов Ланди приблизился настолько, что на скалах, поднимавшихся на южной оконечности острова больше чем на четыреста футов, можно было различить группу людей. Большая часть отряда уже оправилась от морской болезни, и солдаты изумленно взирали на эту огромную скалу, которая вырастала из воды, охраняя выход в Северное море. Суда подошли поближе, и уже можно было рассмотреть самую узкую часть суши, которая крючком изгибалась в их сторону выступом, отделенным от основной части острова полоской воды.
– Это Крысиный остров. Единственное подходящее место для высадки находится сразу за ним – а на самой вершине утеса, который нависает над бухтой, расположен и замок Мариско, – пояснил капитан, показывая на серые скалы.
Рулевой налег на огромное весло, матросы повернули квадратный парус, и судно развернулось, чтобы обойти с наветренной стороны маленький островок, за которым виднелось место высадки – полоса гальки с извилистой тропой, поднимающейся в скалы. На вершине утесов на минуту показались и низкие каменные укрепления, которые, впрочем, скрылись из вида, когда судно подошло ближе.
Море в этом месте было довольно спокойным, и нарр продолжал скользить к берегу, пока капитан снова не закричал что-то своим матросам. Рея с мягким рокотом скользнула по мачте и упала на неровные складки паруса, и судно замедлило ход. Капитан вытянул руку вперед, и стало ясно, почему он не хочет приближаться к берегу. На берегу, чуть выше линии прибоя, стояла шеренга людей, числом в несколько дюжин, а им на подмогу, спускаясь по крутой тропе, идущей из расположенному наверху поселения, спешили и другие. Даже на таком большом расстоянии можно было различить блики тусклого солнца, отражавшегося от наконечников копий и лезвий мечей.
– Похоже, нас уже встречают! – раздувая ноздри, проревел Ральф Морин. Седая выставленная вперед борода и старинный конический шлем делали рыцаря похожим на его предков-викингов. Де Вулф, который все это время внимательно изучал место высадки, предостерегающе поднял руку и указал в сторону утесов.
– Ральф, пока не стоит слишком о них беспокоиться. Лучше посмотри вон туда. – На каменистом выступе, который нависал над тропой, глаз едва различал какое-то приспособление из деревянных балок и несколько снующих вокруг него маленьких фигурок, больше походивших на точки. Все, кто имел достаточный боевой опыт, хорошо знали, что это такое, и выражение их лиц говорило, что относятся они к этой штуке очень серьезно.
– Требуше – да, это может нам здорово помешать, – заметил Роланд де Вер.
Он сказал что-то капитану, и вскоре к ним подошло второе судно. Матросы прикрутили поручни кораблей друг к другу, и Ричард де Гренвилль смог перейти на их судно, чтобы присоединиться к военному совету.
– Неужели эти люди на берегу собираются нам помешать? – свирепо прорычал Бриан де Фалэз. – Если это так, то нам следует высадиться в полном составе и устроить им хорошую взбучку.
– Это легче сказать, чем сделать, – возразил де Гренвилль. – Мы не можем направить суда прямо на берег, потому что сейчас отлив и мы отрежем себе путь к быстрому отступлению. Попытка же переправить одетых в кольчугу солдат с помощью шлюпок чревата опасностью. Если шлюпки перевернутся, они камнем пойдут ко дну!
– Тогда какого дьявола мы вообще сюда приехали? – резко оборвал его де Фалэз. Ему не терпелось броситься в бой, однако остальные не разделяли его пренебрежения к собственной жизни.
Дальнейшее обсуждение было прервано громким всплеском, и прямо по носу судна из моря поднялся фонтан воды. Камень упал далеко, однако смысл этого своеобразного послания не оставлял сомнений. Суда продолжали дрейфовать к берегу, подгоняемые бризом, и капитаны, отвязав швартовы, скреплявшие вместе оба судна, отдали приказание матросам взяться за длинные весла, установленные по бортам. Хотя от весел было мало толку, они помогли несколько задержать ход и даже чуть сдвинуть суда в сторону открытого моря.
– Какая дальнобойность у этой штуковины? – спросил шериф, обращаясь к Джону.
Коронер пожал плечами.
– Точно сказать невозможно, Ричард, можно только определить опытным путем, но вряд ли стоит испытывать судьбу! Эта машина стоит высоко на скале, поэтому может бить дальше обычного, да и разрушения от ее камней будут пострашнее, чем если бы стреляли с берега.
Требуше использовалось для того, чтобы метать камни во врага, находящегося на значительном расстоянии. Оно представляло собой массивную раму с закрепленным на оси вертикальным брусом. На нижнем его конце висел массивный груз, а на верхнем большая чаша, куда помещали один большой или несколько маленьких камней. Несколько человек, взявшись за канаты, прикрепленные к верхнему концу, тянули за них, пока брус не принимал почти горизонтальное положение. После чего канаты отпускали, груз резко падал, и брус возвращался на место, швыряя камни с края скалы на находившуюся внизу цель. Дальность полета камней и направление можно было регулировать, что позволяло прикрывать все подходы к берегу.
Столкнувшись с неожиданной ситуацией, рыцари молча стояли на палубе, матросы же в это время сбрасывали в воду большие камни, использовавшиеся в качестве якорей. Необходимо было остановить дальнейшее продвижение кораблей и не дать им приблизиться на опасное расстояние.
– Мы должны по крайней мере попытаться переговорить с этими свиньями – может, они позволят нам хотя бы побеседовать с де Мариско, – прорычал де Фалэз. – Если вы позволите, де Вер, я отправлюсь на берег.
Джон не преминул предложить альтернативный вариант.
– Ланди является частью графства Девон, и таким образом непосредственно подпадает под юрисдикцию нашего шерифа. Ему должно быть предоставлено право, а также честь первым высадиться на берег.
Де Ревелль одарил коронера взглядом, в котором сквозило явное пожелание, чтобы родственник упал замертво и больше никогда не вставал. Демонстративно хромая и потирая левое бедро, шериф отступил от поручней.
– Разумеется, я бы так и поступил, однако из-за этой старой раны, которую я заработал во время ирландской войны, мне будет трудно спуститься в одну из этих утлых лодчонок.
Де Фалэз, разгадавший хитрую стратегию коронера, добродушно хлопнул шерифа по плечу.
– Не бойтесь, шериф, я уверен, что у нашего капитана найдется кусок веревки и какая-нибудь снасть, с помощью которой мы сможем спустить вас в шлюпку, а я составлю вам компанию.
Однако в конце концов было решено, что с де Ревеллем поедет Роланд де Вер, который заметил, что он как предводитель тамплиеров обязан попытаться вступить в переговоры с Уильямом де Мариско по поводу его отказа передать остров их ордену.
Матросы и солдаты подняли из трюма одну из легких, обтянутых шкурами лодок – каррахов – и спустили ее на воду. Шериф, которого обманом заставили сыграть роль героя, хотя и без особой ловкости, тем не менее, самостоятельно перебрался в лодку через низкий планшир, словно у него и не было никакой
