отказывайся от подарков. А чего мне отказываться-то? Я всему рада.
Тут я заметила, что на Дине надето никакое не болеро, а обычная кофта, только размеров на десять меньше, чем требуется. Поэтому она не застегивается на груди и достает лишь до лопаток. Очевидно, раньше тряпка принадлежала худосочной хозяйке.
– А вы в поселке к кому приходили? – полюбопытствовала Дина.
– К Леониду Лисовику, я к нему на работу устраиваюсь, – соврала я.
– Да ну?! Правда? – искренне удивилась собеседница. – И кем же?
– Грумером.
– Кем?!
– Собачьим парикмахером.
– У Лисовиков же нет собаки!
Я пожала плечами:
– Значит, завели. Рыжего кокер-спаниеля.
Дина недоверчиво на меня уставилась, я почувствовала себя записной врушкой.
– Что-то не похоже это на Лисовика… – протянула она.
– Что именно?
– Да все: собака, грумер… Хотите совет? – Я кивнула. – Не устраивайтесь к Лисовику, он голь перекатная.
– Почему это голь? – оторопела я. – Обеспеченный человек. Вон дом какой огромный.
– Ага, и на весь дом – одна прислуга, Сильвия.
– Шофер еще есть.
– Ну да, Сильвия, шофер и няня. А у нас, – Дина стала загибать пальцы, теперь уже на обеих руках: – повар, домработница, горничная, две няни, дневная и ночная, три шофера, садовник и управляющий. Десять человек получается! Еще к хозяйке каждое утро приезжают личный парикмахер и маникюрша. А Изольда, жена Лисовика, сама себе ногти красит, позор!
– Ну, это не показатель, – запротестовала я, – может, Изольде не нравится, когда к ней прикасаются посторонние люди, я знаю, бывает такая фобия.
– Очень даже ей нравится! Просто Лисовик жмот, держит ее в черном теле. И не только ее – всех, включая детей! Знаете, какую коляску он купил, когда родился старший ребенок? Самую простую, за четыреста баксов, в «Меге» отоварился!
– А у вас коляска, наверное, из золота? – улыбнулась я.
Но шутка не удалась.
– Конечно! А как иначе? У нас должно быть самое лучшее! – убежденно заявила повариха. – Наша коляска сделана в Англии, украшена золотой буквой «М» и стоит две тысячи фунтов стерлингов! Таких колясок в мире было выпущено всего двадцать штук, одна есть у Анджелины Джоли и Брэда Питта! Мы, кстати, девочку Мирославой назвали, чтобы букву «М» оправдать.
Я сомневалась, что семья голливудских актеров настолько обезумела, чтобы за свои кровные покупать подобную вещь. И вряд ли бы им пришла в голову мысль назвать ребенка в честь коляски.
Однако здорово же хозяева проработали Дину – «мы купили», «мы назвали»… Похоже, она и впрямь воспринимает себя и своих работодателей как нечто целое.
– А второму сыну Лисовик вообще коляску не покупал, представляете? Сказал, что после первого еще в хорошем состоянии, чего зря деньги тратить? Вот ведь скупердяй!
На мой взгляд, весьма здравый подход, но я оставила свое мнение при себе.
– Няня у них получает сущие копейки, – продолжала сплетничать Дина. – Детей-то двое, а платят, как нашей няне за одного. Шоферу тоже не доплачивают, ему едва хватает на съемную халупу в Кунцево.
– Откуда вы знаете такие подробности? – удивилась я. – Ведь размер зарплаты – это коммерческая тайна.
Дина на секунду остановилась и всплеснула руками:
– Тю-ю-ю! Какая там тайна! Да в детском клубе няни обсуждают все: сколько хозяева платят, что едят на завтрак и спят ли в одной кровати. От нас ничего не скроешь!
Я решила воспользоваться шпионскими сведениями:
– Значит, шофер Лисовика недоволен своей зарплатой?
– Еще бы! Он недавно просил хозяина прибавить оклад, тот отказал, думаю, Сережка уже подыскивает себе другое место. У него жена болеет, чуть ли не при смерти лежит, операция стоит безумных денег, они ведь из глубинки приехали, у них нет московской регистрации. Так что у парня безвыходная ситуация.
Ну, точно, все сходится! Водителю срочно понадобились деньги, и он не придумал ничего лучше, как шантажировать обитателей дома: сначала Сильвию, потом хозяина. С Лисовиком Сергей что-то не рассчитал, шантаж закончился смертью, и шоферюга ударился в бега, предварительно обчистив сейф.
Я внутренне ликовала: ура, я на пути к спасению! Скоро я найду противоядие, и моя жизнь будет вне опасности! Единственное, что меня смущало, – за разговорами я не заметила, какой дорогой Дина провела меня к воротам поселка. Миновав охрану, мы вышли к остановке общественного транспорта.
Глава 10
Оказалось, что автобус до Москвы ходит раз в час, по расписанию. Маршрутки бегали чаще, но влезть в них было проблематично. На остановке скопилась небольшая толпа: мы с Диной, бабка с кошелкой, из которой выглядывала голова петуха, две школьницы и пьяный мужик. Мужик по очереди подходил к каждой даме и, длинно извиняясь, спрашивал, который сейчас час и день недели. Петух время от времени сипло кукарекал.
В очередной маршрутке в сторону Москвы нашлось лишь одно свободное место, его заняла Дина, отпихнув локтем бабку с кошелкой. Петух издал возмущенный возглас, но повариха на него прикрикнула:
– Молчи, дичь!
Я плюнула на общественный транспорт и принялась ловить частника. Роскошные иномарки пролетали мимо, на мою поднятую руку отреагировала только «девятка». Под слоем грязи угадывался красный цвет. У машины было помято правое крыло и заклеена скотчем фара, но я решила засунуть снобизм подальше.
– Сколько до «Курской»? – спросила я, наклонившись к открытому окну.
– Три тысячи, – отозвался водитель, не вытащив сигарету изо рта.
Три тысячи рублей! Цена показалась мне грабительской. На эти деньги можно купить три вполне приличных свитера, даже четыре, если попасть на распродажу! Но, во-первых, я стояла на Рублевке, где по определению ничего не может быть дешево. А во-вторых, часы отсчитывали секунды моей жизни, и промедление было в буквальном смысле смерти подобно.
– Согласна, – я плюхнулась на переднее сиденье. – Только быстрее, пожалуйста!
Второй раз водителю не надо было повторять. Мужчина щелчком выбросил сигарету в окошко и рванул с места так, что меня вдавило в кресло.
Помимо сигаретного дыма, в салоне присутствовали и другие запахи. Пахло чесночной колбасой и немытым телом. Я скосила глаза на водителя: от сорока до пятидесяти лет, субтильного телосложения, не брился пару дней, сальная башка всклокочена, из уха торчит клок волос. Одет в несвежую рубашку с коротким рукавом и джинсы. Обручального кольца на правой руке не наблюдается, но и без того ясно, что он не женат.
Мужик неожиданно спросил:
– За кого на выборах будете голосовать?
Я опешила. Какие выборы? Президентские вроде еще не скоро, про другие я ничего не слышала. Вообще я политикой не интересуюсь и на выборы не хожу. К чему участвовать в балагане, если результаты заранее известны?
– Ни за кого, – буркнула я, всем своим видом показывая, что не желаю поддерживать эту тему.
Однако водитель ничуть не смутился:
– А я – за Козлокрадова, знаете такого?
Я поразилась, до чего же у человека неудачная фамилия для политической карьеры, и отозвалась я еще более неприветливо:
– Впервые слышу.
