какую-то свою, пока непонятную Алексею мысль.
— Не только, — возразил Егоров. — Есть еще рабочие и крестьяне, много других людей, у которых нет оружия в руках, но они тоже воюют, своим трудом. Весь народ воюет.
— Вот видите, судруг Егоров. Все вы вместе, и враг у вас один. А у нас не так. Тисо, продав Словакию Гитлеру, пляшет под его музыку. Это дуэт двух наших врагов: внутреннего и внешнего. Католическая церковь именем бога освящает эту преступную связь. Открыто разоблачать церковь мы не можем, она имеет огромное влияние на массы. Тут мы скорее потеряем людей, чем приобретем. У Тисо многочисленные отряды глинковской гвардии, жандармерия, полиция, к нему всегда придет на помощь его хозяин — гитлеровская Германия. И все же мы хотим вместе с вами нанести удар и по тем, и по другим. Для этого нам надо прежде всего привлечь на свою сторону словацкое войско.
— Вы надеетесь привлечь армию на сторону повстанцев?
— Больше того, войско мы считаем главной вооруженной силой восстания. Армия фашистской Словакии станет повстанческой армией.
— Ну что ж, — задумчиво произнес Алексей Егоров. — Это отлично, если обученная и обстрелянная армия повернет оружие против фашистов. И у вас есть офицеры, которые поведут солдат против своего правительства и Гитлера?
Смида помрачнел.
— Это сложнее. Здесь слабый пункт плана восстания, и над решением этой задачи работают сейчас антифашисты в словацком войске. Мы пытаемся привлечь на свою сторону как можно больше командиров, но в то же время понимаем, что Тисо, придя к власти, создавал армию для защиты своего режима и формировал офицерский корпус из преданных ему людей. Кроме того, если даже офицеры и решатся изменить президенту Тисо, то они это сделают ради другого президента, Бенеша, а не ради коммунистов и своего народа.
— А какое же место вы отводите партизанам в восстании?
— Партизаны… — Голос Яна потеплел. — Это гвардия нашей партии, самое надежное войско, и его мы не отдадим никому. Но, к сожалению, оно малочисленное и слабое. У партизан нет ни опыта войны, ни оружия, ни своих командных кадров. Это счастье, что небо, — Смида шутливо ткнул пальцем в зенит, — послало вас. Подполье поручило мне найти вас и связать с руководством восстания. Мы ждем от вас помощи и опытом, и оружием…
Разговор закончился тем, что они условились о встрече с подпольщиками Банска-Бистрицы и руководителями военного центра Словацкого национального совета.
Смида посоветовал группе Егорова подняться повыше в горы, на Прашиву, где есть пустующие охотничьи домики и где находятся местные партизаны. Раненого Василия Мельниченко Ян обещал поместить где-нибудь в селе.
— Завтра все устроим, а сейчас мне пора, уже темнеет.
На рассвете Егорова отыскали двое незнакомых. Они сообщили, что прибыли сюда от Яна, чтобы забрать раненого русского друга.
— Больше ничего не передавал Ян? — поинтересовался Егоров.
— Нет. Только просил, чтобы не беспокоились за своего товарища. Ему будет обеспечен уход и лечение. Как на самих себя можете положиться, — добавил один из них.
Товарищи помогли Василию спуститься вниз, где его ожидала подвода. Словаки положили партизана на повозку и укрыли одеялом.
— Если захотите проведать друга, заглядывайте в Горцу. Яна Карола спросите! — крикнул на прощание один из посланцев Яна Смиды. Он стегнул коней кнутом, и подвода быстро покатилась в долину, подпрыгивая на камнях.
В ПОИСКАХ СВЯЗЕЙ С ПОДПОЛЬЕМ
Только под вечер в лагере появился Ян Смида. Он рассказал, что, по сообщению антифашистов, из гарнизона Банска-Бистрицы завтра в горы выйдут войска против партизан.
— Начальник штаба наземных войск — член Словацкого национального совета, — сообщил Смида. — Он и предупредил о карательной экспедиции. Сказал еще, что частям отдан приказ идти только вдоль дорог и троп, не забираясь в ущелья и глухие урочища. Вам лучше уйти в глухие места и постараться не встречаться с войсками.
Наутро партизаны разошлись небольшими группами по укрытиям. А в полдень с Высоких Татр на Прашиву надвинулись бурые дождевые тучи. Они тревожно клубились над вершинами, сталкивались, выбивая молнии и опрокидываясь на землю дождем. Скоро сквозь грохот грозы стали слышны пулеметные очереди, редкие разрывы мин. На полянах от разрывов поднимались столбом грязь и дым. Казалось, идет напряженный и горячий бой. Утихла стрельба только в сумерки. Войска свернулись в колонны и ушли с Прашивой.
В Братиславу был послан официальный рапорт, что партизан в горах обнаружить не удалось. Газеты, захлебываясь от восторга, писали, что, не выдержав удара словацких войск, партизаны отошли в неизвестном направлении.
Егорова теперь беспокоило одно: обещанных Смидой связей все не было. Проходили дни, отряд рос, а взаимодействовать было не с кем. И Смида как в воду канул.
— Надо самим идти в долину, — после тяжелых размышлении решил командир.
В Подбрезову пошли Йозеф Подгора и Павел Строганов. Они должны были найти Яна Смиду или хотя бы узнать, что с ним.
В Банска-Бистрицу на проверку явок, сообщенных Сланским, уходили Иван Волошин, Леонид Славкин и Иван Казачок.
Волошин сам попросил направить его в Бистрицу. До мобилизации он работал там, хорошо знал город.
— Только на знакомых не нарвись, — предупредил Григорий Мыльников. — Могут в полицию сообщить как о дезертире.
Волошин успокоил комиссара.
Егоров хорошо знал этого молчаливого, но сметливого и отважного человека еще по соединению Федорова, куда Иван перешел в сорок третьем году с группой солдат-словаков. Егоров был уверен, что и теперь Волошин справится с задачей.
Последними ушли в Брезно Вольдемар Ваштик и Петр Николаев. Там числился Лацо Гаттиер. А цел ли он сейчас, никто не знал.
Теперь оставалось терпеливо ждать. И работать. Егоров, Ржецкий и Мыльников занялись формированием отрядов из вновь прибывших людей. Вокруг охотничьего домика уже вырос целый город из шалашей. Ржецкий сформировал штаб и начал подготовку списков. В ближайшие селения разослали людей на заготовку продуктов. Воюй не воюй, а пить-есть надо.
Очень быстро имя Егорова стало известным в округе. У каждого была своя беда или обида, и каждый требовал защиты и оружия, чтобы отомстить обидчикам. К Егорову шли за помощью, к нему шли с просьбой принять в отряд.
От Величко прибыл связной, принес записку. Неровным, торопливым почерком Петр писал:
«Алексей Семенович! Слышал об облаве на Прашивой. Беспокоюсь. Здесь ходят разные слухи. Только не верю я им: не такие наши люди, чтобы уйти после первой неудачи. Но все же посылаю своего человека, чтобы узнать, где ты сейчас со своими хлопцами. Мне удалось связаться с военным центром в Банска-Бистрице. На завтра назначена встреча в Литовской Лужне, в доме верного человека Франтишека Сокола. Если сможешь, приходи со своими людьми не позднее десяти. Спросишь — покажут. Величко».
Егоров подозвал связного, невысокого ладного паренька в клетчатом пиджачке и серых бриджах,
