порох, не лучше ли ускорить дело.
— От меня это не зависит.
— Передай начальству моё пожелание.
— Это мне не сложно.
— Хотя. Вы всё пишите, даже когда я хожу в сортир. Так что начальство итак узнает. Другой вопрос, кто твоё начальство? Уж не всё тот же Дюран? — язвил Спирин, будто уверенный, что Визант в его ловушке, а не наоборот.
— Какая тебе разница?
— Ты следишь за новостями?
— А как ты думаешь?
— Напомню, что принцесса крови, Беатрис Стюарт в числе приглашённых на день рождения монарха. Эта тема не сходит со страниц газет. Понятное дело — ведь она последнее время проживала инкогнито со своим возлюбленным, миллиардером, Дюраном. И появилась в Лондоне она одна. Значит, магнат, до сих пор в бегах. А если ты работаешь на него, то тогда ты враг британской разведки. Она — главный заправило в этой истории. А тыл, наверняка прикрывают американцы.
— Мне плевать. Я служу своей стране.
— И я тоже. Только страна у нас разная. Но когда закончиться весь этот спектакль, я буду не нужен, и даже опасен, почти для всех. И лучшая роль для меня — это труп и сфабрикованные улики, что я пособник терроризма.
— Какие у тебя ещё предложения?
— Сыграть «ва-банк». Свою кульминационную партию. Но затем я должен исчезнуть, и не на тот свет, разумеется. Идея такова — я убеждаю террористов, что Дюран поддался на шантаж и якобы свожу их с его людьми. Пусть для верности, я передам им некоторые образцы из его новейших изобретений.
— Но мы так и планировали.
— Вроде бы. А я предлагаю подбросить настоящую наживку. У них разгорится аппетит, их уже ничто не остановит. На встречу с их агентом я буду ходить без вашего маяка, — Спирин объяснял так, будто от его предложения нельзя было отказаться.
— Его обычным сканером не обнаружить.
— А необычным?
— Нужно специальное оборудование.
— Значит, всё же можно.
— Это не только мне решать, — ответил Визант в тоне, не обещавшего шанса Спирину ускользнуть из ловушки.
Спирин банально пытался спасти свою шкуру, а что дальше с ним будет — Византа не интересовало. Он удовлетворился страхом своего врага, скрываемым под его предложением, которое, впрочем, было вполне разумным и исходило от профессионального интеллекта Спирина.
Спирин предложил связному товар в машине, припаркованной неподалёку от их места встречи, на площади у римского Пантеона, где и яблоку негде упасть от туристов. Но произошёл неожиданно- ожидаемый казус.
— Вы поедете с нами, в вашей машине, — заключил связной, выслушав собеседника.
— Мы так не договаривались, — отрезал Спирин.
— А мы вообще ни о чём не договаривались. Мы должны убедиться, что продавец — не подсадная утка. Вы будете заложником.
— Что за бредни, — осадил его пренебрежительно Спирин, уверенный, что в этом людном месте его не станут похищать или убивать.
— Мы не хотим играть в лотерею. Заткнись, и выполняй приказ, — также резко одёрнул его собеседник. — Думаешь раз здесь людно, то мы ничего и не сделаем. Кругом наши люди. Как только покинешь эту площадь, тебя усыпят и похитят. Не создавай нам лишних проблем.
Спирин молча повиновался, надеясь, что наблюдатели Византа не оставят его в беде, чувствуя облегчение, что из его тела выпростали микропередатчик и не поставили жучков на машине.
Минивэн Спирина повёл связной, заложник остался на заднем сиденье с повязкой на глазах под присмотром охранника. Через четверть часа его пересадили в другую машину, не снимая мешка. Ещё спустя полчаса провели в подвальное помещение. Обращались вежливо, предложив кофе, безалкогольные напитки и сигареты, от чего Спирин предусмотрительно отказался.
— Где ваша группа поддержки? — спросил связной в присутствии ещё двух напарников арабской внешности.
— Они далеко отсюда. Я действую в одиночку, — объяснил Спирин непринуждённо.
— Как там у вас пытают, на Лубянке?
— Как-нибудь я вам расскажу на досуге. Только с помощью насилия выбивают нужные показания, а не правдивые. Пленнику всё равно, что выкрикивать от боли — правду, или ложь. Его участи это не облегчит.
— От вас нам нужна оставшаяся часть компромата. Здесь же мы можем всё и проверить.
— Адрес, где хранится компромат, я могу назвать вам хоть сейчас, — ухмыльнулся Спирин, обезоруживая своего собеседника. — Но копии разбросаны по разным адресатам. Если по одному из них, появлюсь не я, то другие перепрячут их. Мало того, они могут сплавить её прессе до того, как вы это сделаете, и сломают вам всю игру. Вы бы ведь хотели спустить компромат после теракта? Как я понимаю?
— Нам не нужны ваши советы. Вы знаете всё адресаты?
— Только один. Я ведь двадцать лет прослужил в разведке, учась как прятать концы в воду.
— Ну, хорошо. Сделаем паузу.
Допросчик покинул помещение, оставив пленника под присмотром двух безмолвных охранников. Вернулся через полчаса.
— Вы лично передаёте нам компромат, сводите нас с Дюраном и можете быть свободны, — объявил он, очевидно, после совета со своими боссами, а Спирин отметил про себя, что их могли запеленговать.
— Минуту, — возразил Спирин, не выразив ликования по поводу столь лёгкой развязки. — Мой компромат стоит денег.
— Он не дороже вашей жизни, — сухо ответил эмиссар. — Вы уже получили в прошлый раз. Вам хватит, — он терял терпение. — Будете противиться, вам введут медленно действующий яд. Антидот не получите, пока не согласитесь. Времени у нас нет.
Охранники поднялись с места, с отрешёнными взглядами людей, готовых исполнить любой приказ.
Через пару часов после исчезновения Спирина, партнёр от британской разведки, объявил Византу, что операция для них закончена.
Пратт управлял операцией из офиса, расположенном в пригородном особняке Афин, напичканный электронной аппаратурой. Именно сейчас его карьера оказалась на пике, под занавес его активной деятельности, и на такой взлёт он уже и не рассчитывал, и потому ощущал себя властелином.
— Он пересёк границу Австрии, — раздался голос по телекому у него на столе.
— И это всё?
— Нет. Перехватили несколько звонков, на арабском и английском. Последний, принадлежит нашему общему русскому знакомому. Отследили и принимающий сигнал. Адвокатская контора в Вене.
— Отлично. Русские любят Австрию, одна из стран, где они отмывают свои деньги.
