— Фрэнсис! Как мне тебя отблагодарить? Я не знаю, что бы я делала тут без Марджери. Должна признаться, мне было немного не по себе.
Он затряс головой, как обычно скромничая и отрицая свои заслуги.
— Это все Глостер. Он ни за что не оставил бы тебя здесь одну.
— Мне казалось, что все меня бросили… — Я замолчала, но потом продолжила: — Я думала, он вернется…
— Срочные государственные дела. Но Глостер понял, что тебе очень грустно и одиноко, и решил, что тебе срочно нужна Марджери. Как ты уже сама смогла убедиться, уговаривать ее не пришлось.
Его глаза смешливо поблескивали, но в словах «срочные государственные дела» мне почудилась какая-то нарочитость.
— Наверное, Ричард очень занят.
— Да, король отправился в Уэльс, передав ему бразды правления.
— Фрэнсис… я знаю, что он хочет на мне жениться… — осторожно произнесла я. — Но любит ли он меня?
— Ты в этом сомневаешься? — Брови Фрэнсиса удивленно поползли вверх.
— Я уже ни в чем не уверена.
— Значит, ты плохо его знаешь. Если бы ты видела, как Глостер не находил себе места после твоего исчезновения, твои сомнения рассеялись бы.
— Правда? — Я даже подпрыгнула от восторга. — Расскажи мне об этом, Фрэнсис.
У меня наконец-то появился шанс заглянуть за непроницаемую маску, так редко соскальзывающую с лица Ричарда.
— Да рассказывать особо и нечего. Глостер ничего мне не говорил, но я видел, как он переживает. Он ведь знал, на что способен Кларенс. Человек, обвинивший в прелюбодеянии родную мать, чтобы бросить тень на происхождение брата и укрепить свои претензии на трон… Если он пошел даже на это… Ричард готовился к худшему. А потом он получил твое письмо. Мы в это время были в Миддлхэме, и Глостер пытался помирить двух землевладельцев, поссорившихся из-за какой-то рощицы. Он выбежал из комнаты, едва успев сказать им, что когда-нибудь вернется, и помчался в Лондон. А потом, когда он тебя не нашел… Я думал, что он тут же отправится в Тьюксбери. Изабелла сказала ему, что ты раздумала выходить за него замуж, потому что решила уйти в монастырь.
— И он ей поверил?
— Конечно нет. Он сразу понял, что это проделки Кларенса.
Вот так. Я сомневалась в Ричарде, а он во мне — нет. Я почувствовала, что заливаюсь румянцем стыда.
— А потом ему передали перчатки, — не замечая моего смущения, продолжал рассказывать Фрэнсис. — Мы едва выехали за ворота, как нас остановил какой-то слуга. Я думал, что Глостер немедленно поедет назад и перевернет вверх дном Колд-Харбор. Но здравый смысл все же возобладал. Благодаря мне. — Он с довольным видом ухмыльнулся. — Приятно было бы пощипать перышки его светлости Кларенсу, но сначала необходимо было хорошенько подготовиться. Поэтому мы вернулись сегодня утром и как следует его встряхнули. Всю ночь Ричард метался по комнатам и рычал, как запертый в клетку лев. В конце концов я оставил его и пошел спать.
— Значит, он переживал.
— Да, глупышка, — ответил Фрэнсис, как будто я была маленькой девочкой, а не взрослой женщиной, к тому же принцессой. — Конечно, он переживал. — Взявшись за дверную ручку, Фрэнсис остановился. — Он просил тебя заглянуть в сундук. Тогда ты увидишь то, что видит он. Он говорит, что это поможет тебе успокоиться. Если только ты не станешь упрямиться.
Я принялась рыться в сундуке.
— Что вы там ищете?
Марджери, недовольно сопя и пыхтя, топталась рядом.
— Не знаю. Что-то от Ричарда…
И тут я увидела сверток. Он соскользнул на самое дно сундука, но дотянувшись до него, я сразу поняла, какой предмет завернут в этот небольшой полотняный лоскут. Это было зеркальце — отполированный до блеска серебряный диск с красивой ручкой. Я ахнула от радости. Где он взял такую прелестную вещицу? Я всмотрелась в свое отражение. Оно было немного искаженным, но я увидела все, что хотела.
Ричард сказал, что я увижу то, что видит он.
Я вдруг поняла, что уже очень давно не смотрелась в зеркало. Я вспомнила эпизод в Миддлхэме, когда бросилась к зеркалу, случайно увидев, как Ричард целует Мод. Тогда лицезрение собственного отражения не доставило мне ни малейшего удовольствия. Каким же я была ребенком! Другое дело теперь. Я подошла к окну, где было больше света, и открыла рот от изумления. За месяцы ссылки и неудачного брака, борьбы и страданий я очень изменилась. У меня по-прежнему было хрупкое телосложение. Тем не менее я явно похорошела. Зрелость наложила отпечаток на мою внешность. Поджав губы, я критически изучала происшедшие со мной перемены. Благодаря усилиям Мегги мои волосы сияли чистотой и свежестью. Гладкая кожа обтягивала высокие и даже, я бы сказала, в какой-то степени изящные скулы. Высокий лоб, прямой нос, четко очерченный рот. Но украшением своего лица я всегда считала темно-синие, обрамленные черными ресницами глаза. Ну и что с того, что их взгляд неподобающе прямолинеен, а не томно-кокетлив? Видимо, я относилась к числу женщин, хорошеющих с возрастом, в отличие от Изабеллы, красота которой была очевидна с момента рождения. Впрочем, меня по-прежнему нельзя было назвать ослепительной красавицей. Тем не менее из зеркала на меня смотрела вполне привлекательная синеглазая темноволосая молодая женщина.
Наверное, Ричарду и в самом деле нравилось то, что он видел.
— Герцог видит силу духа, — улыбнулась Марджери, с пугающей точностью прочитав мои мысли. — Вы словно светитесь изнутри, миледи.
Я с довольным видом улыбнулась, позволив себе сполна насладиться комплиментом.
К тому времени как Ричард наконец-то вернулся, что произошло несколько часов спустя, я полностью преобразилась. Ко мне вернулась моя былая уверенность в собственных силах, а беседа с Фрэнсисом значительно улучшила мое настроение. И все же я держалась сдержанно и настороженно. Как бы мне ни хотелось увидеть Ричарда, поговорить с ним начистоту и поверить, что он в силах проложить путь к безоблачному счастью, я была не настолько наивна, чтобы не понимать, что на самом деле все не так просто. Того, что обронил Фрэнсис, было вполне достаточно, чтобы представить себе положение дел при дворе. Гораздо красноречивее было его молчание. И дело было вовсе не в том, любит меня Ричард или нет. Самые разнообразные обстоятельства политического свойства значительно осложняли ситуацию. Не последним из них являлось противостояние с Кларенсом.
Но хотя меня и одолевали сомнения, я встретила Ричарда радостной и искренней улыбкой. Что касается Марджери, то она лучилась благодарностью и готова была целовать ему ноги. Мне стало ясно, что Глостер ее покорил и мне уже никогда не добиться от нее объективной оценки его поступков и качеств.
Когда Марджери присела перед ним в реверансе, он взял ее за руки, заставил выпрямиться во весь ее небольшой рост и шутливо поцеловал ее пухлые пальчики.
— Я вижу, вам нравится ваше новое место работы, — произнес он.
Я решила последовать его примеру и напустила на себя шутливый и беспечный вид.
— Нет, ваша светлость, не нравится. — Марджери вспыхнула от удовольствия, но осталась верна себе. — Это место совершенно не годится для леди Анны. Но учитывая обстоятельства… Как вспомню эту кухню, у меня кровь в жилах вскипает.
— Не волнуйтесь, Анна здесь ненадолго. Сейчас ей лучше всего затаиться, а имя архиепископа Невилля способно отпугнуть кого угодно.
— Я очень на это надеюсь, ваша светлость. Но я и представить себе не могу, где мы найдем постоянное пристанище для нашей леди, — не унималась Марджери. — Негоже…
— Марджери! Довольно! — Я расхохоталась и жестом заставила ее умолкнуть, прежде чем она успела разойтись не на шутку.
