– Михаил Николаевич, вы так много всего узнали… А откуда?
– Мобильная группа представляет отчет о результатах работы заказчику.
– А я могу поговорить с этим вашим заказчиком?!
– Нет. Его уже нет в стране.
– Вы его отпустили?!
– Это была цена откровенности. И потом, – несколько замялся полковник, – он, Соня, отличный агент. Мне и так бо-о-ольшое одолжение сделали, когда разрешили с ним встретиться и поговорить.
– Понятно, – кивнула я. – Чужих агентов
– Софья-а-а-а, – с укором протянул разведчик.
– Хорошо, простите. А вы узнали, что сценарист подготовил для меня в дальнейшем?
– Узнал. Тебя сломали бы окончательно, а потом появился – он. Рыцарь на белом коне, друг с плечом в бронежилете.
– Господи, какой бред! Они что, всерьез рассчитывали, что я кинусь в объятия Мельникова от безысходности?! Чушь!!!
– Ох, Софья, – усмехнулся Огурцов, – горячая ты голова. Не кинулась бы она… Кинулась! Так бы подвели, что и не заметила. На сказку о благородном рыцаре-спасителе ловятся все женщины. Умные, сильные, богатые – все. А ты у нас женщина на все сто процентов. Прими это как комплимент. Ведь не зря же тебя к Туполеву потянуло…
– Это другое! Это любовь! Она в схемы не вписывается!
– Зато отлично вписывается в модель поведения. Это твой психологический портрет: рядом только сильный мужчина. И когда тебе в самый критический момент кто-то предложил бы теплое дружеское плечо, ты бы не отпихнула Мельникова. Поверь, тебя подводили именно к этому. Это довольно известный психологический прием – довести человека до критического состояния и предложить помощь.
– Но как они собирались довести меня до критического состояния?!
– Вариантов развития сценария несколько, в зависимости от твоих поступков.
– А конкретно?
– Конкретно знает только непосредственный заказчик. На один шаг вперед, дальнейшее моделируется. Мельников и так не удержался, похвастался приятелям, как продвигается операция. То есть я знаю только о прошлом.
– Как бы мне выйти на этого сценариста!
– Дай время, выйдем, – сурово пообещал разведчик. – Мне тоже этот тип интересен. Но я о другом. Я только что показал тебе, какой сильный у тебя враг. Какой бы нестандартный ход ты ни выдумала, сценарист всегда тебя переиграет. Он профи, Софья, а ты даже не дилетант. Ты – жертва.
– Не пугайте меня, Михаил Николаевич.
– А я и не пугаю. Я трезво оцениваю ситуацию. Одной тебе не выпутаться.
– И что вы предлагаете? – опустив плечи и глядя полковнику на первую пуговицу расстегнутой рубашки, спросила я.
– Я могу
– Нажать? Заставить? – тихо переспросила я. – И что это даст? Такие типы, как Макс Мельников, не привыкли отступать. Вы его вынудите пойти на попятный, а через год, месяц или неделю он отомстит. За унижение. Поверьте, я неплохо знаю подобных людей, их нельзя оставлять за спиной…
– Ты предлагаешь мне его посадить? Лет на десять за организацию похищения?
– От этого только хуже будет, – отмахнулась я. – Посадим сынишку, и в моих врагах окажется еще и его папаша.
– Дошло наконец-то, – удовлетворенно откинулся на стуле полковник.
– Нет, Михаил Николаевич, не дошло. – Я упрямо подалась вперед. – Я по-прежнему считаю, что в данном случае открытая конфронтация неуместна. Таких типов нельзя оставлять за спиной. Их надо делать своими
– Объяснись? – нахмурившись, попросил Огурцов. – Ты собираешься сдаться?
– Нет. Я стану так необходима для Максима Мельникова, что он
Огурцов собрал на лбу морщины, подняв надбровные дуги, сел на стуле немного косо и побарабанил пальцами по столу.
– Другом? – спросил наконец. – Мысль неплохая, но трудно выполнимая.
– А вы послушайте сначала. Максима Мельникова надо держать рядом, в поле зрения. Так?
– Ну… да.
– И для этого я должна стать ему необходимой как глоток воздуха. Его надо поставить в условия, когда он сам
– У тебя ничего не получится. Я тоже таких людей знаю, Мельников – упертый, самовлюбленный тип. Отморозок.
– Да. И на этом я сыграю. На его самовлюбленности и отмороженности.
– Звучит разумно, но суть?
Я на мгновение опустила глаза, потом подняла их снова на «старшего товарища» и сказала прямо:
– Михаил Николаевич, мне кажется, будет лучше не посвящать вас в тонкости. Если у меня ничего не получится, то это будет только
– Ты хорошо подумала?
– Да. У меня было время.
– Почему? – одним словом выразил некоторую обиду старый контрразведчик.
Я взяла сигарету, помяла ее в пальцах и, тщательно подбирая слова, проговорила:
– Михаил Николаевич, приезжая сюда, вы сказали, что считаете себя моим должником. Теперь мы в расчете?
– Да.
– А я не хочу доводить счет услуг до отрицательного для себя баланса. Простите.
– Ты странная девушка, – то ли с осуждением, то ли с одобрением сказал Огурцов.
– А вот скажите мне честно, господин полковник. Оказывая мне сейчас поддержку, вы считаете себя вправе рассчитывать впоследствии на ответную услугу? Скажите честно.
Михаил Николаевич потер, помассировал ладонью шею и грудь, взял со стола пачку «Мальборо», потом отшвырнул ее обратно. И сказал так:
– Врать не буду. Если когда-нибудь Интересы Государства пересекутся с моими личными симпатиями… я приду к тебе, Софья. Так что можешь баланс услуг не высчитывать. Спрашиваю в последний раз: помощь нужна?
– Мне нужны порядочные люди, работающие за деньги. Профессионалы. У вас такие есть?
– Как не быть, – вздохнул Огурцов. – Сколько человек тебе нужно?
– Как минимум двое – мужчина и женщина. Мужчина с опытом наружного наблюдения, женщина, желательно молодая и привлекательная.
– Подожди минутку, – прокряхтел полковник, достал из кармана брюк сотовый телефон и, подслеповато щурясь, нашел в нем нужный номер. – Алло, Анатолий Иванович, добрый день. Огурцов беспокоит… Есть работа, ты как?.. Да, да… Для меня лично. Точнее, для моего друга… Когда? – Полковник говорил быстро, что-то слушал, потом протянул мне трубку и буркнул: – На, договаривайся. Где, когда и сколько людей тебе понадобится.
Анатолий Иванович, как и ожидалось, подошел к вопросу деловито и сухо. Я описала ему требования к наемным работникам и пообещала их встретить уже сегодня вечером.
– Ну вот и все, Софья, – с некоторой печалью произнес старый, добрый рыцарь плаща и кинжала. – Если что, звони. Не откажу. Что-нибудь придумаем.
