– И!.. – подстегнул Маркел.
– Я и убрала! Дала «инсулин», та… откинулась.
– Во намутили дуры! – разозленно буркнул крепыш.
– И где теперь Наташка? – не обращая внимания на высказывания подельника, продолжил Маркел.
– Не знаю, – насупилась я. – На место горничной взяли другую девушку, Свету. Она чья-то там родственница…
– А ты?
– А я что? На меня хозяйский сынок глаз положил…
Гестаповская «бабулька» – надзирательница, не так давно переставшая полировать спиной косяк и обосновавшаяся у наблюдательного поста возле окна, перекинула голову через плечо, оценивающе посмотрела на мою трясущуюся фигуру и гадко хмыкнула.
Маркел задумчиво побарабанил пальцами по спинке стула, достал из кармана брюк мобильный телефон, но звонить не стал. Зажал его в руке и резко выбросил вопрос:
– А за нами чего потащилась?
– Да кинет меня Наташка! – горько воскликнула я. – Как только деньги получит, так сразу и кинет!
– Какие деньги? – изображая непонимание, прищурился Маркел.
– За ребенка! Она сказала: надо вам долю отдать… А я ей не верю! Она деньги получит и подорвется! А я… А меня вам оставит! – И добавила грустно: – Я ее знаю…
– Во б… – длинно и матерно выругался Митя. – Точно подорвется! Всех на динамо поставит и кинет! Давно чую – мутит девка!
– Угу, – всхлипнула я и опустила голову. – Вот я и решила, лучше с вами напрямую договориться.
– Так что же не стала договариваться? – сделался очень внимательным Маркел. – Прямо там, в аптеке…
– Так испугалась.
– А кому сейчас звонить пошла?
– Наташке, – тихо-тихо призналась я. – Хотела условие поставить – или она меня с вами сводит, и мы договариваемся, или я сама… пойду. Она в последнее время что-то чудить стала…
– Заметили, – разглядывая меня пристально, прищурился старшина бандитов. – А ты сама нам по телефону никаких эсэмэсок не отправляла?
Вот он, самый тонкий момент разговора. Я совершенно ничего не знала о том, как получился телефонный прокол. Мне на ходу приходилось исправлять ошибки комитетчиков, задававших в переписке
– Не отправляла я ничего, – ответила, изображая испуг. – Сам подумай, с вами только Наташка связывалась. Если бы я могла с вами поговорить раньше, разве потащилась бы сюда?
– Не потащилась бы, – вглядываясь в меня, как в поддельную купюру, согласился Маркел, а Митяй вредно прогнусавил:
– Я говорил, Маркел, предупреждал – мутит сука! Мудрит чего-то!
Маркел вытянул губы, подобрал подбородок и, наконец, вспомнил о мобильном телефоне. Нажал на несколько кнопок и сказал в трубку:
– Это я. Тут у нас одна «сестрица» нарисовалась…
Говоря все это, он поднялся с оседланного стула и перешел в смежную комнату, плотно прикрыв за собой дверь.
А я вдруг поняла, откуда взялось мучившее меня с самого начала определенное несообразие. Ни один из этой компании не выглядел шибко умным товарищем. Не монтировалась их серая внешность и узкие лбы с серьезной киллерской организацией. Даже Маркел с его гипнотизирующей зубочисткой и толковыми вопросами не тянул на личность, изобретавшую многоходовые комбинации с убийством, замаскированным под несчастный случай или смерть от естественных причин. Масштаб не тот, подобные убийства – высший пилотаж.
Теперь, после ухода Маркела, многое становилось понятно. Только сейчас, узнав от меня, что именно произошло в Непонятном Доме, откуда взялись нестыковки с именами, он пошел докладывать начальству. Мозговой центр преступной группировки находился не в этой комнате.
Это обнадеживало.
Крепыш Митя подошел к гестаповке, наблюдающей за улицей, и громко зашептал ей в ухо:
– Прав был Иван! Эта сука нас подставить решила! Сама все деньги заграбастает, ноги подошьет, а нас мильтонам сдаст! Со всеми потрохами, чтоб не догнали!
– Тихо, Митя! – прикрикнула «бабка» и оглянулась на меня.
Я сидела вся из себя приличная, девочка-одуванчик. Но все мотала на ус. Точнее, на тычинку.
Маркел вернулся в комнату и оседлал стул.
– Так, слушай сюда, – сказал он весьма строго. – Что тебе в последний раз говорила Наташка?
– Ничего, – пожала я плечами. – Сидеть тихо. Ждать команды.
– Какой команды? – въедливо поинтересовался бандит.
– На Артема.
– А разве она тебе не сказала, что заказ отменен?
– Нет, – вроде бы опешила я.
– Значит – не сказала? – уточнил он.
– Нет! Да и зачем? Артем-то при смерти.
– А если выживет?
– А если выживет, – я опустила глаза, – тогда бы… я его… или Наташка б подписалась…
– Понятно. Ребенок – наследник, деньги в кубышку. Звони Наташке.
– Зачем?! – совершенно натурально перепугалась я. Где я возьму для них натурально живую «сестрицу»?!
– Звони, пусть приезжает.
– Да не приедет она! К вам не приедет!
– Она не знает этого адреса, – отмахнулся Маркел. – Звони, скажи, что хочешь поговорить, пусть приезжает. – Достал из тумбы под телевизором мобильный телефон, протянул его мне и добавил: – Звони, трубка чистая.
И тут на меня волнами стала накатывать дурнота.
Я не знала телефонного номера, по которому киллеры связывались с «торпедой», я вообще не знала, что мне делать. Маркел протягивал мне мобильник, но моя рука не поднималась.
Я мягко завалилась на диван, и потолок сомкнулся надо мной грязно-белым куполом.
– …Эй, ты чего?! – Шлепки ладоней по щекам вернули меня в реальность. Склонившиеся лица…
– Да она ж беременная! – зло, но обеспокоенно шептала бывшая бабка. – У них бывает!
– А вдруг она того… скинет?! Может, скорую?
– Я тебе дам скорую! Тащи воды!
Мысль о бригаде врачей скорой помощи показалась мне здравой. Я застонала и схватилась за живот…
– Тащи ее в ванную! – командовала «бабка». – Если откроется кровотечение, вызовем лепилу!
– Какого?! – приседал Митяй.
– Нашего, нашего! Обколет ее…
О том, что значит «лепила» на блатном жаргоне, я догадалась сразу, несмотря на туманные последствия обморока.
– Не надо никого вызывать, – простонала я, изображая стойкость. – Мне лучше. – Что будет, если приехавший лепила-врач не обнаружит у меня никакой беременности – за прокладками в аптеку я не зря ходила, – даже страшно было представить. Все нагромождения лжи рухнут в один момент! – Принесите мне крепкого кофе…
– Какое тебе кофе?! – взвилась «бабка».
