Чтобы не смотреть на Райли, Кармела начала убирать со стола.
— Нет. Они схватили только пятака. Тройбан напал на Дена, но не смог добраться до тела твоего отца. Что означает, что тебе придется принять решение.
— Какое решение? — недоуменно спросила Райли.
Когда женщина подняла глаза, в них читалась жалость.
— Тело твоего отца в хорошем состоянии. Это значит, что он станет отличным товаром для некромантов.
У Райли скрутило желудок. Она бросилась в туалет, где ее стошнило.
Холодная рука опустилась ей на лоб. От неожиданности Райли вздрогнула.
— Вот, черт. Извини меня. Надо было сказать как-то поаккуратнее, — пробормотала Кармела.
Райли нажала кнопку спуска, выключила свет в туалете и вернулась на кухню. Рот жгло от кислого рвотного привкуса. Кармела протянула ей мокрое полотенце, чтобы она вытерла лицо.
— Почему Бек ничего мне об этом не сказал? — поинтересовалась Райли. — Они же были напарниками.
— Он не смог. Ему сейчас так же тяжело, как и тебе.
«Черта с два».
— Так что я должна решить?
Доктор присела, обхватив себя руками так, как будто ей было холодно, и немигающим взглядом уставилась на свою обувь.
— Если тело твоего отца останется таким, какое оно сейчас, — чуть слышно сказала она, — некроманты сделают все, чтобы завладеть им. Хотя, возможно, ты сама согласишься продать его труп.
— Продать его? Никогда! — огрызнулась Райли. Она почувствовала, как под ложечкой засосало.
— Тогда тебе придется караулить его могилу каждую ночь до следующего полнолуния, — сказала Кармела.
— Зачем?
— Ты будешь следить за магическим кругом, защищающим могилу от некромантов.
После полнолуния его труп уже будет им не интересен. — Кармела сделала паузу. — Или есть еще один способ.
Райли ждала продолжения.
— Ты можешь попросить какого-нибудь ловца… — Женщина вздохнула. — Чтобы он сделал его тело менее… привлекательным. Тогда он перестанет представлять интерес для некромантов.
Райли потрясенно уставилась на нее.
— Вы хотите сказать, я должна попросить Бека изуродовать тело отца?
— Не обязательно Дена, — ответила Кармела, ее голос дрожал.
— Да какая, черт побери, разница, кто это сделает! — возмутилась Райли. — А мы не можем его… кремировать, например?
— Законы штата запрещают кремировать ловцов, убитых демоном. Они объясняют это каким-то заражением воздуха.
Это был настоящий кошмар.
— Получается, либо я должна сидеть ночами на кладбище, либо позволить… разорвать отца на части? — спросила Райли. — Просто средневековье какое-то.
— С этим не поспоришь, — сказала Кармела. — Только ты можешь принять решение. Что бы ты ни выбрала, тебе будет нелегко.
Для Райли существовал лишь один вариант.
— Его похоронят таким, какой он есть. Клянусь Богом, если к нему кто-нибудь прикоснется…
— Я бы сделала такой же выбор. Главное, пойми, что несколько недель тебе будет нелегко.
— Вряд ли может быть хуже, чем сейчас.
Доктор нежно убрала с лица Райли выбившуюся прядь волос.
— Ты даже не представляешь, во что ввязалась.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Райли нашла черное платье и натянула его на себя: она не прикасалась к нему с похорон матери. Сейчас оно едва доходило до колен. Она вспомнила, как папа принес его домой. Он купил его, не задумываясь о том, какой размер она носит. Платье оказалось сильно велико. Сейчас же оно село идеально, как будто он предвидел, что ей придется надеть его еще раз.
Дрожь поднялась от ног к голове.
«Вряд ли. Не мог же он знать, что произойдет».
Хотя ей очень хотелось упасть на кушетку, зарыться в одеяло, спрятаться от того, что готовил ей сегодняшний день, Райли заставила себя собраться. Черные колготы, черное платье, черные туфли. Она открыла крошечную шкатулку с украшениями и нашла там медальон в форме сердца, который отец подарил ей на шестнадцатилетие. Внутри была фотография родителей. Она поцеловала холодный металл.
— Спасибо, папочка, — прошептала она, и на платье капнула слеза, не оставив никакого следа. Возможно, именно поэтому люди надевают черное на похороны.
В дверь постучали.
Это был Бек. Они мрачно смотрели друг на друга, как будто боялись заговорить. Она не видела его прежде в костюме. Когда мама умерла, его не было в городе, он еле успел на похороны и тогда не переоделся. Лицо выбрито — нелегко ему пришлось из-за ран. Темные круги под глазами говорили о том, что он едва ли спал лучше, чем она. Чувствовался легкий аромат лосьона после бритья.
— Время, — сказал он хриплым низким голосом.
Она взяла мамино шерстяное пальто, и Бек помог ей одеться, хоть ему и было тяжело из-за травмированного плеча. Он взял сумку, которую она собрала для кладбища. Закрывая дверь, она могла поклясться, что слышала, как отец с ней прощается.
Машина Бека выглядела иначе, чем прошлой ночью: он ее помыл, выкинул пивные банки и протер приборную панель. Похоже, он еще установил освежитель воздуха с персиковым ароматом.
«Зачем он это сделал? Отцу уже все равно».
Она молча залезла внутрь и уставилась в боковое окно.
— Райли… — начал он.
Она покачала головой. Он не мог сказать ничего такого, что бы ее утешило. Он мог сделать только хуже. Бек все понял и промолчал. Единственным звуком, сопровождавшим их в дороге, был шум колес и щелчки поворотника, так же, как когда они ехали на мамины похороны. Тогда Бек сидел сзади. Его волосы были настолько короткими, что он казался лысым. Каждый раз, когда он шевелился, она слышала шорох ткани его униформы.
Они припарковались около главного входа на Оаклендское кладбище, рядом с другими машинами. На ветровом окне большинства автомобилей была приклеена эмблема Гильдии ловцов демонов. Райли вылезла из машины и поправила платье. Она неплохо знала это место. Расположенное на востоке от здания законодательного собрания штата, кладбище граничило с Мемориал-драйв на юге и с центром «МАРТА» на севере. Каждые несколько минут мимо станции проносились поезда.
Они миновали кирпичную арку и пошли по заасфальтированной дорожке через старую часть кладбища. Это кладбище вело свою историю с 1850-х годов, и здесь были похоронены многие известные деятели Атланты, например автор «Унесенных ветром».
«А теперь и мой отец».
Бек откашлялся.
— Сначала будет короткая церемония прощания, а потом сами похороны, — объяснил он. — После этого ты переоденешься, и мы создадим защитный круг.
— Мы?
