ему деньги и платят, – пожал плечами Павлик и пошел объяснять агитаторам суть работы.
Пока Павлик в больнице, с организационной работой, конечно, провал. Впрочем, если кампанию действительно сливают, то все идет по плану. Трудно загубить стопроцентно выигрышную кампанию преемника. Трудно, но возможно.
В редакцию мы с Васей приехали к обеду – я в новых сапогах, а Васька с пакетом пирожков из кулинарии для вечно голодных журналистов. Примерно в это время ей и позвонил Гарик – заказать новую душещипательную листовку и поинтересоваться, как там подготовка к Празднику-не- помню-название.
– Гарик, но мы ведь не получали никаких инструкций, – растерялась Васька.
– Инструкции? Дитя мое, вы что, работаете в отделе бухгалтерии? Вы творческие люди, вот и творите, самовыражайтесь, блесните креативом! Сочините сценарий, пофантазируйте, дайте задания организаторам, пусть Тимур напишет смету. И... пусть не стесняется.
Гарик помолчал, чтобы Вася вникла в мысль.
– Мы в жизни не писали сценариев праздников, – жалобно проскулила Василиса, – и у нас фигова туча работы.
– Фигова туча? Василиса, ангел мой, что ты такое говоришь! Петров не кандидат, а подарок! Его предвыборную программу пишет московский штаб, слоганы утверждает Москва, вся сувенирка – их головная боль. Вам остается сущая синекура – написать пару газеток в неделю да листовки! Ну, еще заметки местных журналистов. Ну, еще кое-что... Учитывая, что вы дышите экологически чистым воздухом Сибири, это же просто курорт. К тому же Митя пока никак не может сейчас выехать в Полонск, потому что... потому что этот урод опять... блядь, одним словом, он не может. А проект утвержден. Расширяйте квалификацию, Курочкин лично в нем заинтересован!
– Гар-и-и-ик... – выдохнула Васька, – но нам хотя бы нужно время! На когда запланирован праздник?
– Нужно успеть, пока не похолодало. Я думаю, через неделю будет самое то. Приказываю перестать скулить... вот после этого, Золушки мои, позволяю вам вернуться в Северск.
Мы воодушевились.
Спросим у Яндекса, как устраивать общенародные гуляния, прикинули мы. К вечеру был готов коротенький и совершенно невнятный сценарий Праздника русского лаптя, с конкурсами кулинарного мастерства и игрой «А ну-ка, расстегай!», бесплатным пивом и хихикающим ведущим, выступлением мэра Полонска, в котором имя Петрова должно было проскользнуть между строк, и коллективной выпечкой блинов («С икрой», – дописала Василиса). Заканчивался сценарий словами: «Все ликуют, бухают и веселятся».
Ночью мы провели мозговой штурм.
– Думаете, в Полонске найдется столько икры для блинов? – задумчиво обронил Капа, раскуривая трубку. – Что-то я не вижу тут... чувственности карнавальной стихии... побольше танцев, что ли, полуголые стриптизерши в лаптях и кокошниках, чтоб в подсознании русского мужика Петров накрепко увязался со стриптизом на халяву.
Мы хихикнули. Лариса смотрела на Капу в безмолвном восхищении.
– Бесплатное бухло? – скривился Тимур, дыша недельным перегаром. – Вы что, камикадзе? Вы помните, что было, когда мы привозили «Корни» в Саратов? Саратовская пьянь нам чуть провода не оборвала и сцену не снесла! Я смотрю, а какой-то чувак уже динамики отрывает! Мы этих «Корней» потом в ментовских «Жигулях» прятали, а результат, бля, концерта – тридцать два хулиганства и шесть черепно-мозговых травм. Культура, ептыть! Так что из бухла – только слабоалкогольное пиво на пять километров вокруг. А то я ни за что не ручаюсь. И за себя не ручаюсь. И где же я вам за неделю столько общепита найду? Веником их сгонять, что ли...
Но в общих чертах наша концепция праздника была принята. Тимур потянулся за местной кедровой настойкой. Васька залезла в сумку и выудила потасканную книжку в оранжевой обложке.
– В редакции нашла. Может, тут есть чувственная карнавальная стихия? – неуверенно пробормотала она.
Книга называлась «Тантрический секс в русской бане».
Следующая неделя выпала из моей памяти, как тяжелый кирпич из авоськи. Так всегда случается, когда на выборах начинается аврал. Неделя – это еще пустяки. Выпадают месяцы. И даже целые времена года.
Мы куда-то звонили и записывали на оборотной стороне Петровских листовок названия номеров художественной самодеятельности. Мы заказали реквизит – тридцать мини-сарафанов с пикантными кружевами и кокошниками. Капа уверял, что желающих натянуть бляжьи сарафаны обеспечит лично. Он стремительно вышел из запоя после энергичного телефонного разговора с Гариком и еще пару дней вздрагивал от любых телефонных звонков.
Мы даже вызвали на праздник дубовое перо Северска – Юрия Пеночкина.
Карнавальная стихия нашлась в лице ансамбля народных песен «Бабий разгуляй» и помощника режиссера Северского театра музыкальной комедии. Он приехал по личному приглашению мэра Полонска – чувствительный мужчина в золотисто-розовых очках и лакированных ботинках конферансье.
– Люблю, знаете, до слез эту старорусскую культуру, – заявил он с порога. – Конфетки-бараночки, словно лебеди, саночки, все эти кони залетные, трусики-стринги! Сделаем веселье по первому разряду, а откуда такая срочность, у кого-то юбилей? Выборы?! Через неделю?! О, понимаю, понимаю... Кстати, я не представился – зовут меня Григорьянц, Всеволод Григорьянц, но вы зовите меня Сева. Так что, народ хочет феерическое шоу? Их есть у меня!.. Нет, вы все неправильно написали, сначала нужны танцы, а потом песни, немного песен и танцев, а дальше конкурс поваров, и снова песни, уже без танцев. Танцы в финале. Кстати, у вас нет крема для рук? Мерси, мерси. Кстати, вы знаете, что нельзя пользоваться кремом для рук, надевая презерватив? Да-да. Кстати, в креме для рук содержится то же вещество, что и в красном вине. Кстати, о вине – у меня тут есть бутылочка отличного сухого вина. Да, с собой, случайно. Редко в нашей глухомани встретишь таких красивых женщин...
И он залился смехом усталого провинциального ловеласа.
– Он что, хочет сказать, мы выглядим как алкоголички? – незаметно шепнула я Ваське.
Васька фыркнула. Называй нас Сева хоть метелками – главное, что этот прекрасный человек брал на себя половину нашей головной боли, оставляя шансы доделать газету.
Декорации для центральной площади Полонска малевали четверо таджиков по заказу Тимура. Они занимались этим в сарае на краю города без перерывов на сон. Они же подрядились сплести два лаптя в человеческий рост. Заходить в сарай Тимур опасался – таджики с утра укуривались анашой, а к обеду нанюхивались краски по самое не стесняйся, но клялись, что к субботе все будет готово.
До пятницы все шло по плану. В пятницу пошло вразнос. Капа и Григорьянц начали пить еще в четверг под дискуссию о постмодернизме, а в пятницу утром оба отключили телефоны. У Васьки начались месячные, и она улеглась на диван проклинать женскую долю, а Тимур с почерневшим лицом сообщил, что таджики успели сделать только половину декораций.
– А лапти?.. – похолодела я.
– Один. Лапоть.
– Тогда, наверное, прорвемся...
В ответ на мою смс-ку близкую к изнеможению, Курочкин коротенько отписался: «Воспари над ситуацией и оцени ее смешные стороны, малыш. Мы не забудем твоих подвигов».
Я воспарила и поняла, что в разрезе вечности не только праздник, но и сам Полонск, город, в котором единственное Интернет-кафе совмещено с кулинарией и рюмочной, не имеет никакого значения.
Интересно, а кого Курочкин имел в виду под словом «мы»? Кремль? Масонов?
Тут совершенно некстати позвонила верстальщица Оля и заявила, что если мы с Василисой Витальевной через час не пришлем статью-передовицу, которую обещали позавчера, газета не отправится в типографию. Я судорожно открыла файл со статьей- передовицей.
Тут же еще более некстати позвонил Тимур, чтобы спросить, почему мы до сих пор не нашли Капу и тридцать девок-стриптизерш для репетиции в сарафанах. Я вдумчиво объяснила, что есть наша работа, а есть его проблемы, одновременно царапая передовицу одной рукой и обдумывая, женат ли Курочкин. Положила трубку и придавила ее диванным пуфиком.
Стало восхитительно тихо. Тихо, как у осеннего озера. Тихо, как в космическом корабле на орбите. Такой бывает тишина в полонсках – пока не приезжаем мы.
Мы появляемся специально для того, чтобы создать побольше шума и заставить людей думать о неважном. Увлечь их скандалами, которые их совершенно не касаются. Мы здесь для того, чтобы никто не задумывался о серьезном.
Я помню, как однажды Митя рассуждал:
– Мы ведь занимаемся тем, что засираем людям мозги. Вот они приходят на избирательный участок. Берут бюллетень и ставят галочку за нашего кандидата. В этот момент они просто расписываются: «Говно получили. Претензий к производителю и доставке говна не имеем».
Митя тогда задумался и добавил:
– Фигово...
Даже в редкие моменты искренности мы не устаем заполнять мир суматохой. Мы производим продукт, который сами ни за что не стали бы есть.
Вечером Ваське, лежащей на диване в болезненно-расслабленной позе, позвонил Гарик.
– Звезда моя, у вас все под контролем? Только что звонил Тимур, угрожал, что запьет. Говорит – репетиции не было, ведущих не нашли, с декорациями жопа... Вы держите руку на пульсе?!
– Даже не сомневайся, – твердо ответила Васька, – наша рука всегда на пульсе. Тимур просто не умеет, когда нужно, гасить эмоции.
– То есть ведущие будут?
– Разумеется.
– И декорации готовы?
– Последние штрихи доделываем!
– Ай, умницы, – похвалил Гарик и отключился.
Я иногда удивляюсь, как хорошо мы умеем врать.
– А действительно, – в томной задумчивости спросила
