заказу, — солнечная. Клятву на верность Родине в те дни военнослужащие давали не отдельно каждый, а в строю, хором повторяя священные слова...
И вот на бескозырках краснофлотцев — ленточки с золотыми буквами.
Знаний, полученных нами в школе, было недостаточно для самостоятельной работы по специальности. Поэтому учеников-минеров отправили на корабли для приобретения практических навыков в обслуживании минного оружия.
Большинство проходило практику на канонерской лодке «Красная Абхазия». В то время командовал ею капитан 2 ранга Николай Афанасьевич Крат. Но мы, молодые матросы, в первые дни имели дело в основном с боцманом.
Эти дни незабываемы. Все рвались на корабли, мечтали о выходе в море. И повезло. Только поднялись на палубу, «Красная Абхазия» снялась с якоря. Но первый поход был кратковременный. «Красная Абхазия» быстро вернулась в бухту. С первых же дней на корабле мы столкнулись с трудностями.
— Для корабля самое главное — это чистота, — начал объяснять нам боцман Пономарев, когда мы поступили в его распоряжение. — А раз так, то и ваша первая работа — наведение порядка. Вот голики и швабры, Приступить к приборке!
Нашим объектом приборки оказалась палуба. Начали скатывать ее водой, швабрить. Было нас, новичков, человек сорок.
После приборки боцман собрал всех на беседу.
— Вы, конечно, знаете, — объяснил он, — что перин и пружинных матрацев на корабле для вас не заготовили. Да и вообще на канлодке не найдешь столько места, чтобы каждый мог спать на кровати. Для этого существуют подвесные койки.
Я стоял и удивлялся. Вот этот сверток и есть койка? А спать где? Стал рассматривать брезентовый рулон. Как к нему подступиться? Но Пономарев предупредил:
— Научиться спать в подвесной койке — дело нелегкое. Пока привыкнете, немало шишек набьете. Поэтому сразу слушайте внимательно, как пользоваться этой койкой.
Мне вместе с другими молодыми матросами предстояло жить в кормовом трюме. Старшиной у нас был Николай Шевченко.
И вот начались тренировки по освоению подвесной койки. Узнали мы, что она имеет пробковый матрац и крепится к тросам вдоль трюма.
Подается команда: «Койки брать!» Лежали они уже готовыми на рундуках. Простыни мы принесли с собой. И началось мучение. Как ни объясняли нам, а сразу подвязать койку к тросам не удавалось. Плохо обтянешь — можешь вывалиться из «люльки». В этом мы убедились в первый же день.
Пономарев растолковал все серьезно и подробно. Правда, и смеялся вместе с нами, когда кто-нибудь вываливался из подвесной койки.
Отработали мы и команду «Койки вязать!» Казалось, дело простое, но и здесь пришлось попотеть, пока не научились сворачивать рулон, обтягивать его специальными кольцами.
В общем, ушло несколько дней, пока мы научились пользоваться подвесными койками.
На канлодках, эсминцах, тральщиках в то время катеров не было, связь с берегом, все передвижения по бухте осуществлялись на шлюпках. Если корабль стоял на рейде, назначалась команда дежурных гребцов, обычно из числа учеников и первогодков. Можно себе представить, сколько раз в сутки — с утра и до отбоя отходили шлюпки от корабля и подходили к нему. А в дни увольнения спускалась вторая шестерка, барказ или вельбот. Для гребцов это был тяжелый труд.
В настоящее время личный состав кораблей всего этого не знает. Конечно, на флоте любят шлюпки, но сейчас чаще всего используются катера.
Приходишь, бывало, в базу. Тут бы отдохнуть, сойти на берег, почувствовать под ногами твердую почву, а не зыбкую палубу. Но видишь, как боцман готовит угольные мешки, и знаешь, что часа два уйдет на авральную работу.
За время плавания на канлодке «Красная Абхазия» ученики-минеры получили хорошую физическую закалку, ознакомились с устройством корабля, приобрели некоторые навыки в обслуживании минного оружия.
Участвовать в постановке мин вместе с опытными специалистами приходилось часто. Бывало всякое — и печальное, и смешное: ведь постановки были учебные.
Как-то канонерская лодка приняла на борт очередную партию мин. Их надо было выставить в районе Бельбека.
Все шло хорошо. После постановки мины начали выбирать на плотик. Руководил работой главный старшина Иван Трофимович Колесников, человек опытный и отважный. Нас, учеников-минеров, он не баловал, был строгим и требовательным.
Оставалось выбрать еще четыре мины. Но тут обнаружили, что одной из них не было на своем месте — не видно буйка-обозначителя.
— Вызвать водолаза! — приказал командир.
Водолазный бот ошвартовался у плотика. Под воду спустили водолаза, чтобы он отыскал «пропавшую» мину и определил, что с ней произошло. Через несколько минут на поверхности моря появился буек-обозначитель.
Мы ожидали, что водолаз быстро поднимется на бот и можно будет выбрать последнюю мину. А тот, как говорят моряки, начал откалывать номера: то появится на поверхности, то вновь погрузится в воду.
На водолазном боте продолжают качать воздух — человек все еще под водой. Подают ему сигнал, чтобы он поднимался на палубу. А водолаз на сигналы не отвечает и продолжает вести себя странно — то всплывет, то вновь нырнет.
Посмотришь со стороны — как будто смешно, а до смеха ли, если человек, возможно, попал в беду. А тут и Иван Трофимович заволновался:
— С водолазом-то, братцы, творится что-то неладное...
Телефонной связи с водолазами тогда не было. Вся связь держалась на сигнальном конце. И с помощью этого конца не узнаешь, что произошло там, в воде. Нельзя и выбрать водолаза на поверхность — чувствуем, он зацепился за что-то.
И тут видим, что главный старшина Колесников снимает китель, брюки, ботинки, прыгает за борт. Нырнул. Водолаз всплыл. Иван Трофимович появился на поверхности, а водолаз ушел под воду...
Так длилось минут семь. Колесников устал, продрог (погода была холодная), но дело довел до конца. Когда он поднялся на бот, сказал:
— Водолаз запутался. Помог ему. Сейчас как будто все нормально.
Действительно, в этот момент появилась слабина воздушного шланга и водолазного конца. Водолаз поднялся на бот.
Там, в воде, пока он освобождал зацепившийся буек-обозначитель, сигнальный конец запутался где- то у якоря мин. А тут еще, на беду, оборвался ремень-подпруга. Шлем получил возможность несколько приподняться над головой, и водолаз не доставал затылком до клапана стравливания воздуха.
Это уже ЧП.
А воздух продолжали качать, он наполнял костюм, и водолаз всплывал на поверхность. Там ему удавалось руками прижать шлем, стравить через клапан воздух. Начиналось погружение. Но на глубине опять невозможно было дотянуться до клапана...
Командир поблагодарил Колесникова за находчивость и выручку товарища. А старшине водолазного бота крепко досталось за небрежно подготовленное снаряжение.
В период летнего обучения вся эскадра Черноморского флота стояла на рейде в районе Тендры. Здесь и отрабатывались задачи боевой подготовки: торпедные и артиллерийские стрельбы, постановка мин. Погода в этот период была в основном хорошей — море спокойное, ветер слабый.
Целью для торпедистов и артиллеристов обычно служил поставленный на мертвый якорь старый военный корабль. По нему и стреляли.
Приходилось стрелять и мне, правда, не из пушек или торпедных аппаратов, а из личного оружия.
