— Да, я не могу его открыть, какая-то странная система защиты, но думаю она просто настроена на тебя.
— И что мне нужно делать? — я уже ощущал, что это и есть мой ответ на заданный ранее вопрос.
— Твой наручный Исин может воспроизводить голограммы?
— Да, может, — отозвался я, привставая с насиженного места. — Отправляй послание.
Исин пропищал пронзительным сигналом, и в ту же секунду передо мной появилась голограмма: женщина лет сорока в платье с небольшим вырезом у груди, а на ее шее, на тоненькой веревке висела фигурка коалы. Я узнал эту женщину тут же, — это была мама.
— Привет, сынок, — произнесла голограмма, улыбнувшись. — Прости, что не смогла встретиться с тобой лично, но по некоторым обстоятельствам это просто невозможно. Слушай меня внимательно, и я смогу открыть тебе глаза на многое, что ранее было для тебя скрыто.
Я считаю, что ты уже смог восстановить себе часть воспоминаний и моя цель: заставить тебя вспомнить и все остальное. Ты уже вспомнил своего брата, Найджела? Можешь не отвечать, я все равно не услышу, ведь это — всего лишь запись.
Я попытаюсь поведать тебе ту историю, которая началась с того, когда ты в возрасте восемнадцати лет вернулся в это злачное место, что разрушило нашу семью и помутило твой рассудок. Ведь не только ты знаешь о том, что там произошло, но узнала и я. Твоей вины в том инциденте не было, и не будь у тебя фигурки сурка, то ты бы погиб вместе с Найджелом. Но это было давно и я счастлива, что вновь могу говорить с тобой, хоть и в одну сторону.
Не пытайся скрывать и таить, но мне известно о сурке. Ведь именно за ним ты отправился тогда. Я знаю об этом, потому что после твоего приезда у нас был очень крупный спор, завершившийся ссорой, о которой я жалею и по сей день. Я настаивала на том, чтобы ты избавился от предмета, а ты отказался. Я вспылила, ибо даже в те дни я была поглощена горем по смерти твоего брата, а после и по смерти твоего отца, а ты продолжал настаивать на своем. И после этого мы перестали общаться ровно на два года.
Мимика у мамы была очень живой, и она старалась улыбаться, хотя я видел, что ей очень тяжело об этом говорить. Мышцы на лице напрягаются, и она еле-еле сдерживается, чтобы не пустить слезы, но даже при этом, она продолжала свой рассказ:
— Пока я не получила сообщение о том, что тебя убили. Я жалела об этом и жалею по сей день, но уже была не в состоянии исправить то, что произошло. Я убивалась горем по твоей смерти и пыталась выяснить, что именно с тобой произошло, но так и не смогла докопаться до истины. Но чтобы не произошло, я могу лишь догадываться, что твоя смерть — это была цена за то, чтобы тот, кто и убил тебя, смог завладеть предметом, что ты носил с собой, не расставаясь.
Я примчалась в морг, как только смогла. Смотрела на тебя, а по моим щекам продолжали литься слезы, которые, как я уже думала, полностью выплакала еще и после смерти Найджела и твоего отца. Но нет, они не закончились. Именно тогда я убедилась, что твоя смерть была из-за этой проклятой фигурки.
Я сидела в морге рядом с тобой, сжимая в своих руках твою, и оставила единственное, что осталось родным для нас двоих, ту фотографию, что ты любил. Ты помнишь ее? Там я вместе с тобой, когда тебе было всего месяца три от роду. Я гуляла с тобой, пока ваш отец сидел с Найджелом, что с самого детства был не самым здоровым ребенком. Но чего это я углубилась в воспоминания?
Лицо мамы озарилось улыбкой, может и не той счастливой, на которую она была способна, но я все же вспомнил, как именно она улыбается и внутри меня разлилось совсем невообразимое тепло.
— После этого, буквально через три дня, мне позвонили из морга и сообщили, что твое тело исчезло. Я не могла найти себе место: нанимала детективов, чтобы они смогли отыскать тебя и искала сама, пока однажды не натолкнулась на один неоспоримый факт: Ты — жив!
Я продолжала тебя искать еще долгие годы, но в итоге вышла лишь на обладателей фигурок, которые и открыли мне тайны нашего мира: линзы, предметы, истории о беспредметниках, черных башнях, хроноспазмах и самое главное, организациях, занимающихся как раз всех этими аномалиями нашего мира.
И чаще всего твоя судьба переплеталась с названием этой организации: «Консорциум».
Голограмма на секунду мигнула и после мама крутила в руке фигурку коалы, что совсем недавно покоилась у нее на груди.
— За время своих скитаний я обрела эту маленькую фигурку коалы, о свойствах которой я все же умолчу, так как это не столь важно для моего рассказа. А так же смогла найти достаточно сведений и людей, кто помогал мне в моем деле.
А теперь я перехожу к самой главной части моего рассказа: сыночек мой, Морти, ты избранный. Так сложилось, что именно от твоих решений и того пути, что ты выберешь, зависит очень многое в нашем мире. А, узнав это, я продолжила свое дело в этом направлении: смогла заручиться поддержкой многих странников и организаций. И, что самое главное, я знаю, что ты примешь верный вывод, но именно твоя память, что была разрушена после твоего воскрешения с помощью предмета голубь, — никаким другим предметом подобного результата невозможно было бы добиться, — могла стать твоим самым главным врагом.
И даже узнав об этом, я постаралась принять все меры, чтобы не произошло всего самого худшего. За тобой всегда следили люди, которые сами прозвали себя Хранителями, а так же я старалась оставлять тебе подсказки о твоем происхождении, пыталась повлиять на тебя, чтобы ты все вспомнил и принял верное решение.
Мама посмотрела прямо на меня, словно находилась сейчас рядом со мной, и в ее взгляде было что- то тяжелое, что она пыталась скрыть, но у нее получилось это из ряда вон плохо.
— Морти, прости меня, что я вынуждена все делать именно так, но у меня просто нет другого выхода. Я очень люблю тебя и ты не представляешь, как я была счастлива, узнав, что ты все еще жив, хоть и пребываешь в таком состоянии только из-за одной из тех фигурок, что и уничтожила нашу с тобой мирную жизнь. Я люблю тебя, помни это!
И однажды мы встретимся вновь, правда я знаю, что мы уже никогда не сможем зажить все той же жизнью, что у нас была, но мы вновь сможем быть вместе.
Совсем скоро с тобой свяжутся твои Хранители, у них ты и сможешь узнать все, что будет для тебя интересно, а пока что, я должна попрощаться с тобой.
Люблю тебя, сынок! Целую в обе щеки и обещаю, что однажды мы увидимся!
Мама посмотрела меня в последний раз и голограмма растаяла.
В моей руке была фотография, на которой, как я уже знал точно, были изображены мы с мамой, когда мне было всего три месяца от роду. И сам того, не замечая, по моим щекам лились слезы.
Наконец-то я все вспомнил. Меня зовут Мортимер. А Малой — это моя фамилия, с ударением на первый слог.
Мортимер Малой.
Я нашел свою семью и узнал свое прошлое. Я понял, что теперь никогда ничего не забуду до самой смерти. Но прежде я обязан встретиться с мамой и эта встреча обязательно состоится, чего бы то мне это ни стоило.
— Вау! — вырвал меня из моих счастливых мыслей Наденька, которая все это время слушала вместе со мной. — Вот такого я не ожидала, Мало… Морти.
— И я, — произнес я со счастливой улыбкой на лице, хоть с моих глаз все еще и продолжали литься слезы.
Я чувствовал себя самым счастливым человеком, который шел через тьму испытаний только для того, чтобы в конце найти свет, который был много лет назад утерян.
— Я рада, что ты все вспомнил, — прозвучал голос слева.
Я быстро оглянулся и увидел старую знакомую, которую совсем не ожидал здесь увидеть.
— И я поздравляю тебя! — прозвучал на этот раз мужской голос и справа от меня.
Глянул и туда — еще один старый знакомый, которого я не ожидал здесь увидеть.
— Что вы здесь делаете?
— Мы здесь, чтобы сопровождать тебя, Мортимер, — произнесла Дарьян и подошла совсем
