– Жене Дарькина известно, что записи у меня, – продолжил Алексей. – Она сообщила Коровину. А Коровин, вероятно, попросил о помощи Павловского.
– Неужели и Павловский с ними? – удивился Бурцев. – Не в том плане, что тем же занимался, а просто связан.
– В этом мире все друг с другом связаны. Не случайно же он попросил угостить меня из одной бутылки, а тебе пить из другой.
– И что теперь?
– Сейчас я соберу все фильмы, которые есть у меня в доме. Там есть и боксерские поединки, но их я тебе тоже отдам – пусть Павловский не сомневается, что ты выгреб все. Потом позвонишь ему и доложишь, что я вырубился и уснул за столом, а ты обыскал все, даже шкаф с бельем, и под ванной посмотрел. Ничего другого, скажешь, не было. Но пару рюмок водки все равно прими. А лучше три.
Они так и сделали.
Через сорок минут Бурцев позвонил полковнику. Павловский его выслушал, сообщил, что машина, которая доставила старшего лейтенанта, ждет за углом дома, велел бутылку с оставшимся виски забрать с собой и немедленно мчаться в управление. Гречин заставил Александра выпить еще одну рюмку перед выходом. И предупредил, что по телефону им обо всем том, что касается данного дела, лучше не беседовать.
Бурцев подошел к двери и вдруг вспомнил:
– Выходит, Круглова убрали… Не боитесь, товарищ майор, что и вас попытаются… того самого?
Об этом Гречин не думал, но теперь посчитал, что подобное возможно.
– Отобьюсь как-нибудь, – сказал он.
– Как-нибудь не надо, – покачал головой старший лейтенант. – У вас, случайно, никакого оружия нет? Травматики хотя бы.
– Нет.
Александр подумал немного, а потом заговорил, понизив голос:
– Так получилось, что я однажды отобрал у пацанов на улице незарегистрированный газовый пистолет с расточенным стволом для стрельбы боевыми. Надо было дело возбуждать, а парнишке, у которого оружие в кармане лежало, четырнадцать лет всего оказалось. Я вызвал его родителей, и те меня упросили не давать делу ход. Пистолет я, естественно, не вернул, он у меня уже два года дома на антресолях пылится. И полная обойма к нему есть. Могу подарить.
– Дарить не надо, но на время возьму.
– Но только завтра передам, ночью я дежурить буду.
Бурцев уехал, а Гречин подумал, что старший лейтенант, пожалуй, прав. Если Круглова убили только за то, что тот прихватил диск со старым, как эксперт выразился, американским фильмом, то у него на руках не один фильм, а с полсотни. Причем те, кто пытается добыть записи, уже в курсе: он их посмотрел и знает, что на них. Надо и в самом деле быть осторожным.
Глава 17
Марина вернулась домой очень усталая. Даже ужинать отказалась. Сказала, что сообщила Колоскову о смерти их клиента, и Виталий Степанович очень расстроился. Кстати, проговорился, что Дарькин по своим кредитам еще не рассчитался полностью, и теперь непонятно, с кого получать остаток. Да еще проценты зависнут. Она переоделась и вышла в гостиную.
– Пойду полежу, отдохну. Ты не против?
– Дело хорошее, – согласился Гречин.
– И почему он вдруг решил покончить с собой? – вздохнула Марина, уходя в спальню.
– Ему помогли, – крикнул ей вслед майор. – Похоже на то, что водитель свел с ним счеты.
А может, и не крикнул, просто сказал. Слышала его невеста или нет, Гречин не знал, но она ничего не ответила.
Через полчаса Алексей заглянул в спальню – Марина спала, свернувшись калачиком на покрывале. Подошел и укрыл ее своим банным халатом. Потом отправился в кабинет и стал размышлять.
Что делать, он не знал. Допросить Петрова и Юлию Дмитриевну под запись и под подпись не может. Коровин и вовсе пошлет подальше. Да еще надо быть осторожным и носить в кармане чужой незарегистрированный пистолет. Кстати, диски дома лучше не хранить: квартира хоть и под охраной, а в подъезде и снаружи видеокамеры, только для опытных людей это не препятствие. Нужно переправить их в более надежное место. Куда спрятать диски, Гречин не знал, но все же собрал их и уложил в полиэтиленовый пакет. Вынес его в прихожую, еще не зная, что будет делать с ними дальше.
Обувшись в кроссовки, майор вышел из квартиры и спустился во двор. Начинало темнеть. Вокруг было безлюдно. Гречин оглядел автомобили, которые стояли неподалеку от его «Камри». Вроде бы те же самые, что стоят на этих местах каждый вечер. Открыл багажник своей машины и засунул туда пакет с дисками. Потом прогулялся немного по двору и направился на аллейку. Здесь было намного темнее. Алексей достал мобильник и позвонил Наташе.
– Где вы сейчас?
– Только что вышла из метро, – ответила девушка, – бегу домой.
– А я по аллее иду вам навстречу. Так что не бойтесь ничего.
– А я и не боюсь.
Вскоре майор увидел Наташу, которая и в самом деле спешила, но, заметив его, немного сбавила темп. Алексей вдруг поймал себя на том, что сравнивает: Наташа немного ниже ростом и тоньше Марины. Его невеста выше и грациознее, все движения размеренны, она почти никогда не спешит, осторожно ставит ногу, и ее бедра при ходьбе плавно покачиваются. Прическа Марины – произведение искусства, а у Наташи просто волосы, едва достающие плеч. На лбу челка.
– Опять поздно возвращаетесь? – спросил Гречин после того, как поздоровался с девушкой. – За карьеру, вероятно, беспокоитесь?
– Просто некуда спешить – мама с сыном на даче. Что одной дома делать? А так хоть лишний час поработаю с документами.
– Неужели не хочется занять должность повыше? Стать директором, например?
– Нет, не хочется. Тогда совсем свободного времени не будет, а семья, согласитесь, главное в жизни.
– Замуж еще раз собираетесь?
– Сложный вопрос. Пока никого не встретила. Ведь теперь надо, чтобы мой избранник не только меня полюбил, но и моего сына.
– Если полюбит вас, то и сына вашего, и маму.
Наташа вздохнула.
– Конечно, а как же иначе. Один раз я по наивности вышла замуж. Молодой и симпатичный парень сделал предложение, и я обрадовалась, хотя чувствовала, что не люблю его. Нравилось, может быть, что он веселый, не жадный, комплименты говорит. Опять же проверенный, с подружкой моей встречался. – Наташа засмеялась. – Глупая была, второй курс, мне восемнадцать лет всего.
Они подошли к ее дому, постояли какое-то время, разговаривая, потом Гречин поспешил назад. Шел, вспоминал Наташу и думал: «Какая хорошая девушка! Скромная и открытая…»
Марина спала. Теперь уже под одеялом. На тумбочке рядом с кроватью стоял поднос, на нем пустая тарелка и стакан с недопитым апельсиновым соком – Марина, как видно, выходила на кухню. Может, она хотела поужинать с ним вместе, а его не было.
Алексей прикрыл дверь спальни и направился в кабинет. Сел за стол и увидел перед собой плоскую коробочку с DVD-диском, явно из домашнего видео Дарькина. Наверное, Алексей не заметил его, когда упаковывал в пакет остальные. Коробка, как и другие, была с бумажным вкладышем. На нем изображена блондинка и стояла надпись: «Девушка с жемчужной сережкой». Гречин вышел из-за стола, запер дверь, вставил диск в проигрыватель, сел к телевизору поближе, уменьшил звук.
Появилось изображение, и Алексей не поверил своим глазам. Он даже зачем-то взял в руки пустую коробочку, словно хотел ознакомиться со списком актеров. Взял – и превратился в соляной столб. Перед ним было лицо Марины, пытающейся продеть в мочку уха сережку с крупной жемчужиной. Тут камера отъехала, и Гречин увидел, что Марина совершенно голая. Это точно была она, а не просто похожая на нее
