И только тогда заметил свет под неплотно закрытой дверью в ванную.
— Дейв, ты там? — Я подошел и постучал.
Тишина.
Дверь со скрипом приоткрылась.
Следующие секунд шестьдесят я просто стоял, прислонившись к косяку, словно получил в живот удар паровым молотом.
О Дейв… Дейв…
Мой брат сидел на стульчаке в уже знакомом мне свитшоте. Голова слегка наклонена, как будто прислушивается. И повсюду кровь. Она вытекала из живота, ползла по джинсам и заливала пол. Дейв не шевелился. Только смотрел на меня умиротворенно, как бы спрашивая: «Где тебя, черт побери, носило?»
— Нет, Дейв, нет!
Я бросился к нему, стал щупать пульс, хотя уже знал, что никакого пульса нет, трясти его за плечи. На левой стороне свитшота виднелась большая колотая рана. Я задрал нижний край, и внутренности поплыли мне в руки.
Я отшатнулся и едва не упал. Ударился плечом о стену. Поскользнулся на залитом кровью линолеуме. Меня вдруг прошиб пот. Я больше не мог оставаться здесь и смотреть на неподвижного, неживого брата. Надо убираться. Кое-как поднявшись, вышел из ванной. На улицу. Вдохнуть свежего воздуха.
Чья-то рука обхватила меня сзади за шею. Мощная и крепкая, как чугунный обруч. Голос прошептал в ухо:
— У вас есть кое-что, мистер Келли, что принадлежит нам.
Глава 43
Я не мог дышать. Противник был очень силен. Его предплечье сворачивало мне шею. Острое лезвие уперлось в ребра.
— Картины, мистер Келли, — прошептал он. — Меня интересуют картины, и если только вы не начнете говорить в следующие пять секунд, они станут последними в вашей жизни.
В подтверждение своих слов парень снова ткнул ножом в ребра.
— Последний шанс, мистер Келли. Нашли своего брата? Грязная работа, но он сам виноват. Не знал, видите ли, что вы придете. Но вы так легко не отделаетесь. — Лезвие переместилось под подбородок. — Вы нагрели человека, на которого я работаю, а это непозволительно.
— У меня нет никаких картин! Какой мне смысл врать… сейчас?
Зазубренное лезвие погладило шею.
— Уж не принимаете ли вы меня за полного кретина, мистер Келли? У вас есть то, что принадлежит нам. Картины на шестьдесят миллионов долларов. Я хочу, чтобы вы рассказали мне о них. Начинайте.
Что он хотел услышать? Что я мог рассказать? Я ничего не знал о пропавших полотнах.
— Гаше! — прохрипел я, выворачивая шею. — Они у Гаше. Найдите его!
— Извините, мистер Келли, но, боюсь, я не знаю никакого Гаше. Я дал вам пять секунд, а теперь осталась уже одна. — Тиски сжались. — Скажи «привет» братцу, придурок!
— Нет! — завопил я в отчаянии, уже чувствуя, как лезвие входит в горло, и в этот момент пол ушел из-под ног. Может быть, он давал мне последний шанс. Я понимал, что живым отсюда уже не выйду, даже если расскажу все, что знаю и чего не знаю.
Собрав всю оставшуюся силу, я врезал локтем ему в бок. Он охнул и на мгновение ослабил хватку. Ноги коснулись земли, и в ту секунду я нырнул вперед, взваливая его на спину. Он махнул ножом и рассек мне руку. Я вклеил его в стену.
Не знаю, как это получилось, но мой противник вдруг оказался на полу.
Лет сорока, с густыми темными волосами, в нейлоновой куртке, сложен, как кирпич. Бодибилдер. О том, чтобы справиться с таким, не стоило и мечтать. Падая, он сумел удержать нож и уже встал на четвереньки. У меня оставалось не больше секунды, чтобы решить, как сохранить свою жизнь.
Я схватил первое, что попалось под руку. Алюминиевую бейсбольную биту. Размахнулся… и чертова железяка угодила в фонарики над бильярдным столом.
Мой противник отступил под градом стеклянных осколков. Он смеялся надо мной.
— У меня нет картин! — крикнул я.
— Очень жаль, мистер Келли. — Громила перекинул нож из одной руки в другую. — Но мне в общем- то наплевать.
Выпад. Лезвие зацепило предплечье. Меня пронзила острая боль.
— Это только начало, — усмехнулся он.
Я ударил наотмашь и даже попал. Он скривился и засопел. Нож выпал из онемевших пальцев и отлетел в сторону.
В следующий момент верзила врезался головой мне в грудь, впечатывая в стену. Перед глазами поплыли яркие круги. Я попытался защититься битой, но расстояние не позволяло использовать ее эффективно. К тому же на его стороне было подавляющее преимущество в силе.
Он прижал биту к моей груди, усиливая давление на легкие. Бита медленно поползла вверх. Воздуха не хватало.
Я чувствовал, как напряжены вены на лице и шее. Теряя сознание, выбросил вверх согнутое колено и угодил в пах. Вперед! Мы покатились по комнате и врезались в стеллаж за бильярдным столом. С полок посыпались кии, шары, диски…
Он застонал. Может, стукнулся головой? На глаза попался нож. Я прыгнул за ним, схватил и успел вернуться раньше, чем он пришел в себя.
— Кто тебя послал? — Я схватил его за волосы, заставив откинуть голову, и ткнул ножом под подбородок. Ублюдок убил моего брата, и мне не требовалось подстегивать себя, чтобы перерезать ему горло. — Кто тебя послал? Кто?
Глаза у громилы закатились.
— Какого черта?
Я дернул его за воротник куртки, как если бы затаскивал в лодку, и парень вдруг свалился мне на руки. Из спины торчал хоккейный конек. Я оттолкнул его, и громила замертво рухнул на пол.
Сил не осталось. Даже чтобы пошевелиться. Какое-то время я просто сидел, тяжело дыша и глядя на неподвижное тело. Потом до меня дошло. Ты только что убил человека.
Думать об этом я не мог. Вернулся к брату и опустился перед ним на колени. Слезы жгли глаза. Я погладил его по щеке.
— Ох, Дейв, что же я наделал?
Я поднялся. Вернулся в комнату. Взял с дивана книгу. Вырвал страницу с «Портретом доктора Гаше». И вывалился из подвала.
Уже темнело. Рана на руке кровоточила, и пришлось замотать ее свитшотом. А потом я сделал то, что в последнее время получалось у меня лучше всего.
Я побежал.
Глава 44
Звонок на сотовый вытащил его из постели. Впрочем, Деннис Стрэттон все равно не спал. Он ждал и смотрел новости по Си-эн-би-си. Вскочив с кровати, миллионер успел взять телефон на втором гудке. Лиз спала, свернувшись калачиком. На панели появилась надпись — «Частный вызов».
Стрэттон облегченно вздохнул. Проблема наконец-то разрешилась.
— Она у нас? — негромко спросил он. Поскорее бы все закончилось. Неопределенность заставляла
