— Чем ты сейчас занимаешься? В школу, конечно, не ходишь?
— Школы закрыты, а если и откроют, туда не пойду. Кроме «хайль Гитлер!», там ничему не научат.
— Ну, а заниматься все же чем-то надо. Нельзя же без дела сидеть.
— Мы уходим в партизаны! — выпалил я.
— В партизаны? А кто это такие? — прищурился Соломатин.
— Это очень смелые и преданные Родине люди.
— А как же ты попадешь в партизанский отряд, если не секрет? Может быть, ты имеешь связь с самим командиром? — с улыбкой поинтересовался Андрей Константинович.
— Мы послали на связь Сашу.
— Сашу? Кто такой Саша и кто это «мы»?
— Мы организовали пионерскую группу и хотим влиться в партизанский отряд Дяди Коли. У нас есть пулемет, карабин, три пистолета и шесть гранат. А Саша мой самый верный друг. Он через своего дядю должен связаться с партизанами и договориться, когда нам приходить в отряд.
Соломатин даже привстал с табуретки. Потом сел и потребовал: Рассказывай все по порядку. Я командир Красной Армии, и ты обязан мне все доложить.
Мне это только и нужно было. Я подробно, в течение часа, выкладывал Андрею Константиновичу все, о чем мы хотели рассказать партизанам. Не забыл упомянуть и о нашем младшем товарище Ваське Зуенке. Соломатин внимательно слушал, изредка задавал короткие вопросы. В конце разговора я спросил у Андрея Константиновича:
— Как вы думаете, дядя Андрей, возьмут нас в отряд?
Соломатин задумался, а потом сказал:
— Методы, которые вы избрали для борьбы с захватчиками, никуда не годятся, так и на виселицу можно угодить. Красной Армии и партизанам нужны не герои-одиночки, а сознательные бойцы. А помогать партизанам можно и здесь.
— Как, дядя Андрей?
— А вот так. Надо прежде всего запомнить, что в одиночку много не навоюете, большого урона врагу не нанесете и рано или поздно попадетесь и погибнете. Есть другой путь: надо установить связь с подпольем и получать от него задания.
— Где ж те подпольщики? Попробуй их найти.
— Это я беру на себя, — заверил комиссар.
Коммунист, командир Красной Армии предлагает нам, как равным, вместе сражаться с оккупантами! Разве можно отказаться?!
— А как же с партизанским отрядом, куда пошел Саша?
— Для нас сейчас главное рассказать людям правду о положении на фронтах, — продолжал Соломатин, — привлечь как можно больше людей для борьбы с фашистами. Поэтому мы нужны здесь больше, чем в лесу. Вернется Саша — соберемся все вместе и решим, чем вы будете заниматься. А пока без моего разрешения ничего не предпринимайте. И вообще, о нашем разговоре никому ни слова, даже Мелику и Виталию.
Стенные часы пробили четыре часа утра, когда пришел отец. В тот день он раньше обычного вернулся с канифольной фабрики. Грустной и радостной была его встреча с Соломатиным. Грустной оттого, что никогда они не думали, что доведется встречаться тайком, избегая посторонних глаз. Радостной, потому что увидели друг друга живыми и здоровыми. Они еще долго говорили в маленькой комнате. Мне слышим были знакомые и незнакомые фамилии: Ярош, Лозовский, Долгалов, Бутвиловский, Подолян, Яхонтов, Устин, Игумнов, Миклушин, Кломбоцкий, Жаховская…
Перед самым рассветом Андрей Константинович собрался уходить. Проходя мимо моей кушетки и заметив, что я не сплю, Соломатин наклонился надо мной:
— Ну так вот: подпольщиков мы нашли. Теперь жить будет веселее. А ты говорил — попробуй их найти.
Стоявший сзади отец хмурился и недовольно качал головой.
Проводив Соломатина, он плотно прикрыл дверь, присел на кушетку и положил свою большую руку на мое плечо.
— Значит, решили вдвоем с Сашкой всех фашистов перебить? Герои, ничего не скажешь! А может, вам следовало бы в таких делах с кем-то посоветоваться? — строго спросил он.
— А мы не знали с кем.
— Ну хотя бы со мной, что ли?
— Я думал, что ты не разрешишь нам идти в партизаны.
— Я и сейчас запрещаю. Пока еще они и без вас обойдутся.
Отец посидел молча, а потом спросил!
— Кто вас надоумил убить офицера и переводчицу? Знаешь ли ты о том, что их до сих пор разыскивают?
— Мы сами решили их убить. За то, что они повесили двух партизан. А найти не найдут. Мы хорошо засыпали.
— Как вы не попались, просто диву даюсь?
Потом отец вдруг смягчился, обнял меня и сказал:
— Выходит, мы с тобой одно дело делаем и ничего друг о друге не знаем. А я-то думал, что ты еще мал для этого… Ну что ж, будем считать нашу семью полностью партизанской.
Отец оторвал клочок газеты, насыпал из кисета зеленого самосада и свернул цигарку. Прикурил, глубоко затянулся и снова продолжал:
— Раз уж ты и твои друзья решились на такое дело, то нечего вам от меня прятаться. Так будет лучше и для вас самих и для дела. Предупреди всех ребят, чтоб они без моего разрешения ничего не предпринимали. Андрей Константинович обещал скоро заняться вами.
— А как же нам теперь? — спросил я у отца. — Хлопцы не согласятся долго ждать.
— Ишь вы какие прыткие! Вас сразу в бой посылай. Так не выйдет. Будете делать то, что вам прикажут.
— Я-то согласен. А вот Саша и Мелик скажут: пошли в партизаны, и все.
— С ними я поговорю. Да и ты им разъясни, что партизанам нужны помощники не только в лесах, но и в городе. А теперь давай спать. Мы еще вернемся к этому разговору.
Отец встал и легонько потрепал меня за чуб:
— Спи, партизан. Только смотри — матери ни слова. А то она нас с тобой обоих из дому выгонит. Скажет, чтоб завтра же удирали в деревню.
Первое задание
Зловещая тишина окутала город. Темень, хоть глаз выколи. Узкие улочки, казалось, вымерли и спят непробудным сном. Только изредка тявкнет в каком-нибудь дворе собачонка, еще не пристреленная гитлеровцами, и тут же стихнет. Да еще порой послышатся шаги военного патруля и дежуривших на улицах жандармов.
Ночью редко кто из жителей города осмелится выйти из своего двора: слишком опасно, могут убить. И только четверо подростков вышмыгнули из ворот одного дома и мгновенно исчезли в темноте. Двое пошли на центральную улицу, что вела к вокзалу. Двое других направились на базар, к большому стенду, где вывешивались объявления и приказы фашистской администрации. Карманы ребят оттопырены, в руках жестяные баночки с клеем и кисточки. Этой ночью они выполняют первое боевое задание Борисовского райкома партии.
В такое позднее время взрослые не могли показаться на улице без пропусков. Поэтому на выполнение важного задания послали ребят. На них патрули и жандармы даже ночью не обращали особого внимания.
