Я поплелась за Йеном на паспортный контроль, где мы оказались в разных очередях — одна для граждан Соединенного Королевства, другая для туристов. Йен обещал подождать меня у входа в зал, где получают багаж. Преодолевая мигрень и поминутно подступавшую дурноту, я представила, как Йен укажет на свои сумки и я буду затаскивать их на багажную тележку, — это входило в обязанности тех, кто сопровождал в поездках Дика. Однако, когда я прошла паспортный контроль, Йен уже ждал меня с тележкой. Он сам снял чемоданы с ленты транспортера, а когда я потянулась за своими вещами, вежливо, но решительно подхватил мои сумки, поставил на тележку и покатил ее сам. События окончательно вышли за рамки сценария, который выводил меня из себя в течение последних двух недель.
Глава 12
Встретимся на Мэддокс-стрит
Многие годы я гораздо успешнее боролся с любовью, чем с завистью. До сих пор на меня то и дело накатывают приступы зависти.
Мы прошли таможню, Йен выкатил тележку с багажом из терминала к очереди на такси — «хвосту», как говорят в Англии, и только по дороге в Лондон до меня дошло — я еду в чужой город! Прекрасный, красивый чужой город! Такси приятно поразило чистотой, водитель держался любезно и сидел справа, дорожные знаки казались другими, автомобили — непривычными, реклама — незнакомой. В душе затеплилась робкая надежда, что турне и вправду окажется сносным и даже, как предсказывала Кейт, интересным.
Йен спросил:
— В каком отеле вы остановитесь?
Снова история с первым классом и тридцать седьмым «е». Я почти слышала, как Дик говорит Аманде заказать Йену номер в «Коннот» или «Сандерсон», если у босса был приступ любви к модернизму, а меня сунуть в какой-нибудь облюбованный проститутками мотель, где комнаты сдаются на час. Пришлось напомнить себе, что я в Лондоне по делам. Начальник далеко и не может, по обыкновению, подползать ужом и шипеть на меня, но он сделал все, чтобы я ни на минуту не забывала о его ненавистном присутствии. Достав одну из папок Аманды, я отыскала нужную гостиницу: мой отель был настолько мал, что не имел названия, только адрес. Я подняла глаза на Йена, терпеливо ожидавшего ответа, и произнесла:
— Дом номер пять по Мэддокс-стрит.
— Интересный выбор. Роскошное заведение, совершенно уникальный отель. Не очень представляю вас в той обстановке, но оттуда удобно добираться до Дюк-стрит, где находится галерея, и недалеко до Центра делового дизайна, где проходит выставка.
Интересно, Йен меня разыгрывает или дом номер пять по Мэддокс-стрит и вправду уникален? Неужели Йен не видит меня в той обстановке, плохо представляя, как я буду смотреться в коридорах, где снуют дешевые английские шлюхи? Я не стала спрашивать. И почему он счел необходимым напомнить, что галерея — на Дюк-стрит, а выставка — в Центре делового дизайна? Он что, считает меня совершенно не подготовленной к турне? Разве не заметил кипу папок с надписанными корешками, которые я везу? Если отель на Мэддокс-стрит так хорош, почему сам Йен там не остановился?
— А где будете жить вы?
«Коннот», «Клэриджес» или «Ритц».
— Не стану отрицать, я не прочь поселиться на Мэддркс-стрит, но в Лондоне у меня квартира, так что эту часть турне я проведу не в гостинице.
Йен проверил, есть ли у меня его адрес и телефон. Тем временем такси свернуло на тихую улочку и остановилось у дома номер пять. Пока водитель и Йен выгружали мой багаж, я наблюдала за скульптором и соображала, как переполюсовать наши отношения, — ведь это я должна была заботиться о нем, а не наоборот. Мы попрощались, договорившись о встрече через два часа, чтобы вместе направиться на выставку. Такси отъехало. Я перекатила сумку через бордюрный камень и подошла к черной двери с надписью: «Номер пять, Мэддокс-стрит». Ни крыльца с навесом, ни швейцара, зато есть домофон. Я осторожно нажала кнопку.
— Здравствуйте, у вас заказан номер? — прозвучал очень приятный голос с английским акцентом.
Хотя голос был чудесным, разговаривать по домофону было как-то непривычно. Появилось опасение: уж не вовлекают ли меня кознями Аманды и Дика, — а возможно, и Йена — в международную проституцию? Я окинула взглядом улицу — очень красивая, очень приличная, ничуть не казавшаяся подозрительной — и сочла, что у меня нет оснований для паники, но вспомнила Хайди Флейсс и мадам Мэйфлауэр[11] и решила быть готовой ко всему.
— Да, на имя Джейн Лейн, на месяц.
Домофон зажужжал, и меня впустили в дом номер пять по Мэддокс-стрит.
Внутри обстановка оказалась, за неимением более подходящего слова, сказочной.
Бамбуковый пол, гигантский, как в фильме про Джеймса Бонда, аквариум и ультрасовременные плоские компьютерные мониторы на приемной стойке создавали ощущение тонкого стиля и удивительной гармонии. Обилие четких линий и атмосфера безмятежности, царившая в комнате, заставляли теряться в догадках, куда я попала, — в суперкрутой холостяцкий бордель или в комплекс СПА? В любом случае я была счастлива здесь оказаться.
Регистрация не отняла много времени. Сдерживая нетерпение, я поднялась на один лестничный пролет и вошла в прекрасный пастельный сьют, где, как и в холле, царила идеальная гармония хай-тека и транквилиума. С глубоким уважением разглядывая новейшие хитроумные приборы и шоколадно-бежево- кремовую обстановку, я устыдилась своей уверенности в том, что Аманда могла заказать мне только самый захудалый мотель. Отделанная по последнему слову техники, комната в то же время была очень уютной. На кровати я заметила темно-коричневую кашемировую накидку. Пройдя в мини-кухню, я убедилась, что там есть порядочный запас продуктов, а открыв морозильник, увидела мороженое «Бен и Джерри» трех сортов. Браво, Аманда!
В мгновение ока я распаковала вещи и съела пакет хрустящих ломтиков, вроде бы картофельных чипсов, радуясь, что у меня целых полтора часа на сон. Интересно, почему Йен сказал, что не очень представляет меня в этой обстановке? Не считает меня сказочно красивой? Или достаточно стильной? Или знатоком фэншуй и дзен-будизма? Толика буддийской безмятежности, царившей в комнате, передалась и мне. Я решила — Йен не представлял меня здесь, потому что я не являюсь блестящим лондонским денди. Это потому, что я леди, подумала я. И неправда, что мне недостает крутизны. Уютно устроившись на блестящем кремовом диване, я укрылась легким кашемировым покрывалом и выбросила из головы мысль, что не понимаю творчества Йена или что в действительности он из Айдахо. Сквозь сомкнутые веки я продолжала видеть безупречную гармонию обстановки — каждый предмет на своем месте. Мало-помалу я погружалась в покой и безмятежность, и наконец исчезло все, кроме мягкости.
Звонок телефона, казалось, раздался буквально через секунду. Йен уже ждал внизу, готовый идти на выставку.
Хотя за несколько лет я принимала участие во многих выставках, мне еще не доводилось присутствовать при размещении экспозиции. Всякий раз я держалась на втором плане и сидела где-нибудь в служебных помещениях галереи, радуясь отсутствию Дика и помогая Клариссе отвечать на звонки шефа: Дик, как правило, жаловался на меня или ругал меня же. Джеймс Слоун, один из топ-дилеров современного искусства в Лондоне и владелец галереи, где мы планировали выставить скульптуры по окончании
