Синяя спальня и другие рассказы

— Ох, Бен!

— Вы как, в порядке?

— Да. У меня снова была схватка. Похоже, они идут каждые полчаса.

— Тогда у нас есть еще время. Я пойду разберусь с деревом, а потом отвезу вас в больницу.

— Простите, что потревожили вас.

— Не извиняйтесь. Кстати, вы можете гордиться вашим братом. Он легко меня отыскал. — Бен сверху вниз поглядел на Оливера. — Ты пойдешь со мной или останешься здесь?

— Я бы пошел с вами. — От паники не осталось и следа, да и про разбитые колени мальчик уже позабыл. — Я вам помогу.

Они работали вместе: Бен Фокс отпиливал верхние ветки, обмотанные телефонными проводами, а Оливер оттаскивал их в сторону, прочь с дороги. Кое-как им удалось расчистить участок между дорогой и ручьем; в образовавшийся просвет предположительно могла проехать машина. Затем они вернулись на ферму, забрали Сару с ее чемоданчиком и погрузились в машину.

При виде поваленного дерева Сара пришла в ужас.

— Нам тут никак не проехать.

— Ну, мы все же попытаемся, — сказал Бен и направил машину прямо в узкий просвет; послышался зловещий скрежет, а потом дуб остался позади.

— Что скажет Уилл, когда увидит, в каком состоянии наша машина?

— Не думайте об этом. Лучше сосредоточьтесь на ребенке.

— Но в больнице меня ждут только через две недели.

— Это не имеет значения.

— И я должна обязательно позвонить Уиллу.

— Я сам ему позвоню. А вы расслабьтесь и держитесь как следует, потому что ехать придется очень быстро. Жаль, что у нас нет полицейской сирены.

Ехали они не так уж и быстро — из-за тумана, однако скоро добрались до больницы. Машина проехала под аркой из красного кирпича и остановилась перед входом в небольшой местный госпиталь.

Бен помог Саре вылезти и достал из багажника ее чемоданчик. Оливер хотел пойти с ними, но ему сказали сидеть в машине и ждать.

Ему не хотелось оставаться одному.

— Почему я не могу пойти тоже?

— Делай как велено, — сказала Сара, а потом наклонилась и поцеловала брата. Он прижался к ней, а потом она ушла.

Оливер, сильно напуганный, сидел в машине. Он устал, его ладони и колени снова начали болеть, кроме того, мальчика терзало неосознанное беспокойство, оказавшееся на поверку тревогой за сестру. То, что ребенок родится на две недели раньше срока, — это очень плохо? Вдруг он родится больным? Что если у него не будет пальцев на ногах или посередине лба окажется здоровенный глаз? Дождь все еще шел; казалось, этому утру не будет конца. Оливер взглянул на часы и с изумлением понял, что еще нет и полудня. Ему хотелось, чтобы Бен Фокс поскорее вернулся.

Наконец он вышел из стеклянных дверей, в строгой больничной обстановке внешность его казалась еще более разбойничьей. Он уселся за руль и захлопнул дверцу. Несколько мгновений Бен молчал. Оливер подумал даже, что он готовится сообщить ему о смерти сестры.

Мальчик сглотнул ком, застрявший в горле.

— Они… что они говорят по поводу срока? — странным скрипучим голосом спросил он.

Бен провел рукой по своим густым рыжим волосам.

— Говорят, ничего страшного. Для нее уже приготовили палату, а сейчас, наверное, везут в родильный зал. У них там все прекрасно организовано.

— А почему вас так долго не было?

— Я звонил Уиллу. Дозвонился на рынок в Труро. Потребовалось некоторое время, чтобы его отыскать, но сейчас он уже едет сюда.

— А… — говорить с человеком, сидящим к нему затылком, было совершенно невозможно. Оливер перелез на переднее сиденье. — А это ничего, что ребенок родится раньше срока? Это не значит, что он, например, больной?

Бен повернулся и посмотрел на Оливера, и мальчик увидел, что взгляд его изменился: он больше не был пустым и отсутствующим. Глаза Бена были ласковые — словно небо прохладным весенним утром. Он спросил:

— Ты беспокоишься за нее?

— Немножко.

— У нее все будет в порядке. Она здоровая женщина, да и природа возьмет свое.

— По-моему, — признался Оливер, — все это очень страшно.

Бен помолчал, дожидаясь, пока Оливер объяснит, что имел в виду, и тот, торопясь излить душу, начал вдруг говорить вещи, которые не доверял до этого никому, даже Уиллу.

— Жизнь ужасно жестока. Раньше я никогда не бывал в деревне. Ничего не понимал. Но тут, в долине и на ферме… тут живут лисы, и ястребы, и все убивают друг друга, а вчера на дороге я видел мертвого кролика. Прошлой ночью ветер дул ужасно сильно, был слышен шум моря, и я думал про моряков и про кораблекрушения. Почему мир устроен так? А тут еще это дерево и роды…

— Я же тебе сказал. Не беспокойся за сестру. Просто малышу не терпится увидеть свет, вот и все.

Но Оливера его слова не убедили.

— Как вы можете это знать?

— Я знаю, — негромко ответил Бен.

— У вас что, есть дети?

Вопрос вырвался у него необдуманно, и он сразу же пожалел, что задал его, потому что Бен Фокс отвернулся к окну и Оливер мог видеть только его острую скулу, морщины в уголке глаза и кончик бороды. Воцарилось долгое молчание; казалось, мыслями Бен витает где-то очень далеко. В конце концов Оливер понял, что не может дольше это выносить.

— Так есть? — настойчиво переспросил он.

— Да, — ответил Бен. Он повернулся и посмотрел на Оливера. — У меня должен был родиться ребенок, но он появился на свет мертвым, а следом за ним умерла и моя жена. Но, видишь ли, она не отличалась крепким здоровьем. Доктора вообще не советовали ей иметь детей. Я не был против. Я свыкся с этой мыслью, но она настаивала, хотела рискнуть. Говорила, что без детей семья не семья, и мне пришлось уступить.

— А Сара об этом знает?

Бен Фокс покачал головой.

— Нет. Никто в деревне не знает. Мы жили в Бристоле. Я преподавал в Университете английскую литературу. Но после смерти жены понял, что больше не смогу там оставаться. Я бросил работу, продал дом и переехал сюда. Мне всегда нравилось работать с деревом — это было мое хобби, а сейчас я сделал его своей профессией. Здесь, на холме, мне прекрасно живется, да и люди в деревне очень добры. Они не лезут в мою жизнь, и я им за это признателен.

Оливер сказал:

— Но разве вам не хотелось бы иметь друзей? Кого-то, с кем можно поделиться?

— Возможно, когда-нибудь они у меня появятся.

— Ведь вы поделились со мной…

— Ну да. Мы оба поделились друг с другом.

— Я думал, вы от кого-то убегаете… — Оливер решил идти до конца. — Честно говоря, я решил, что у вас есть какая-то страшная тайна, что вас преследует полиция, потому что вы убили человека…

— Я убегаю только от самого себя.

— И вам не хочется перестать бежать?